Весной и летом того года 14-летний Джордан начинал в стартовом составе каждый матч команды Дика Неэра в бейсбольной Лиге Бейба Рута, но магия, что была ему свойственна в 12-летнем возрасте, ушла и так никогда не вернулась. «Я не мог ставить его шорт-стопом, – вспоминал Неэр. – Он не мог делать броски. Периодически я ставил его на третью базу. Иногда на первую. Ставил его слева. Он делал подачи. В 14 лет он был в ротации на поле. Он играл питчера каждые две-три игры».

А когда он был на бите, скорость его ударов недотягивала до нужных показателей. «В тот год он показывал результат в 0,270 или 0,275[12], – говорил Неэр. – Это самые высокие цифры, которые у него были при мне. Обычно в молодежных лигах ребята выдают 0,380–0,400, такие примерно результаты. Майк умел отбивать. Он был надежным игроком. Он, пожалуй, был одним из лучших отбивающих среди тех, кто показывал 0,230 и выше. Он был важнейшей частью команды. Но в Лиге Бейба Рута он никогда не был такой звездой, какой был в Младшей лиге. Он три года играл у меня и ни разу не попал в команду Всех Звезд».

Осенью 1977-го Джордан пошел в среднюю школу Ди Си Вирго (D. C. Virgo), где быстро стал завсегдатаем спортзала, куда приходил рано по утрам. Сотрудник школы Дэйв Аллен открывал учебное заведение каждый день и вскоре разглядел в Джордане талант прыгуна и обратил внимание на характерную для Майкла привычку высовывать язык при прыжках к корзине. «Сынок, боюсь, ты можешь откусить его себе», – сказал ему Аллен. И правда, спустя примерно неделю Джордан появился в кабинете директора с окровавленным ртом. Аллен спросил: «Язык?» Джордан смог только кивнуть.

Одним из партнеров Джордана в ходе той предсезонной подготовки был Харвест Лерой Смит. В битвах один на один с Майклом его высокий рост почти в 2 м противостоял быстроте и проворности Джордана. «Мы практиковались с ним каждый день, и ему постоянно нужно было побеждать. Если мы играли в «лошадь» и мне удавалось победить его, нам приходилось играть еще раз, пока не победит он, – вспоминал Смит. – Нельзя было уйти домой, пока он не выиграет».

Джордан, чей рост тогда едва превышал 170 см, находил массу разных путей к баскетбольному кольцу. «Ты видел, как он делает бросок, а потом спрашивал себя, как ему это удалось, ведь он совсем невысокого роста, – говорил Смит, – но дело было в скорости. Единственный вопрос был в том, каким высоким будет его рост – ну, и как высоко он поднимет уровень своего мастерства».

Джордан ответил на это в девятом классе, когда провел в составе баскетбольной команды, которую тренировал Фред Линч, отличный сезон, раскрывший многим глаза на его таланты. Вскоре Джордан привлек интерес целого ряда тренеров с округи. «Я смотрел за его игрой за Вирго, начиная с его дебюта, – вспоминал Дик Неэр, чей сын Стив играл в баскетбол вместе с Джорданом. – Их команда отправилась в Бурго играть с командой местной средней школы. Майк набрал 44 очка, а в средней школе четверти были не больше 6 минут». «Джордан принес своей команде 44 очка из 54 набранных ею в матче, – вспоминал Неэр. – Сначала он делал броски, а потом стал прыгать к корзине».

Джим Хеброн, школьный тренер, работавший в близлежащей старшей школе Нью-Хановер, начал внимательно наблюдать за Джорданом. «Помню, как Джим Хеброн сказал мне, что Майкл, который тогда учился в девятом классе, в будущем станет особенным игроком», – вспоминал Маршалл Хэмилтон, работавший тогда тренером неподалеку, в старшей школе Сазерн Уэйн.

Шумиха вокруг Майкла была не слишком масштабной, но, вне всяких сомнений, началось все именно в девятом классе школы Ди Си Вирго. Джордан раскрылся в то время, когда баскетбол еще не приобрел бешеную популярность. Турниры AAU вскоре захватят этот вид спорта, стараниями Объединения он станет функционировать по сложной и продуманной системе, которая будет превращать молодые таланты в предмет купли-продажи.

