— Вы их искали? — удивился Кэсерил. Его мечтой на протяжении всего долгого пути до Валенды было не наткнуться на бандитов.

— Эй! Я же теперь лорд-дедикат ордена Дочери в Паллиаре, да будет тебе известно. Что называется, надел отцовские сапоги. У меня есть определённые обязанности.

— Ты ехал с солдатами Дочери?

— Скорее с багажным обозом. Всё завалено книгами, собранной рентой, проклятым оборудованием и прочими тыловыми штучками. Игрушки командующего — сам знаешь, ты же меня этому и учил. Одна часть славы на десять частей дерьма.

Кэсерил ухмыльнулся.

— С таким удачным соотношением? Да на тебе благословение!

Палли оскалился в ответ и с благодарностью взял предложенные ему сыр и печенье.

— Я расположил своих людей внизу, в городе. Но ты, Кэс! Ребята из Готоргета спрашивали, не встречался ли я с тобой. Ты должен был дать мне знать! Я чуть не упал, когда миледи поведала мне, что ты шёл — пешком! — от самой Ибры и выглядел словно мышь, недоеденная котом.

Провинкара пожала плечами, когда Кэсерил укоризненно стрельнул в неё глазами.

— Последние полчаса я тут рассказывал им военные истории, — продолжил Палли. — Как твоя рука?

Кэсерил пошевелил пальцами.

— Лучше. Значительно. — Он поспешил сменить тему: — А в связи с чем ты едешь ко двору?

— Ну, у меня после смерти отца ещё не было возможности формально войти в должность и предстать перед реем Орико. Кроме того, я должен представлять орден Дочери в Паллиаре при вступлении в должность его нового священного генерала.

— Генерала? — переспросил Кэсерил.

— А, так Орико всё-же решил этот вопрос? — вступил в беседу ди Феррей. — После смерти старого генерала, я слышал, все знатные семьи Шалиона пытались получить это место.

— Могу себе представить, — усмехнулась провинкара. — Вполне доходный и могущественный орден, хотя и не такой, конечно, как орден Сына.

— О да! — ответил Палли. — Об этом ещё не объявили, но всем известно — генералом станет Дондо ди Джиронал, младший брат канцлера.

Кэсерил вздрогнул и отпил вина, чтобы скрыть свой испуг. После долгой паузы провинкара сказала:

— Странный выбор. Обычно от генерала святого военного ордена ожидают большей… большей аскетичности.

— Но, — поразился ди Феррей, — ведь канцлер Мартоу ди Джиронал уже является генералом ордена Сына! Два генерала в одной семье? Это опасная концентрация власти!

Провинкара прошептала:

— Кроме того, Мартоу должен стать провинкаром, если молва не лжёт. Как только старый ди Илдар прекратит своё жалкое существование.

— Я не слышал такого, — в голосе Палли послышалось беспокойство.

— Да, — сухо подтвердила провинкара, — семья Илдара не слишком рада. Они рассчитывали, что титул провинкара перейдёт к одному из племянников.

Палли пожал плечами.

— Братья Джиронал делают карьеру в Шалионе благодаря расположению рея Орико. Полагаю, будь я умнее, я бы тоже примкнул к их свите и двигался наверх вместе с ними.

Кэсерил нахмурился, делая вид, что разглядывает вино в бокале, и проронил, чтобы сменить тему:

— Какие ещё новости ты слышал?

— Ну, пару недель назад наследник ибранского престола снова поднял знамёна Южной Ибры против старого лиса, своего отца. Все думали, что поражение в кампании прошлым летом образумит молодого принца, но нет.

— Наследник слишком много на себя берёт, — сказала провинкара. — Есть ведь и ещё один сын.

— В последнее время Орико поддерживает наследника, — заметил Палли.

— За счёт Шалиона, — пробормотал Кэсерил.

— Мне кажется, что Орико загадывает на будущее. Ведь в конце концов, — Палли снова пожал плечами, — наследник победит. Рано или поздно. Так или иначе.

— Но сейчас это будет грустная победа для старика, если его сын проиграет, — задумчиво произнёс ди Феррей. — Думаю, они загубят массу человеческих жизней, а потом начнётся всё сначала. Игры на куче трупов.

— Мрачное занятие, — провинкара сжала губы, — ничего хорошего из этого не выйдет. Эй, ди Паллиар, расскажите-ка что-нибудь хорошее. Есть же какие-нибудь хорошие новости? Скажите мне, что жена Орико ждёт ребёнка.

Палли печально покачал головой.

— Насколько мне известно, нет, леди.

— Ну, тогда пойдёмте ужинать и больше не будем говорить о политике. Моя старая голова начинает от неё болеть.

Пока Кэсерил сидел, у него свело мышцы, несмотря на выпитое вино, и, пытаясь подняться, он едва не упал. Палли, озабоченно хмурясь, поддержал его под локоть.

Кэсерил удалился умыться и переодеться. И насладиться в одиночестве подсчётом своих синяков.

Ужин был щедрым и вкусным. Ди Паллиар, который никогда не был неуклюж за столом — и манеры имел прекрасные, и беседу умел поддержать, — завладел вниманием всех, от лорда Тейдеса и леди Исель до последнего пажа, столь увлекательные истории слетали с его уст. Несмотря на вино, голова его оставалась ясной, и из него сыпались только забавные истории, героем которых в основном был он сам. Во время рассказа о том, как он последовал за Кэсерилом в ночную вылазку против рокнарских сапёров и как они вдвоём на месяц отбили у врага охоту к активным действиям, слушатели только переводили расширенные глаза с Кэсерила на Палли и обратно. Им явно нелегко было представить себе скромного, никогда не повышающего голос секретаря принцессы грязным, окровавленным и ползающим по камням с кинжалом в руке и со злобным оскалом. Кэсерилу было неуютно под этими взглядами. Ему хотелось стать невидимкой. Дважды Палли пытался вовлечь его в беседу, и дважды он ловко ускользал, не желая ничего рассказывать. Палли, осознав бесплодность своих попыток, сдался.

Трапеза текла неспешно и закончилась поздно. И наконец настал тот час, которого так ждал и страшился Кэсерил: когда все разошлись спать, Палли постучал в его дверь. Кэсерил впустил его и, придвинув скамейку к стене, бросил на неё подушки. Сам же устроился на кровати, которая, как и её хозяин, при этом тихонько застонала. Палли сел, уставился на Кэсерила в неярком свете свечей. Затем начал с отличавшей его прямотой:

— Ошибка, Кэс? Ты хорошо подумал об этом?

Кэсерил вздохнул.

— У меня было девятнадцать месяцев на размышления, Палли. Я рассмотрел каждую возможность, даже самую ничтожную. Я думал об этом, пока меня не начало тошнить.

Палли спросил в лоб:

— Ты считаешь, что рокнарцы решили отомстить тебе, спрятав от нас и сообщив, что ты мёртв?

— Я так думал поначалу.

«Если не принимать во внимание, что я видел список».