Отец так и вовсе так и застыл, не успев снять куртки.

— Это, — пытаюсь выдать хоть слово, но не выходит.

— Здравствуйте, — показывается Люба с малышкой на руках. — А мы вас ждали к вечеру.

— А мы вот, — заговорил отец, не сводя глаз с девушки. — Решили своим ходом. Быстрее вышло.

— Паш, чего ты держишь родителей на пороге. Помогай, давай. Мы сейчас с дочуркой чай сообразим, — и пошла в кухонную зону.

— А это кто? И ребенок? Паш? — тут же зашептала мать.

— Мам, я сейчас все объясню, — чувствую, что нужно говорить правду, но язык отказывается меня слушаться.

— А меня Люба зовут, а мою малышку Дарина, — как только мы входим в гостиную, представляется девушка.

— То есть это не ребенок нашего сына? — настораживается женщина.

— Нет, что вы. Это моя куколка.

— А вы, стало быть, вместе живете? — продолжает допрос мать.

— Э-э-м, — покраснела девушка.

— Да мам, мы живем вместе. Совсем недавно. Я и вас поставить в известность не успел, — наконец отмираю и начинаю нести пургу.

Мы все сидим за столом. Завтрак или уже больше похоже становится на ранний обед. Родители с недоумением посматривают на Любу, которая кормит сидящую малышку в стульчике. Мама нервно постукивает ложкой по чашке. Папа же улыбается. Так, один из родителей точно будет на моей стороне. Но это не гарантия победы. Да и не знаю я еще, как мы будем выкручиваться.

— И как давно вы знакомы? — нарушает тишину мать.

— Так около двух недель, — пожимаю плечами.

— И за это время ты ни разу не обмолвился что живешь с… с… — мама явно не могла подобрать нужных слов.

— С нами, вы хотели сказать, — оборачивается Люба.

— С вами, с ребенком. Как? Как ты мой дорогой мальчик вдруг решился на такое? — снова смотрит на меня мама.

— На какое на такое? — задает вопрос Люба. — Что вам не нравится?

— Люба, я не с вами разговариваю. А со своим сыном, — голос мамы стал звонче.

— Тогда разговаривайте с ним там, где нет меня. Мне не нравится, что вы говорите так, словно нас с Даринкой тут нет, — девушка вытаскивает ребенка из стула и начинает собираться.

— Люб, вы куда? — непонимающе заговорил отец.

— Да вы не волнуйтесь. Не далеко. Около дома погуляем, — одевает малышку и еще быстрее сама собирается.

— Я помогу с коляской, — подскакиваю я, ловя мамин взгляд.

— Нет, Паш, мы сами. Объясняйся с родителями, я не хочу принимать в этом никакого участия, тем более, что мое слово ничего не значит, — и улыбнувшись уголком губ, вышла из квартиры.

А я осел на стул, под звенящую тишину.

— А девушка с характером, — усмехнулся отец.

— Она тебе не пара, — не раздумывая, выдает мать. — И зачем тебе чужой ребенок? Павел?

— Мам, — все внутри начинает закипать. — Люба мне нравится, — это вышло так уверенно, что мне показалось похожим на правду. — Ребенок в таких случаях мне кажется не проблема и не помеха. Дарина очень спокойный ребенок.

— Ты же не знаешь кто отец ребенок. Какие там могут быть гены, — не унимается она. А отец помалкивает.

— Мам, а я не заставляю тебя жить с Любой. Я с ней живу. Мне комфортно. Все, — хлопнул ладонью по столу и поднялся на ноги.

— То есть тебе не нужно мое мнение?

— Нет, — натягиваю куртку и обуваюсь.

— Ты куда собрался?

— Проверю своих девочек, а то некрасиво получилось. А вы располагайтесь. Диван ваш. Когда, кстати, обратно? — выходит грубовато, но мама меня вывела.

— Витя, ты только посмотри, что происходит! Сын нас выгоняет. И все из-за этой девки. Повесила своего ребенка на шею нашего сына, а он и рад плясать под ее дудку…

На этой фразе я хлопнул дверью. Вот этого я не ожидал от мамы. Но предполагал, что что-то подобное будет.

Любу нашел недалеко от дома.

— Сбежал? — улыбается девушка. И ни намека на упрек или что-то подобное.

— Ага, — киваю и перехватываю коляску, а девушка подхватывает меня под локоть. Приятно.

— Ты знаешь, я тебя теперь понимаю, — продолжает она. — Может она конечно в чем-то и права, но чувство такта никто не отменял.

— Не обижайся на нее…

— Да почему я должна обижаться? Ведь все не так на самом деле. Просто нужно выдержать ее присутствие. И меня одно пугает, то, что ты завтра рано уедешь на тренировку. А игра у тебя во сколько? У меня занятия в три начинаются.

— Черт, — вот игру то я и не предусмотрел. — Думаю, мама посидит. С Дариной.

— Она откажется сидеть с моим ребенком, — ухмыляется девушка.

— Я попрошу отца, он поможет, так что все нормально. Не хватало еще чтобы ты из-за меня пропускала занятия.

Так мы и гуляем, больше не обсуждая приезд родителей. И так легко и спокойно в присутствии девушки. Странное, но приятное ощущение.

Домой вернулись через час. Родители смотрели телевизор. Отец подошел помочь с малышкой, мама же не шелохнулась.

— Не обращай внимания, Любаш, — шепнул отец и принялся раздевать малышку, а та в голос хохотала, когда тот строил ей рожицы.

— Пойдем, — тянет меня девушка за локоть в спальню и подхватывает незаметно свою сумку.

Я закрываю за нами дверь.

— Мало похоже, что здесь живу я. И мама твоя могла уже это заметить. Поэтому заметаем следы. Тут мои вещи, немного. Самое необходимое, — вытаскивает небольшую стопку и оставляет на кресле. — Найди мне местечко в шкафу. Так, щетка и крема, это я в ванной оставлю. Пару заколок на шкаф и столик положу.

— А я совсем не подумал, — представляю, что могла подумать мать.

— Да не парься. Все сгладим и замылим глаза.

А после мы идем на кухню, готовить ужин.

Под наказы Любы я чищу картошку, лук. Она чистит рыбу. Отец играет с мелкой. Мама же краем глаза посматривает за нами. А мы просто шушукаемся, как какая-то парочка и посмеиваемся, словно знакомы сто лет и живем не первый год вместе.

— Мельче, пожалуйста, — склоняется надо мной девушка, когда я нарезаю сладкий перец на салат.

— Да куда уж мельче, — возмущаюсь я.

— Давай, не злись, — выдает она и целует в щеку. Легко и так невесомо, что я на автопилоте тянусь за ее губами, но та лишь усмехается и ерошит мне волосы.

— Эй, — усмехаюсь я и замечаю мамин удивленный взгляд. Так вот оно что, игра на зрителя. Ну, Люба, ну умница.

Хотя я, не кривя душой, хотел, чтобы эта ее проявленная нежность была не фальшивой, не игрой. А чем-то настоящим. Вот такой я вижу ту, что согласилась бы прожить со мной до конца жизни. Вот она, какая должна быть.