Он притянул ее, заставив оседлать себя таким образом, чтобы ее колени терлись о его напряженный пенис. Удовольствие вырвалось в громкий стон, и его руки нырнули ей под топ, чтобы расстегнуть лифчик. Застежка находилась спереди, и он удовлетворенно улыбнулся, когда обнажил небольшую, но соблазнительную грудь.

Стоны и вздохи слетали с ее губ, когда она начала двигаться на нем, явно наслаждаясь их позой не меньше Аристона.

Он начал снимать с нее топ, но неожиданно она напряглась:

— Не нужно этого делать. Не здесь.

Аристон засмеялся:

— Уверяю тебя, нужно.

— Мы ведь на заднем сиденье автомобиля, — в ужасе сказала она.

— Это лимузин, и мы не в первый раз занимаемся любовью на заднем сиденье. — Хотя это случилось лишь однажды, во время долгой поездки в загородный дом ее отца, который находился в северной части штата за пределами Нью-Йорка.

— Тогда все было иначе.

— Разве? Здесь такие же тонированные окна, как и в лимузинах компании Спиридакоу. Я поднял перегородку. У нас есть еще больше часа до прибытия в аэропорт. — Аристон продолжал касаться ее все время, пока говорил, сжимая и гладя ее соски, пока те не стали горячими.

Душевная чистота и непорочность только усиливали сексуальность Хлои.

— Ты играешь нечестно, — сказала она с осуждением.

— Я вообще не играю. — Вновь завладев ее губами, Аристон доказал, насколько далеким от игры он считал секс между ними.

Он начал чувственно ее целовать, делая все, что способно было толкнуть ее на границу между удовольствием и безумием… и за ее пределы. На этот раз, когда он начал снимать с нее одежду, она помогала ему, вынырнув из легинсов и отчаянно пытаясь расстегнуть его рубашку. Пиджак он сбросил, но галстук все еще оставался на нем. Казалось, Хлою это не волновало. Справившись с пуговицами, ее пальцы побежали по груди Аристона, в то время как она задыхалась под натиском его губ. Он сорвал с себя рубашку и галстук, стащил брюки и боксеры и отшвырнул их подальше. Только тогда Аристон вспомнил, что забыл кое-что в кармане. Она протестующе застонала, когда он поднял ее с колен и положил на сиденье рядом с собой.

— Что? — спросила она. Ее прекрасное лицо пылало от желания, зрачки так расширились, что зеленые глаза стали почти черными.

— Презерватив.

Хлоя нахмурилась:

— В чем дело? Ведь мы решили не использовать противозачаточные.

— Нет, пока ты не поправишься на несколько фунтов.

— Что? — спросила она в смятении. — Но почему?

— Ты слишком худая. Это опасно для твоего здоровья.

— Нет, это не так.

— Я говорил с твоим врачом.

— Ты не должен был этого делать. Ты не имел права.

— Мы не отменяли доверенность на медицинский уход, которую ты подписала во время нашего брака. — Хотя во многих странах супруги имеют на это право автоматически, их интернациональный образ жизни требовал предусмотреть любые непредвиденные обстоятельства.

— Ты тоже ее подписал. Но разве тебе понравится, если я начну звонить доктору Гелиосу?

— Я отменил свою доверенность, когда вступил в силу наш развод.

Хлоя сделала оборонительное движение, попытавшись прикрыться, и он выругался. Черт возьми, он не хотел, чтобы все так закончилось. Аристон схватил презерватив и положил его на соседнее сиденье, прежде чем снова приблизиться к Хлое.

— Послушай меня, yineka mou, ты не должна позволить воспоминаниям о прошлом вторгаться в наше настоящее. Что было — то прошло.

— Ты в этом уверен?

В данном случае Аристон больше надеялся, нежели был в чем-то уверен, но он никогда бы этого не признал. Хлоя будет принадлежать ему. Оказалось, что изменения в планах, которые он сделал перед отъездом из Нью-Йорка, были более чем необходимы.

— Надеюсь, мы оба вынесли урок из прошлого. Тем не менее именно там оно и должно остаться. В истории — пусть и глубоко личной.

— Набрать вес не так просто, как кажется, по крайней мере для меня, — сказала Хлоя.

— Знаю. Поэтому я нанял тебе личного тренера.

— Почему я не могу заниматься с твоим? — спросила она. — По крайней мере, с ним я уже знакома.

— Я подумал, тебе будет комфортнее с женщиной.

Хлоя взглянула на него с пониманием:

— Ты хотел сказать, тебе будет комфортнее, если со мной будет работать женщина.

— Не стану этого отрицать.

— Я не склонна к кокетству, Аристон.

— Знаю.

— И?..

— В душе я настоящий грек. — Потративший достаточно времени на разговоры со своей обнаженной бывшей женой.

Он снова притянул ее к себе на колени. На этот раз ее ноги были раздвинуты, а его рука оказалась между ее бедер.

— Ты так соблазнительна, yineka mou.

Она засмеялась:

— Ты шутишь? С темными кругами под глазами и моей худобой вряд ли я вообще похожа на женщину.

— Не говори так. Ты самая прекрасная женщина из всех. Ты меня заводишь. — Он провел ее рукой по твердому и горячему доказательству его слов.

Казалось, это прикосновение ощутил каждый мускул его тела, и Аристон не предпринял никаких усилий, чтобы заглушить стон наслаждения.

— Иногда мне кажется, что тебя способен возбудить даже сильный ветер. — Ее руки судорожно сжали его твердый член.

— Нет, только ты. — Это была правда, хотя он не хотел в этом признаваться даже самому себе. — Но я не допущу, чтобы твое здоровье пострадало во время беременности. В этом ты не сможешь меня переубедить.

— Ты чертовски властный, ты знаешь об этом? — Ее рука скользнула вверх и вниз по его члену, она прикрыла глаза, и тихий стон сорвался с ее губ.

Аристону всегда нравилось наблюдать, как сильно она наслаждается этими прикосновениями.

— Какой есть. — Он не считал себя властным, только лишь правым во всем. — И я — именно тот, кто должен быть внутри тебя.

Хлоя промолчала, но Аристон и не ждал ответа, умело скользнув пальцами по ее клитору, пока не проник в сладкие глубины, заставив все ее тело содрогнуться. Хлоя была настолько возбуждена, что ему приходилось изо всех сил сдерживаться, не поддаваясь желанию взять ее в ту же секунду. Он касался ее до тех пор, пока ее влагалище полностью не увлажнилось.

— Хочу тебя, — простонала она, впуская его в свое влажное теплое тело.

— Да, — прошептал он. Аристон просунул руку между собой и Хлоей и прикоснулся большим пальцем к ее клитору. Теперь каждое движение их бедер доставляло ей острое удовольствие. — Ты моя, — прорычал он, пристально глядя на нее.