– Я все понял, саиб! Немедленно возвращаюсь в Чиштан!

– Будь предельно осторожен и внимателен. Держи связь с отделениями, блокирующими кишлак. При необходимости их бойцы немедленно придут тебе на помощь! И запомни, Салакзай насколько лжив, настолько и опасен. Он имеет боевой опыт и хитер как лис!

– Я учту это, саиб!

– Удачи тебе, мой верный Аким!

Прошел доклад командира полка:

– Саиб! Я – Гаран!

– Слушаю тебя, полковник!

– Второй взвод закончил осмотр трупов.

– Каковы результаты?

– Холодным оружием убиты 16 человек, причем все они до этого были ранены из стрелкового оружия.

– Шестнадцать раненых?

– Да, саиб.

– Русские пленные могли это сделать?

– Нет!

Хикмат удивился:

– Почему ты так категоричен в своем заявлении?

– Раненых добивали два, от силы три человека. Это видно по почерку убийц. У шестерых одинаковым образом и одним тупым ножом перерезаны горла, у пятерых колотые раны в одно и то же место, тоже в горло справа, значит, бил левша. Остальные убиты ударом в сердце.

– Выводы?

– Скорей всего их добивали свои. Те, кто остался жив после боя. Непонятно только зачем?

– Это тебе непонятно, мне все ясно! Размещай второй взвод вокруг лагерей.

– Слушаюсь, саиб!

Хикмат сплюнул на каменистую почву:

– Ну Рамазан, ну шакал, ты пожалеешь, что родился на этот свет.

Главарь бандформирований пошел к БМП, где для него в десантном отсеке было приготовлено место отдыха.

Стемнело.

Салакзай вернулся домой с предчувствием надвигающейся беды. Он не мог понять, поверил ли ему Хикмат или нет. Должен был поверить. А там? Хикмат не Карамулло и не Фархади. Командующий хитер и коварен. Он опытный боец. Ходили слухи, что Хикмат мог раскусить любого человека, лишь взглянув тому в глаза. Похоже, легенды не далеки от истины. Взгляд у генерала тяжелый, пронизывающий, заставляющий трепетать. Но, с другой стороны, если Хикмат не поверил ему, Салакзаю, почему не арестовал? Или не убил на месте? Рамазан присел на топчан во дворе усадьбы. Вспомнил о сбежавших пленных. Поднялся, подозвал Карима:

– Так ты говоришь, мимо сарая, где содержались рабы, несколько раз проходила наложница Фатима?

Охранник Салакзая кивнул:

– Да, господин!

– Ты это сам видел?

– Да!

– А наложница не заходила внутрь сарая?

– Вот этого не видел. Но я ненадолго отлучался по нужде. А когда вернулся, то Дина, твоя жена, находилась у сарая. Она указала на открытую дверь и сказала: передайте мужу, рабы сбежали.

– Дина, – задумчиво проговорил Рамазан. И приказал: – Позови ее!

Вскоре старшая жена предстала перед супругом.

Салакзай спросил:

– Как ты заметила, что рабы сбежали?

– Я из окна видела, что дверь в сарай приоткрыта, пошла в мужскую половину дома, думала, ты там. Заглянула в сарай. А там крышка люка сдвинута, рядом валяется веревка, а в стене – дыра на улицу. Заглянула в подвал – никого. Вышла. Появился Карим. Сказала, чтобы передал тебе о бегстве рабов!

– Ты видела, как кто-нибудь заходил в сарай или выходил из него?

– Нет! Карим видел, что мимо шастала Фатима. А до этого она относила русским пищу.

– Русским не только она носила пищу. Ладно, я в сарай! Ты доставь туда Фатиму!

Жена злобно проговорила:

– Обещай мне, Рамазан, что, если Фатима окажется виновной в побеге рабов, ты тут же убьешь ее!

– Я убью любого, кто окажется замешанным в бегстве русских. А ты что, приревновала эту девочку?

– Из-за нее ты давно не приходишь ко мне!

– Запомни, женщина, мне решать, с кем спать. Здесь я хозяин. И чтобы подобных речей я от тебя в будущем не слышал. Поняла?

– Я-то поняла! Но есть ли у тебя будущее, Рамазан? Если наложница растрезвонит о том, что ты втайне от Карамулло и Фархади держал собственных рабов, что было запрещено!

Салакзай сжал зубы:

– Иди за Фатимой, не зли меня!

Женщина покорно поклонилась:

– Слушаюсь, господин!

Дина удалилась.

Рамазан прошел в сарай. Поднял крышку люка. Она оказалась нетяжелой, девочка 14 лет могла ее сдвинуть. Ну а остальное ерунда, сбросила веревку и упорхнула. Так пленники оказались на свободе. Но вот почему никто не видел, как Фатима входила в сарай? То, что ходила мимо, не укрылось ни от Карима, ни от Дины, а вот то, что входила в сарай, не заметил никто. Не могла ли жена выпустить русских, чтобы свалить все на наложницу, которую приревновала? Могла. От Дины можно ожидать всего, чего угодно. Она спокойно пойдет на подлость, лишь бы сохранить свой статус жены. В этом она мало чем отличалась от мужа.

В сарай вошли женщины.

Дина подтолкнула наложницу:

– Вот она, твоя Фатима!

Салакзай, указав жене на дверь, приказал:

– Выйди, Дина!

Та, развернувшись, выполнила требование мужа.

Рамазан подошел к наложнице:

– Скажи мне, Фатима, зачем ты выпустила пленных?

Девушка потупила голову:

– Я никого не выпускала. Меня оговорили, господин!

– Не советую лгать, Фатима. Лучше расскажи правду, и тогда, клянусь, я тебя не трону. Но если уличу во лжи, то накажу! Жестоко накажу!

Фатима упрямо произнесла:

– Я никого не выпускала. Какое мне дело до ваших рабов? Я же сама раба!

– Может, поэтому ты и решила помочь им, равным себе?

– Помогать неверным, которые убили моего брата?

Салакзай удивился:

– Какого брата? Я впервые об этом слышу!

Наложница объяснила:

– У меня был брат. Он служил в отряде Резвана. В самом начале войны. Однажды брат со своими товарищами решил вернуться в кишлак. Русские узнали об этом, на выходе из ущелья устроили засаду и расстреляли всех! Понимаете, господин, всех, хотя мой брат не сделал в них ни единого выстрела. Неверные могли взять их в плен, но не стали брать. Расстреляли. Мне тогда девять лет было. Я помню, как нам разрешили забрать труп брата. У него вместо глаза была черная дыра. И после того, что нашей семье сделали русские, я стала бы помогать им?

Рамазан взял наложницу за подбородок:

– Говоришь ты складно, девочка, но всего лишь говоришь, зная, что я ничего проверить не могу?