– Жители и гости Арены! Сегодня мы начинаем наши ежегодные Игры, дабы выяснить – кто из наших бойцов – лучший! Игры прославят и обогатят одних из вас, а других только приблизят к пониманию воли богов.

Дальше Паола не слушала. Она вновь и вновь обводила шеренгу бойцов испытующим взглядом. Кто из этих отчаянных рубак всего лишь подделка?! К чести камлока нужно отметить, что себя она до сих пор не выдала ни жестом, ни звуком. Будто всю жизнь играла роль лихого рубаки. Но задачу вампирше это не облегчало. Она была уверена, что где-то там среди зрителей сейчас сидел и Тарвин, нервно комкающий край своего плаща.

Тем временем, бойцы стали расходиться, а распорядитель арены начал выкрикивать пары первых сражающихся. Её имя не прозвучало, и она вместе с остальными вернулась в прохладу коридоров, чтобы оттуда наблюдать, как молодые воины пытаются снискать себе почёт и славу.

– Глупые мальчишки! – раздался рядом чей-то шёпот. Обернувшись, вампирша не удивилась, увидев Минерву. Та смотрела на арену, но в глазах стояла тоска.

– Почему? Если они избрали путь воина, то это их право, – пожала плечами Паола.

– Путь воина предполагает сражение во имя чего-то более значимого, чем одобрение толпы. Или кучки разряженных фанатиков, мнящих себя полубогами, – женщина сплюнула в гневе. И, отвернувшись от решетки, стала проверять снаряжение. Паоле стало интересно, и она внимательней присмотрелась к невольной собеседнице. Немолода, в волосах появились змейки седины. Но сухое, поджарое тело выдает ежедневные тренировки, на протяжении большей части жизни. Шрамы подтверждают, что это была тяжелая жизнь. А складки, залегшие в уголках губ, говорят о пережитом горе, что продолжает терзать Минерву. Но руки не дрожат, а лёд, застывший в её глазах, прямо указывает, что от такого противника нужно держаться подальше.

Но больше всего Минерву выдавала Цель. Это Паола поняла почти сразу, стоило только внимательней присмотреться к женщине. Она не получала удовольствия от происходящего, да и с релкатом дралась, словно заведенная игрушка. Механически. Держа перед внутренним взором кого-то другого. Странно. Вампирша решила позже разобраться в происходящем. А сейчас сосредоточиться на поединках и своей задаче.

Тем временем завершился первый бой. Раненого унесли служители арены, а победитель под радостные крики толпы вернулся к остальным. Распорядитель выкрикнул следующую пару и Паола внезапно услышала знакомое имя – Полумёртвый. Она прильнула к прутьям решётки. На жёлтый песок из туннеля, расположенного под ложей Владык, шагнула тень и трибуны взвыли. Но в криках толпы вампирша услышала не обожание или призрение. Нет. Она услышала страх. Такого на её памяти еще не было. Воины вызывали разные чувства у зрителей, но никогда не заставляли себя бояться. Тень стала приобретать форму, и на арене оказалось существо, ранее не виданное даже шестисотлетней вампиршей. Более всего оно напоминало человека в древней одежде, украшенной медными кольцами, от которых тянулись цепи, скрывающиеся в темноте. На голове существа была надета тиара, щедро украшенная драгоценными камнями, среди которых выделялся крупный рубин. Но лицо его выглядело так, словно его пережевал крупный хищник. Иссохшие руки в браслетах несли огромную боевую косу, чьё жуткое лезвие испускало флюиды зла. Кроме косы, существо было вооружено изрядными когтями, чернее самой ночи. К тому же, оно не шло по песку, а парило над ним.

Паола почувствовала, как среди воинов, стоящих рядом с ней, прошелестел вздох. Кого-то вызовут, и кто-то умрет. Наверное, каждый из стоящих молил своих богов о даровании милости умереть не от этой мерзкой твари, что сейчас распространяла вокруг себя гнетущую ауру безысходности.

– Кральд! – Прогремел голос распорядителя, и один из танов, усмехнувшись, обменялся с собратом воинским приветствием – сжав предплечья. Затем, закинув секиру на плечо, двинулся навстречу неминуемой смерти, весело насвистывая.

