– Губернатор? – осторожно спросила секретарша. – Если у вас есть свободная минута, ваш заместитель просит принять его. Он говорит, что это очень серьезно.

Вздохнув, Гил выпрямился и придвинул стул поближе к столу.

– Скажи ему, пусть заходит.

Гил внимательно посмотрел в свой ежедневник. В сжатом распорядке дня не было даже маленькой бреши, чтобы заскочить домой к Сьюзи. Он был уверен, что она там. Она просто прячется от прессы и… от него.

В кабинет Гила вошел его заместитель Ричард Марвин. Он швырнул Гилу на стол газету.

– Я вижу, ты тоже уже читал это, – нахмурив брови, сказал Гил.

Ричард уселся напротив Гила и откинулся на спинку стула, крутя в углу рта свою вечную зубочистку.

– Да, я читал. Осталось выяснить, правда ли это?

– Что правда? То, что она была одета в платье, которое больше подходило девице легкого поведения? Или то, что на ранчо на ней была моя рубашка?

Вздохнув, Ричард вынул зубочистку изо рта.

– Я понял: все – правда.

Гил откинулся назад, сложив руки за головой.

– Вообще-то Скиннер не прав по поводу ее наряда на приеме, и я могу оспорить это. Я видел девушек в значительно более рискованных нарядах.

Ричард сдвинул брови.

– Это серьезно, Гил.

Гил опустил руки.

– Знаю.

– Тогда мой следующий вопрос: что ты собираешься делать?

– Ничего.

– Ничего? – с удивлением переспросил Ричард. – Да ты отдаешь себе отчет в том, как эта история может понизить твой рейтинг? Ты не сможешь провести законопроект, ради которого потратил столько сил!

Ричард говорил почти то же самое, что и Сьюзи. Слушая его, Гил грустно улыбался.

– Да, я отдаю себе отчет.

– И ты хочешь оставить все как есть?

– Я не сказал этого.

– Да, но ты сказал, что не хочешь ничего предпринимать по этому поводу. Ты должен потребовать опровержения этой статьи, собрать конференцию, на которой сделаешь кое-какие пояснения и скажешь, что не имеешь ничего общего с этой женщиной.

– Я не буду этого делать. Это неправда.

Развалившись на стуле, Ричард откинул голову назад.

– Пожалуйста, скажи мне, что ее можно купить. Мы заплатим ей за молчание.

– Я никогда этого не сделаю.

Ричард опустил голову и грозно посмотрел на Гила.

– Тебе и не придется. Я прослежу, чтобы все было сделано без тебя.

Гил встал со стула и подошел к окну кабинета, выходившему прямо на здание законодательного собрания штата Техас. Оно напомнило ему об ответственности перед избирателями, о том, зачем он боролся за это кресло. Он знал, что так поступают многие. Политики тоже ошибаются и грешат. Потом за закрытыми дверями они идут на сделки, платят деньги для того, чтобы скрыть свои проступки от общественности.

Но Гил Райли не такой человек. Он считал подобный путь для себя недостойным. Гил Райли не трус. Он убежден, что не совершал ничего предосудительного. Он встретил женщину, с которой хочет прожить всю свою жизнь.

– Нет, – сказал Гил, повернувшись лицом к Ричарду. – Я не позволю тебе сделать это. Я имею право на личную жизнь. То, что я делаю в свободное время, не имеет никакого отношения к моей работе.

Ричард хмыкнул.

– Ты что, шутишь?

– Нет, я говорю абсолютно серьезно.

Ричард медленно поднялся со стула.

– Послушай, Гил. Ты не Джон Уэйн, а политика – не художественный фильм, в котором ты играешь главную роль. Напрасно ты думаешь, что публика будет стоя аплодировать тому, как ты вступился за честь женщины. В жизни все совсем наоборот. Жизнь – это грязная борьба, и борьба эта идет по совсем другим правилам.

– Возможно, ты прав, но так не должно быть. Я никогда не утверждал, что я идеален. Таких людей просто не бывает. Притворяться идеальным – значит окружать себя ложью.

– Что мне сделать, чтобы ты поменял свое решение?

– Только не по этому поводу.

Стиснув в зубах зубочистку, Ричард покачал головой и пошел к двери.

– Что ж. Да поможет тебе Бог, сын мой! Пресса собирается вырвать тебе кишки и скормить их публике, а сама будет посмеиваться, наблюдая, как ты агонизируешь.

После выходных на ранчо прошло больше недели. Омерзительная статья, напечатанная в газете Полом Скиннером, никак не шла у Гила из головы. Заранее запланированная поездка в Вашингтон, где он встречался с губернаторами других штатов страны, немного отвлекла его от тягостных мыслей. У Гила не было ни одной свободной минуты для встречи со Сьюзи, но теперь надо было принимать решительные меры.

Гил понимал, что может поставить себя в очень неудобное положение. И без того тяжелая ситуация может стать еще хуже. Но он был готов рисковать ради того, чтобы снова увидеть Сьюзи и поговорить с ней.

Одетый во все черное, как мелкий ночной воришка, он оставил машину в двух кварталах от дома Сьюзи и, стараясь остаться незамеченным, пробирался к ней по темным закоулкам. Подойдя к ее дому, он перепрыгнул через газон и прошел на задний дворик. Слава богу, пока его никто не заметил. Гил с облегчением вздохнул и, закинув голову, посмотрел вверх на темные окна, стараясь угадать, где ее спальня.

Окон было всего три. Гил поднял с земли камень и бросил его в то, что находилось ближе всех. Камень ударился о стекло, скатился вниз по крыше и упал на землю. Гил надеялся, что Сьюзи не заставит себя долго ждать. Но она все не появлялась. Прошла минута или две. Гил нашел на земле еще один камень и бросил его в другое окно.

Стук в стекло, грохот камня, скачущего по кровле. Все это было очень похоже на музыкальное произведение, написанное для больших барабанов и тишины. Где-то залаяла собака. Гил схватил еще один камень в надежде разбудить Сьюзи раньше, чем собака разбудит всю округу.

Он замахнулся, чтобы сделать третий бросок. Вдруг в одном из окон загорелся свет. За прозрачными занавесками появилась чья-то тень.

– Сьюзи? – позвал он как можно тише.

Отдернув занавески, Сьюзи открыла окно и высунулась на улицу.

– Что ты здесь делаешь? – зло прошептала она. – Убирайся отсюда!

Сказав это, Сьюзи быстро скрылась и захлопнула окно.

– Сьюзи! – прокричал Гил. – Пожалуйста, – умоляюще продолжал он. – Нам нужно поговорить.

Она снова высунулась в окно.

– Нет. Немедленно убирайся! Нас могут увидеть.

В соседнем доме зажегся свет. Там жила Глэдис Кравитц, вспомнил Гил и улыбнулся. В комнате Сьюзи раздался телефонный звонок.

Заметив дерево, росшее рядом с домом, Гил подошел к нему, ухватился за ветку и полез вверх. Он поднимался все выше и выше, пока не достиг ветки, по которой можно было добраться до второго этажа дома. Он пошел по ней, как по канату, и, когда под тяжестью его тела ветка начала гнуться, прыгнул на крышу.