моря... помещена Гераклея. В восточной части секции изображена земля алан с ее столицей [городом] Синопом, [лежащим] на побережье Черного моря. К северу от Черного моря в этой секции расположена земля бурджан, к западу и к востоку — Русь. Все эти страны лежат на берегах Черного моря. Русь окружает землю бурджан, гранича с ней в восточной части этой секции, в северной части пятой секции седьмого климата и в западной части четвертой секции шестого климата» [Ibn Khaldun. The Muqaddimah, vol. I, p. 160; см. также: p. 159, 161, 163-165].

Описание всех остальных секций карты ал-Идриси в сочинении Ибн Халдуна столь же картографично и совершенно независимо от текста «Нузхат ал-муштак». Даже на приведенном небольшом отрывке ясно видно, какая огромная разница существует между двумя описаниями. Текст Ибн Халдуна целиком детерминирован картой, иначе как объяснительная записка к ней он и не может восприниматься. Текст же ал-Идриси, будучи связан с картой, вместе с тем вполне самостоятелен, более того, есть основания полагать, что карта 4-6-й секций VI-VII климатов «Нузхат ал-муштак» в значительной степени является переводом текста.

Отсутствие у ал-Идриси своих картографических идей привело географа к тому, что за основу карты он должен был взять чужую. Таким образом, работа ал-Идриси в качестве картографа свелась к исправлению этой карты-основы в соответствии с собранным им материалом.

Обратимся теперь к выяснению того, в какой мере карта 4-6-й секций VI-VII климатов является переводом относящегося к ней текста. Для этого проанализируем, какие соответствия в тексте находит каждый элемент картографического изображения: береговая линия, рельеф, гидрография, населенные пункты.

Побережье Черного моря было хорошо известно информаторам ал-Идриси. В «Нузхат ал-муштак» приведены дорожники вдоль всего черноморского побережья: 1) от Константинополя до устья Дуная (в 4-й секции VI климата); 2) от Константинополя до Трапезунда и 3) от Константинополя вдоль западного и северного побережья Черного моря до Матрахи (в 5-й секции VI климата); 4) от Трапезунда вдоль восточного побережья моря до города Русиййа, лежавшего на берегу Керченского пролива (в 6-й секции VI климата). Береговая линия в тексте никак не охарактеризована, если не считать упоминания залива между болгарскими городами Сузубули и Ахилу шириной в 12 и длиной в 20 миль [OG, р. 896], а также замечания о том, что побережье между двумя малоазийскими городами очень скалистое и изобилует бухтами [OG, p. 906].

Почти все прибрежные черноморские города, названные в тексте, помечены на карте. При этом чем гуще сеть городов на карте, тем менее извилистым бывает изображение береговой линии. Северное побережье Черного моря, вдоль которого показано в два с половиной раза больше городов, чем вдоль южного, куда менее извилисто по сравнению с последним. На карте не оказалось ни Крымского полуострова, ни Азовского моря, хотя именно на этот участок черноморского побережья приходится наибольшее число нанесенных на карту городов [MA, Bd. VI, Taf. 55-56]. В изображении Черного моря, таким образом, видны следы картографического перевода текста.

То же самое можно сказать и об изображении побережья Балтийского моря на карте «Нузхат ал-муштак». Конечно, информация о Балтийском море, которой располагал ал-Идриси, была куда менее подробной, чем о Черноморском бассейне. Собственно говоря, у ал-Идриси не было понятия о Балтийском море как об одном из морей Атлантического океана. Вся Северная Атлантика представлялась географу в виде одного моря — «Моря Мрака». Поэтому на карте все прибрежные города Скандинавских стран и Восточной Прибалтики изображены в одну линию, с запада на восток, согласно порядку их описания в тексте — вдоль западного побережья Балтийского моря с севера на юг, а затем с севера на юг — вдоль восточного побережья [MA, Bd. VI, Taf. 63-64].

Северное и северо-западное побережье Каспийского моря было слабо известно ал-Идриси, в связи с чем на карте этого региона помечены только два города на Каспии — хазарская столица Итш и Баб ал-Абваб (Дербент), информацию о которых ал-Идриси почерпнул из книг более ранних географов [MA, Bd. VI, Taf. 46, 57].

Если в изображении береговой линии ал-Идриси опирался преимущественно на современные ему данные, то орография 4-6-й секций VI-VII климатов обнаруживает зависимость географа от его книжных, в том числе картографических, источников. Большинство горных цепей и отдельных возвышенностей, обозначенных на картах этих секций, не упоминаются в тексте сочинения. Это в равной мере относится ко всем рассматриваемым секциям.

На карте 4-й секции VI климата показана горная система из трех хребтов, четыре отдельно стоящие возвышенности, длинная горная гряда, тянущаяся вдоль Дуная и Днестра, — гора Балват, а также расположенная перпендикулярно последней горная цепь, в которой берет начало Днестр, — гора Караку. На карте рукописи Р в 5-й секции VI климата, в междуречье Дуная и Днестра изображена горная цепь — гора Фариду, а также отдельно стоящая безымянная возвышенность (последняя нанесена и на карты других рукописей). На картах 6-7-й секций VI климата кроме отдельных возвышенностей обозначена протянувшаяся вдоль всего северного побережья Каспийского моря горная цепь — гора Шайат, а также лежащая к востоку от нее гора Батира. На карту 4-7-й секций VII климата помимо небольших возвышенностей и горных цепей, названия которых не указаны, нанесены гора Марката, лежащая к северу от озера Тирма (5-я секция), и гора Айани, где берет начало один из притоков Атипа (7-я секция). Весь северный край карты с востока до «Моря Мрака» на западе занимает изображение протяженной горной цепи — горы Кукайа (5-7-я секции VII климата) [MA, Bd. VI, Taf. 54-56, 64-66]. Из восьми крупных горных цепей, названия которых нанесены на карты 4-6-й секций VI-VII климатов, в тексте «Нузхат ал-муштак» фигурируют лишь две — гора Кукайа и гора Батира. В обоих случаях приводится краткое описание гор, полностью соответствующее картографическим данным [OG, р. 910, 920].

Для названий некоторых горных цепей, изображенных на картах 4-6-й секций VI-VII климатов, найдены аналогии в «Географическом руководстве» Птолемея. Так, гору Кукайа К. Миллер связывает с Рифейскими горами ('Ρειπαια), гору Айани — с Аланскими ('Αλανα), а гору Аскаска — с горой Аскатака ('Ασκατακα) Птолемея [MA, Bd. I, Н. 2, S. 49]. Впоследствии в пользу отождествления горы Кукайа с Рифейскими горами Птолемея высказывался и О. Талльгрен-Туулио [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 170]. Горы Балват и Караку Т. Левицкий сопоставляет с Карпатскими (Καρπατης) и Сарматскими (Σαρματικα) горами Птолемея [Lewicki Т. Polska, cz. I, s. 39]. Для всех этих оронимов имеются соответствия в сочинении ал-Хваризми — горы Асфатафа, Картабис, Сартамика, ал-Лан [Калинина Т. М. Сведения, с. 23, 43, 84, 85].

Отсутствие