на боевом курсе командир будет использовать все свои средства самообороны, но их не так много…

Вот почему каждое всплытие советского ракетоносца на сеанс связи под перископ вызывает ответную напряженность и у следящей за ней лодки-охотника. Ее задача — уничтожить ракетоносец до пуска первой ракеты.

Вот в чем суть противоборства «Аугусты» и К-219, Вон Сускила и Британова.

— Пятнадцать минут до сеанса связи!

— Есть. Старпом — учебная тревога, по местам стоять к всплытию под перископ на сеанс связи и определения места! Готовность к старту — пятнадцать минут, — эту команду Британов отдал совершенно спокойным голосом, в конце концов, это их работа. Будничная и страшная одновременно. Только и всего.

То, как быстро исполнялись все приказания Британова в этой душной, влажной жаре, красноречиво говорило не только об авторитете командира, но прежде всего о выработанной за тридцать суток «сплаванности» экипажа. Это не могло не радовать командира. Еще немного времени, и у него будет вполне боеспособный, готовый к любым трудностям экипаж.

До самого тяжелого испытания в жизни каждого из ста девятнадцати членов экипажа К-219 оставалось всего несколько минут. Скоро судьба разделит их на живых и мертвых. От двух человек — командира Британова и матроса Преминина — будут зависеть жизни многих. Первому обязаны жизнью сто пятнадцать человек, второму — миллионы…

04.52 Повинуясь движению рулей, К-219 резко пошла вверх, к поверхности, освещенной лунным светом. Легкое потрескивание корпуса давно стало привычным делом и никого не волновало.

Казалось, все идет совершенно нормально, если только можно считать нормальным положение людей, запертых внутри пороховой бочки, которая плывет в глубине океана.

Британов находился в боевой рубке у шахты перископа. Специальный красный свет помогал глазам адаптироваться к темноте, но в то же время не мешал следить за глубиномером.

— Глубина двадцать метров — поднимается перископ. Глубина семнадцать метров. Визуально и радиолокационный горизонт чист. Поднимаются выдвижные — «Ива», «Ван», «Синтез», «Залив».

Начали определение своего места по космической навигационной системе «Парус». Получена радиограмма-повестка: в наш адрес персональной информации нет.

«Удивительно, — подумал Британов, — что до сих пор все идет так гладко. Наверное, просто нужно уметь предвидеть одни события и терпеливо ожидать других. Тогда все будет идти как надо».

Цепко держась за рукоятки перископа, он пытался разглядеть хоть что-нибудь в черноте ночи. Его ничуть не привлекала красота звездного неба — он его просто не видел, лишь машинально отметив хорошую возможность астрокоррекции. Он искал только проблесковые огни самолета или противолодочного корабля.

Нет сигналов или нет противника. Из одного не обязательно следовало другое. Сигналы локатора могут отсутствовать и в том случае, если американцы используют другие виды аппаратуры слежения — этого добра у них хватает.

Как жаль, что нельзя услышать, что там, на поверхности. Рев четырех двигателей «Ориона» должен быть слышен издалека.

Небо ясное, море спокойное. Легкая зыбь поблескивает в лунном сиянии. Он почти ощущал на лице дыхание свежего ветра. Как давно он дышал чистым, свежим воздухом? Когда они покидали Гаджиево, там дул холодный ветер, сыпал мокрый снег. Теперь над ними теплая тропическая ночь. Цветы? Нет, слишком далеко от земли. И все же. Глоток свежего воздуха. Как хотелось бы вдохнуть его сейчас полной грудью.

05.07 Определено место по КНС «Парус». Широта — 30.43.8 северная, долгота — 54.24.4 западная. Окончили прием информации с берега — получена циркулярная разведсводка.

— Погружаться на глубину сорок шесть метров, опустить выдвижные.

К этому моменту Британов уже был в центральном. У перископа его сменил старпом. А теперь все вместе они склонились над картой в штурманской рубке Азнабаева.

— Марков! Где твоя разведсводка? Давай ее сюда!

— Есть, уже несу — вот только клей подсохнет на бланке.

— Беги быстрее, на ходу и высохнет, — Британову не терпелось поскорее разобраться в обстановке.

В районе Центральной Атлантики деятельность противолодочных сил НАТО на повседневном уровне. Отмечена активность противолодочной авиации в районе западнее Бермудских островов и на Фареро-Исландском противолодочном рубеже. Наиболее вероятна активизация противолодочных сил по маршруту перехода авианосно-ударного соединения Гибралтар — Норфолк… Наибольшую угрозу представляют подводные лодки класса «Лос-Анджелес»,

Начальник разведки ВМФ

Итак, плановое смещение на юг уводит К-219 от маршрута перехода авианосца. Это хорошо. Возможно, и проклятый «Лос-Анджелес» оставит нас в покое и займется расчисткой маршрута для АУС. Как было замечательно, когда американцы бросились охранять и оборонять свою оперативно-ракетную группу во главе с линкором «Нью-Джерси» в Норвежском море. Хоть на какое-то время их оставили в покое. Но такое счастье выпадало редко.

Ладно, пока и так неплохо.

— Все свободны, не центральный, а восточный базар какой-то.

05.12 Глубина 46 метров. Дифферентовка в исходном. Боевая готовность № 2, подводная, второй боевой смене заступить. Продолжили погружение на 85 метров для замера гидрологии в районе и выбора оптимальной глубины плавания.

В четвертом отсеке трюмный матрос с испугом смотрел, как увеличивается струя воды из шланга от шестой шахты. Такого напора еще никогда не было!

— Командиру БЧ-2 просьба спуститься в трюм четвертого отсека! — взволнованным голосом передал он на КСПО.

— Где Чепиженко? Немедленно прибыть в трюм!

Через минуту они оба были внизу — течь росла на глазах. Казалось, обоих «заклинило». Первым очухался Чепиженко.

— Надо немедленно проверить все водяные магистрали шахт! Я не понимаю, откуда идет вода!

— Бегом в пятый отсек! Приготовь насосы! Отправь мичмана Сыча на КСПО!

05.18 Глубина 85 метров. На вахту заступила вторая боевая смена. Личному составу первой смены собраться в столовой четвертого отсека на политинформацию.

По команде «Подвахтенным от мест отойти» первая смена — около тридцать человек — начала подтягиваться в столовую четвертого отсека, которая располагалась на средней палубе по правому борту.

К политинформации все относились как к неизбежному злу. Всех утешала мысль о ее краткости и предстоящем просмотре кинофильма. Это было основным развлечением.

Третья смена сразу разбежалась по каютам — у них был шанс поспать еще три часа.

Ночные коки и вестовые занялись приготовлением обеда, который начнется в одиннадцать часов. Из открытой двери камбуза, прямо напротив столовой четвертого отсека, доносились почти домашние звуки и запахи кухни.

Освободившийся механик, прихватив по дороге главного связиста Маркова, направился в курилку четвертого. Привилегией немногих ветеранов было право первыми попасть туда после тревоги. Остальные выстраивались в длинную очередь на средней палубе все того же четвертого отсека. Это была самая демократичная советская очередь — звания и возраст значения не имели. Под завистливыми взглядами Красильников и Марков спустились на нижнюю палубу четвертого в заветную курилку…

Круглолицый и улыбчивый мичман-ракетчик Вася Сыч,