Макс машинально выключила Ракушку.

– Отлично, – сказал Жерар преувеличенно-бодрым тоном. – Вы позволите забрать и эту фотографию?

– Извольте, мы уже налюбовались, – сказал Жильбер. – Детектив д`Обер, поспешите, прошу! Без маменьки, боюсь, в этом доме всё слишком скоро придёт в упадок. Поверите ли, это первая ссора за год.

Макс не поверила.

В доме постоянно толпы народа, некоторые живут, иные гостят, и чтобы никто никогда не ссорился и не ругался? Разве что матушка у них тут – милый домашний тиран, при котором все только и делают, что ходят на цыпочках и боятся даже газы пускать без спроса!

– Я бы хотела поговорить ещё с двумя людьми, – сказала она. – С Арминой и Мари-Жанной.

– Прямо сейчас? – почему-то удивился Жильбер. – Простите, но сейчас не время.

– Вы только что сказали, что вашу маму надо найти как можно скорее, – встрял Мильфей. – Поэтому прошу вас прислать сюда сначала одну барышню, а потом другую!

Мсье Соврю бросил на Жерара весьма недружелюбный взгляд, но сам Жерар в это время смотрел на ноготь мизинца своей правой руки. Так что стрела враждебного взора просвистела мимо цели.

– Что ж, – сказала Макс, когда Жильбер вышел и начал требовать у Брюно, чтобы тот позвал барышень, – мальчик был весьма умён. Посмотрим, что скажут девицы.

– Ты же тоже думаешь, что мы имеем дело с аферой? – спросил Мильфей.

Макс кивнула. От этого самого простого жеста её вдруг немножко повело. Жерар без лишних слов подставил детективу руку и довёл до стула – удобного, кстати, не как у Макс дома! Помог сесть и с упрёком сказал:

– Макс, я от тебя уже точно никуда не денусь. Не могла бы ты не тратить на меня силы?

– Где гарантия, что не денешься? – слабо спросила Макс, у которой от накатившей дурноты шумело в ушах и кружилась голова.

– Ты ж моя прелесть… Мне ведь уже любопытно, что это за мошенническая схема! Она напоминает парочку других, но там нет фотографий!

– Я тебе не прелесть, а вот про схемы выкладывай.

У Макс всё плыло перед глазами, и она решилась убрать с Жерара чары – просто так из-под её присмотра ему было не удрать. К тому же, ну… Если обоим любопытно, то к чёртовым артишокам эти магические штуки. В крайнем случае, у парня на шее антимагическая лента, которую сам он так запросто не снимет. А вот тех, кто снимет такое украшение незаконно, в полиции Монпансьеля знали наперечёт.

Да нет, не удерёт. Макс хорошо знала этот тип жуликов. Жулик-мечтатель, фантазёр, творец. Если такой чем-то увлечётся – его за уши от дела не оттащишь. И она рискнула, чтобы не свалиться с ног. И, переждав пару секунд, продолжила разговор:

– Ну так по поводу схем… У меня есть догадка.

– Интересно, какая? – спросил Жерар.

– Сначала ты.

– Давай вместе?

– Внезапно воскресший наследник, – сказала Макс.

А Мильфей одновременно с нею сказал:

– Найдёныш.

И оба, уже хором, закончили:

– Флобер.

– Да, радость моя, и осталось только выяснить – настоящий это Флобер шалит или же кто-то зачем-то выдаёт кого-то за этого юношу, – сказал Жерар азартно.

Макс уже хотела ответить, что она всё ещё не только не прелесть, но и ничья не радость. Но не успела. В дверь стукнули раз-другой, и на пороге оказалась Армина Соврю, то есть в замужестве, конечно же, Бальзе.

ГЛАВА 14. Неудобные вопросы

Дочь Кати и Жильбера, она же внучка Орабель Соврю, вошла такой тихоней, такой серой мышкой, словно была самой скромной молодой женщиной на свете! Вот только Макс невозможно было обмануть. Перед ней была избалованная двадцатилетняя красавица, чуть больше года замужем, привыкшая одеваться как принцесса. Её милое домашнее платье сливочного цвета, всё в кружевах ручной работы, явно шили в роскошном ателье – видно было, что изящные ручки Армины не знали чего-то даже приблизительно похожего на труд. Да и глаза она подкрасила совсем не как скромница.

– Добрый день, детектив д`Обер, – сказала Армина. – Можно, я присяду?

И, не дожидаясь согласия, села на невысокую банкетку напротив облюбованного д`Обер стула. Таким образом, она глядела на Макс чуть снизу вверх… а на Жерара – и вовсе с не вполне приличной позиции. Мильфея таким было явно не пронять – он подошёл к Макс и встал так, что Армина едва ли не в пах ему смотрела. Та отвела глазки и изобразила смущённую гримаску.

– Мой муж очень ревнив, – сказала она с невероятной смесью кокетства и напускной скромности. – Может быть, ваш… партнёр перестанет на меня так пялиться?

Мильфей, который и не думал пялиться, да и видеть мог разве что темноволосую макушку, только хмыкнул.

– Вы знаете, о чем я хочу поговорить с вами, мадам Бальзе? – спросила Макс, бесцеремонно отодвигая ловкача за высокую, изогнутую спинку стула.

Тот немедля на неё облокотился, согнувшись почти пополам.

– Наверное, о том, что сказала мне бабуля? – спросила в ответ Армина. – Странно, что вы не спрашивали в прошлый раз.

Макс подавила вспышку ярости. Какова паршивка, а? Вот уж действительно, одна поганка рядом с другой растёт… Да ещё и под шампиньон подделывается! В прошлый раз ведь и слова не сказала о том, что одной из последних беседовала с Орабель, а теперь вон как ловко повернула: детектив сама не спросила, значит, Армина ни в чём не повинна!

– Скажите, мадам Бальзе, а вы бы хотели сниматься для журналов дамского белья? – проворковал вдруг Жерар.

И снова поддельно-смущённый взгляд – молниеносный взмах ресниц, мимолётный блеск, а затем ресницы, затрепетав, почти полностью закрыли тёмно-серые глаза.

– Я ведь замужем, мне не к лицу думать о таких вещах, – сказала девушка.

– Ну отчего же? Хорошее бельё в любом возрасте украшает даму, – ещё обольстительней сказал Жерар. – Совершенно в любом! А уж фотография в нём… ммм! Вот ваша бабуля, она наверняка скоро пришлёт нам куда более пикантные фотографии, не правда ли?

Макс, уже хотевшая как следует осадить ловкача, услышав упоминание Орабель, внезапно передумала.

– А что бабуля? – удивилась Армина. – Она в жизни не сделала ничего пикантного или игривого.

– За всю жизнь ни разу не нашалила? Понятно, почему вдруг сорвалась на старости