— Ну, я думала, что вам плохо стало, — Оксана отвела в сторону взгляд.

— Кому плохо стало? — взбодрился Захар.

Он шлепнул Оксану по заднице и поплыл к лестнице. Возможно, Зойка хотела, чтобы он причалил к горничной по самые швартовы, но Захар не станет уподобляться скотине. И оскотинивать себя не позволит.

И с Зойкой он разговаривать не станет. Вчера она все сказала: дом и бизнес она забирает себе, а ему остается «Горохрана» со всеми принадлежащими ему активами. Что ж, пусть так и будет. А Зойка все, Зойка исчезает из его жизни…

* * *

Илья разбудил ее утром. И это было медленное пробуждение. Он долго гладил Жанну, ласкал, готовил к выезду. И это было так здорово. А потом скачки через барьеры, вверх-вниз, буераки-реки…

А пока Жанна приходила в себя, он приготовил завтрак. А чтобы она не видела в нем прислугу, подал особый десерт. Усадил ее на стол и без всяких прелюдий перешел к самому главному.

В машину Жанна садилась в состоянии томного изнеможения. И о работе не хотелось думать. Махнуть бы на все рукой, вернуться домой, завалиться в постель, а потом погулять с Ильей по двору, к вечеру затопить баньку, поднять брызги в бассейне.

Она уже всерьез подумывала о том, чтобы повернуть назад, когда позвонил Захар и предложил встретиться.

— У меня совещание через десять минут, — сказала она как о чем-то чрезвычайно важном.

Хотя только что собиралась забить на все.

— Я тебя не тороплю.

— Я себя тороплю, но не знаю, когда освобожусь.

Захар взял паузу, осмысливая ее слова. Похоже, он заподозрил ее в нежелании встречаться. А ей действительно не хотелось. Во всяком случае сейчас. Илья просто загнал ее. Как будто знал, что Захар будет ее сегодня атаковать.

— В час дня. Ресторан «Советский», — достаточно жестко сказал Захар.

Достаточно жестко для того, чтобы она пришла в чувство. И Жанна снова потянулась к нему. Но только душой, а не телом.

— Ну, хорошо…

— Жду.

На этом разговор и окончился. Не понравилось Захару ее настроение, поэтому не было лишних слов. Все это будет потом. Если Жанна придет на встречу в таком настроении, как сейчас. А Захар не абы кто, он мужчина ее мечты… А кто такой Илья? Сегодня есть, а завтра надоел. А Захар всегда будет будоражить ее воображение.

Ровно в час она была в ресторане при гостинице «Советская», Захар ждал ее в отдельном кабинете. Мощный мужчина, стильный, брутальный. Энергетика высокого напряжения подавляла, но вместе с тем и очаровывала. Глядя на него, Жанна ощутила чувство вины. И зачем она только легла в постель с Ильей? Они же договорились вчера с Захаром. Да, она сомневалась в нем, но можно было просто взять паузу в отношениях с Ильей.

— Что-то ты сегодня невеселая. — Захар смотрел на нее с мягкой улыбкой, но пристально, взгляд как жесткое гамма-излучение.

— Да нет, просто замороченная…

Захар качал головой. Он смотрел на нее, а она видела себя в постели с Ильей. Вчера вечером, сегодня утром… И Захар это, казалось, видел. Поэтому в его взгляде угадывалось осуждение.

— Я ушел от Зойки, — наконец-то сказал он.

— Да?

Она должна была радоваться этому. Но как же быть с Ильей? Он ведь так просто не отстанет. Да и привыкла она к нему.

— Ты не рада?

— Ну, почему же…

Захар снова качнул головой. И раскрытой ладонью повел перед ее лицом, будто снимал пелену с глаз. И еще он требовал, чтобы она переключилась на него.

— Я ушел от Зойки, — сказал он.

— Насовсем?

— Насовсем.

— Ко мне?

— К тебе.

— И мы теперь будем вместе?

Она и сама понимала, что несет какой-то лирический вздор. Но именно этого Захар от нее и ждал.

— Будем.

Он обнял Жанну за талию, притянул к себе и поймал ртом ее губы. И целовал ее до тех пор, пока она не расслабилась. Но и после этого он ее не отпустил, продолжал обнимать. И смотрел он ей в глаза с уверенностью хозяина жизни.

А Захар мог так на нее смотреть. Он не устраивался работать ландшафтным дизайнером, ему хотелось парить над жизнью, а не ползать на брюхе. Он бросил вызов Ставру, обозначил цель и рванул к ней через трупы своих врагов. Он выжил в жестокой схватке за место под солнцем, и сейчас он уважаемый человек. И даже глупо сравнивать его с Ильей.

— Я люблю тебя, — тихо, без пафоса сказал он.

Но Жанна поверила ему. Как поверила в свое счастье с ним. И благодарно улыбнулась ему. Она так долго ждала от него этих слов.

Но и он ждал от нее того же. И она это поняла. Но сразу ответное признание сделать не могла. Перед глазами снова всплыл Илья. Сегодня утром она изнывала в его объятиях, ей казалось, что она любит его. Она ему об этом не говорила, но в мыслях тогда что-то подобное мелькнуло.

А Захар стоял над душой и продолжал смотреть в глаза.

— И я тебя люблю.

Жанна улыбнулась. Оказывается, это так легко — признаться в своих чувствах. Она даже не думала, что будет так просто.

Захар кивнул и снова поцеловал ее в губы. И не отпустил ее, пока не уложил на диван.

— Не надо. — Жанна качнула головой.

Она хотела Захара, но сейчас нельзя. Ей нужно отойти от Ильи, переключиться с него на Захара, настроиться на близость с ним.

— Надо!

Но Захар и не думал останавливаться. И в его движениях чувствовалась одержимость, с которой кот метит свою территорию. Он, конечно же, понимал, с кем она просыпалась в постели, отсюда это стремление перебить запах чужого мужчины.

Но Захар не кот. Захар в авторитете. И терпеть Илью он не станет. Если Жанна станет его женщиной, то Илье придется исчезнуть. Или умереть.

А Захар не оставлял ей выбора. Под его стремительным напором ей ничего не оставалось, как настроиться на волну разнузданного удовольствия.

С бала — на корабль. Именно так чувствовал себя Захар. Вчера он возвращал Жанну в реальность, в которой она могла быть только с ним, а ни с кем-то другим. Вчера из ресторана они перебрались в гостиничный люкс и зажигали там до самого утра. Бал не окончен, свечи не погасли, медовый месяц продолжается, но Захару пришлось взять паузу и вернуться на свой корабль, в холодную среду обитания. А на море поднялся шторм.

— Я много не прошу, всего десять процентов с прибыли.

Караван смотрел на него спокойно, но непоколебимо. Правильные черты лица не смягчали его внешность, печать на которую наложили суровые лагерные ветра, жестокие лишения. Он знал свою силу, верил в себя, поэтому взгляд у него такой же твердый, как режущий алмаз. И сам он казался гранитной скалой.