«Теперь дети 12 лет и младше, играющие в баскетбол в AAU, думают, что уже стали профессионалами и карьера им обеспечена», – подметил в интервью 2011 г. Том Кончалски, баскетбольный скаут-ветеран. В 1977–1978 гг. Джордан мог развиваться только в рамках школьной лиги и ее отнюдь не насыщенного графика. Турниры AAU придут позже и предоставят молодым игрокам огромное количество часов игровой практики, но жернова этой машины пестования талантов, скорее всего, лишили бы Джордана самой его идентичности, самой его сущности, добавлял Кончалски. «Не думаю, что он сохранил бы эту свою всепоглощающую жажду соревноваться, эту особенную XYY-хромосому, давшую ему такой соревновательный дух. В других сферах жизни она могла бы навредить ему, но в баскетболе эта черта была определяющей в его характере. Она шла дальше его атлетизма. Если бы он участвовал в турнирах AAU, у него ничего этого не было бы, потому что там всегда есть следующая игра. Ты проводишь по три матча в день. Можно с позором проиграть, но уже два часа спустя тебе предстоит проводить следующую игру. Поэтому ты не концентрируешься на победе. Стремление к победе там не становится самоцелью, не носит характер одержимости, а Майкла Джордана от других игроков отличало именно это: он был одержим соревнованиями, жаждой борьбы. Если бы он рос в культуре AAU, он бы утратил свое стремление к победе. Он бы растерял то, что делало его настоящим, – свой соревновательный дух».

Судьба распорядилась таким образом, что Билл Биллингсли, тренировавший 12-летнего Джордана в баскетбольной команде Всех Звезд, той весной был приглашен руководством школы Ди Си Вирго работать учителем на замену и приставлен тренером бейсбольной команды девятиклассников. Он хорошо знал, что Джордан начинает разочаровываться в игре. «Он терял интерес, – говорил Биллингсли об отношении Джордана к бейсболу. – Его тело начало меняться, расти, к тому же он уже добился некоторых успехов в баскетболе». По правде говоря, многие из самых приятных и запомнившихся впечатлений игроков бейсбольной команды Биллингсли девятого класса школы Вирго были связаны с баскетболом. Бад Блентон, белый мальчик, и Джордан с солидным отрывом были двумя лучшими игроками бейсбольной команды школы. Биллингсли каждый полдень находил их в школьном спортзале, где они ожесточенно сражались один на один у кольца. «Они приходили в зал и начинали играть в баскетбол, а тебе со стороны казалось, что у тебя на глазах разворачивается Третья мировая, – вспоминал, смеясь, тренер. – Они бились насмерть».

Как-то раз Джордан даже сумел уговорить Биллингсли, которому уже шел третий десяток, поиграть с ним. «Он не играл со мной так же жестко, как с Блентоном, – объяснял тренер. – Он просто стоял у линии штрафного броска и говорил мне: «Эй, тренер, неужели вы позволите мне оставить мяч себе?» Биллингсли садился назад к линии, чтобы помешать скоростному Джордану продвинуться к кольцу, но добился лишь того, что Майкл исполнил три прямых броска издалека, хотя в те времена трехочковый бросок еще не ввели. «Добавляет дистанцию», – подумал тренер.

Молодой Джордан уже тогда приправлял такие эпизоды щепоткой трэш-тока, как утверждал Биллингсли. «Когда ему было 14 лет, скромностью он не очень-то отличался. Он был тот еще болтун. Любил вербальные игры». Некоторым его комментарии были не по душе. «У него случилась стычка с одним парнем. Майкл немного его приложил», – говорил Биллингсли. – Кажется, у него тогда были проблемы из-за этого, так что пришлось идти в кабинет директора. Майкл был очень учтивым ребенком, отличавшимся примерным поведением. Но когда дело касалось его интересов, он не стеснялся их защищать». В том сезоне Джордан еще подавал за Вирго, но большей частью играл кэтчера. Бад Блентон уже демонстрировал талант, с помощью которого в будущем он заработает стипендию в Университете Кентукки, где будет питчером в Юго-Восточной конференции. Перформансы Джордана у «дома» напоминали чем-то выкрутасы Мика Джаггера и Ричарда Прайора на сцене. «Он ловил мяч и начинал смеяться и танцевать из-за «дома». Все вокруг начинало ходить ходуном», – рассказывал Биллингсли о домашних матчах Вирго.