– Отважный, ублюдок, – пророкотал рядом знакомый голос. Паола, скосив глаза, увидела стоящего рядом минотавра. Эрдано опирался на лабрис, но в глазах наставника стояла та же печаль, что и виденная ею раньше у Минервы. – Он знает, что шансов нет, но идёт так, словно бой уже им выигран. Кральд мне всегда нравился.

– Что это за тварь?! – спросила вампирша, не отводя глаз от арены.– Еще одно детище Саретиса?

– Смеешься, черноволосая, – фыркнул минотавр, по-животному мотнув головой. – Это – лич [1]. Правда, цепи и заклинания Владык не дают ему пользоваться магией, но и без неё он самый страшный боец из всех, виденных мной…

На миг арену поразил приступ немоты, словно отдавая дань уважения тану. И в ней отчетливо раздался крик:

– Умри достойно, брат!

Это кричал второй тан, обхватив прутья обеими руками. Даже орки, склонили головы и стучали кулаками о грудь, выказывая тем самым редкое уважения для представителей других рас Зидии.

Кральд, перехватив секиру, тем временем стал обходить парящего лича по широкой дуге. Тот, казалось, не замечал маневра, глядя перед собой наполненными туманом глазницами. Неожиданно тан бросился вперед, нанеся несколько размашистых ударов. Но противник с легкостью парировал их все. Сам же Кральд от первого выпада отлетел на несколько шагов назад. На лезвии его оружия появилась изрядная выщерблина. Бойцы стали кружить, выискивая слабые места в защите друг друга. Затем, как по команде, бросились в атаку. Кральд нанес еще один удар, когда страшное лезвие косы с легкостью отделило голову тана. Вверх ударил фонтан крови, радостно встреченный толпой. Тело, простояв еще одно мгновение, словно прощаясь, рухнуло на песок. Лич же, не выказав за весь поединок ни грамма эмоций, так же спокойно скрылся в темноте прохода. Словно ночной кошмар, ушедший с наступлением утра.

– Это немного нечестно, скажу я вам, – произнесла вслух Паола, просто, чтобы увидеть реакцию остальных. Но все, казалось, спокойно отнеслись к возможности встретиться с этим ужасом на арене. Кроме Эрдано и Минервы. Минотавр был опечален, и не скрывал этого. Минерва же излучала почти осязаемую ярость, не видя и не слыша ничего вокруг. Она смотрела на тёмный зев коридора, в котором скрылся лич. Губы её шептали что-то и обостренный слух Паолы среди шума и криков выделил одно единственное слово, что повторяла сейчас женщина-воин:

– Кристо.

Но Игры продолжались дальше, и не раз еще песок окрашивался кровью сражавшихся на нем бойцов. Уже не надеясь поучаствовать в сегодняшних поединках, Паола едва не пропустила своё выдуманное имя.

– Вор’рен’кай! Аэдаль!

Она не слышала, кого вызвали на арену перед ней, поэтому шла, немного растерянная. На песке уже стоял её противник и с неприятным чувством Паола обнаружила в нем кх’миса. «Ну что ж, – прошептала она себе под нос, – это будет поучительно!»

Распорядитель ударил в ладоши, и бой начался. Кх’мис повернулся к ней, его безгубый рот растянулся в плотоядной усмешке. Длинные руки разведены в стороны, словно он хочет обнять давно не виденного друга. Но только удлиняющиеся когти портили это впечатление. Волосы, не сдерживаемые тесьмой, метались, словно тысячеголовая гидра. Паола решила изменить привычную тактику боя. Она вытянула тьягу в сторону противника, следя за его передвижениями поверх клинка. Вторая рука, сжатая в кулак, была прижата к поясу. Вор’рен’кай бросился вперед, игнорируя клинок, полностью полагаясь на свою скорость. Он знал, что с одного, даже точного, удара его не убить. А его когти, стоит им только коснуться противника, выполнят своё предназначение. Когда он оказался в зоне досягаемости меча, Паола резко убрала клинок, вторая рука, сжатая до этого момента в кулак, распрямилась, и в лицо соперника полетела изрядная пригоршня песка. Не ожидавший такого финта кх’мис не успел ни зажмуриться, ни отвести голову. Вампирша, провернувшись на пятках, ушла вниз, развернувшись спиной и переменив хват на обратный, обеими руками вогнала тьягу в подбрюшье налетевшего противника. И тут же отпрыгнула в сторону, избегая встречи с ядовитыми когтями кх’миса.