Дело в том, что в подобное плавание отправляется и знакомый нам Перлесво. Его корабль причаливает к некоему Замку Четырех Углов, в котором обитают «белые монахи». Они подводят героя к стеклянному гробу, в котором покоится вооруженный рыцарь — Иосиф Аримафейский. Далее Перлесво приглашают к столу, сделанному из золота и слоновой кости; вдруг он замечает, что сверху спускается золотая цепь, украшенная драгоценными камнями, в центре которой находится золотая корона. Однако уэльская поэма Талиесина возвращает нас и к ирландской саге, сюжет которой, по-видимому, выстроен по той же схеме. Ее герой Кухулин захватил волшебный котел, который принадлежал прекрасной юной деве, носящей имя «Рожденная Из Цветов». Без всякого сомнения, тема котла тесно связана с темой Грааля; такая деталь, как «сияющее вино, которое несли впереди кортежа», в сочетании с девятью девами, согревавшими котел своим дыханием, лишь подкрепляет нашу догадку. Не является ли Каридвен, владеющая магическим котлом, той прекрасной девой из ирландской поэмы, которой было поручено охранять котел? Или, может быть, ее можно сравнить с Морганой, которая, согласно преданиям бриттов, вместе с девятью сестрами правила островом Авалон? Если только она не является самой «носительницей Грааля»…

Однако между котлом Каридвен и сосудами, фигурирующими в поэме Талиесина («тот, что не дает еды трусам») и в рассказе о Передуре («котел воскрешения»), есть существенная разница. Котел Каридвен имеет точное предназначение: это котел Вдохновения, в котором готовится зелье Познания. Таким образом, перед нами явление интеллектуального и духовного порядка; правда, искомое знание заключено лишь в трех каплях напитка, в то время как оставшаяся в котле жидкость после исчезновения волшебных капель превращается в яд. Вряд ли можно усомниться в том, что в этом описании угадываются черты процесса, который напоминает различные стадии алхимических операций, ведущих к обретению Философского камня. Котел Каридвен подобен «печи алхимика», этому сосуду, в котором под действием огня происходят сложные изменения первичной материи. К ним применимо выражение, используемое во всех алхимических трактатах, — «solve et coagula» («растворившаяся и свернувшаяся»). Согласно этим трактатам, исходный материал следует прокалить, затем снять появившуюся окалину («отрубить голову ворону») и продолжить обжиг, пока «materia prima» не достигнет необходимой степени совершенства. Таким образом, котел в «Истории о Талиесине», дошедшей до нас в обличье народной сказки, является не только прообразом Грааля, но и прототипом «горнила алхимиков».

Однако нельзя сводить Философский камень лишь к некоему материальному объекту. В различных алхимических штудиях содержится точное указание на то, что этот камень появляется в результате неспешного преобразования не только материи, но и человеческого духа, разума. Философский камень способен превращать свинец в серебро, что само по себе является символом изменения природного начала в некое совершенное состояние, близкое к божественному, но обрести камень можно лишь в том случае, если меняется и сам человек, его создающий. Перед тем как встать на путь совершенствования, названный в трактатах Средневековья «Королевской дорогой», следует овладеть секретом, известным только некоему «потомству», или «королевскому потомству». В его ряды допущены лишь те, кто достоин этого; человек может добиться подобной чести в том случае, если пройдет через испытания, напоминающие фантастические авантюры, описанные в эпопеях Грааля и в первоисточниках, давших начало этому циклу.

Исходя из этого, можно усмотреть в «метаморфозах» Гвиона Баха новый смысл — эволюция, в процессе которой юноша принимает не только животные, но и растительные формы, заканчивается тем, что он возвращается в утробу Матери-Богини. Выйдя из нее, он начинает новую жизнь, на этот раз обогащенную знанием секретов, которые позволяют ему воздействовать как на окружающий мир, так и на более хрупкую субстанцию, названную Рабле «сущностью». В «Истории о Талиесине» хранительницей секрета, который не может быть открыт первому встречному, является Каридвен. По чистой случайности — хотя существуют ли случайности? — он становится известен и Гвиону Баху, что приводит Каридвен в бешенство: она всеми силами стремится уничтожить того, кого она считает узурпатором. Однако это приводит к уже описанной нами эволюции и второму рождению героя. Отныне бард Талиесин принадлежит к «королевскому потомству» не только благодаря инициации: он — сын Каридвен. Таким образом, именно его мы можем назвать светом, исходящим от таинственного сосуда, который несет юная дева в кортеже, проходящем перед глазами Персеваля.

В поисках истинного источника мифа о Граале нельзя пройти мимо «Истории о Талиесине» — ведь в венах того, кто назван в уэльской традиции «Главой бардов», течет «царская кровь». Следовательно, в его силах помочь нам найти разгадку этой тайны. В некотором смысле Талиесина можно уподобить алхимику, прошедшему через все стадии духовного изменения, что позволило ему обрести Философский камень, источник знания и силы. В таком случае следует признать, что Грааль является не только материальным объектом, — в нем заключено абсолютное знание некоего секрета, позволяющего его владельцу не только править миром, но и достичь наивысшего уровня развития. Именно такой Грааль в течение следующих веков владел воображением многих людей, что приводило порой к затемнению и искажению исконного смысла его поиска.

В устах самого Талиесина рассказ о его «инициации» звучит так: «В то время, когда я томился в плену, словно легкое дыхание наполнило меня — и знание, которым я владею, было передано мне на языке, не имеющем слов, — но мне пришлось спасаться от страшной разгневанной ведьмы, вопли которой были ужасны[29]». Без сомнения, эволюция, представленная рядом метаморфоз, через которые прошел Гвион Бах перед тем, как стать Талиесином, могла оказаться опасной. Пути, которыми приходят к обретению Философского камня, нередко усеяны смертельными ловушками, о чем свидетельствуют странствия и битвы рыцарей, отправившихся на поиски святого Грааля, ведь суть поиска состоит в том, чтобы достичь цели во что бы то ни стало, невзирая на трудности и лишения.

И все же главенствующая роль принадлежит здесь Каридвен: именно она безраздельно владеет секретом. То же можно сказать и о деве, которая несет Грааль в романе Кретьена де Труа; удивительный сверхъестественный свет, исходящий от Грааля, тому подтверждение. Свидетели этого фантастического кортежа не должны поддаваться увиденному, дабы не ослепнуть от этого света таинственного происхождения, но в то же время они «насыщаются» им, чтобы еще глубже уйти в бездну. В ней, как в настоящем подземном соборе, обитает «дева Грааля», которая ждет того, кто будет достоин разделить с ней ее сокровенный и волнующий секрет. Но для этого «избранный» герой должен углубиться в непроглядный мрак тайны.

Последнее обстоятельство заставляет вновь вернуться к вопросу о происхождении имени «Персеваль». По общему мнению, оно сопоставимо с именем «Перлесво»: как мы уже говорили, его имя можно интерпретировать как «тот, кто потерял свой дол» — в силу того, что враги незаслуженно обошлись с отцом героя и лишили его владений. Соответственно, все действия Перлесво направлены на то, чтобы исправить эту несправедливость. Однако Персеваля во всех текстах ждет иная судьба — он неизменно становится королем Грааля. Следовательно, в его имени нет ничего, что бы отсылало нас к «потерянному долу»: действительно, герою удается отомстить, но в результате он становится королем иных владений, королевства Грааля. Это дает нам возможность по-иному истолковать его имя.