– Да тоже нормально. С жильем, конечно, хреновато, но, может, начнут в городке дома строить?

– Откуда деньги взять? Хотя, кто знает, может, и начнут. А может, город жилье поднимет. Слышал по телевизору мэра. Вроде говорил, что для офицеров гарнизона чуть ли не микрорайон строят.

– Из палаток! – усмехнулся Лихолетов.

– Ну почему из палаток?

– Не верю я новой власти. Хоть убей, не верю. И на хрена затеяли реформы?

Стрельцов затушил окурок и тут же прикурил новую сигарету:

– Так сказали, что страна в заднице оказалась в результате правления коммунистов. Поднимать ее надо.

– Карманы «баблом» набивать, а не страну поднимать желают наши правители. Вот это точно. Им, чинушам, на все наплевать. Что в бывших республиках творится? Духи шастают в Таджикистан, как к себе домой, повсюду межнациональные конфликты. Сколько крови пролилось! И сколько ее еще прольется… А у нас в Чечне? Дудаев требует предоставления независимости. Создал чуть ли не армию. А министр говорит, мы эту Чечню двумя парашютно-десантными полками успокоим. Успокоим или успокоимся… Как думаешь, Юра, войска в Чечню будут вводить?

– На это МВД есть. У них свои, внутренние войска имеются.

– Имеются, только без нас ни один конфликт не обходился. Нет, чую, скоро что-то грянет. В Чечне. И такое, что мало не покажется!

Стрельцов пожал плечами:

– Грянет, пойдем воевать! Нас для этого и учили. Разберемся с чеченами как-нибудь. Тем более, России не впервой мятежи горцев подавлять. Историю вспомни.

– Да идет она, эта история! Меня больше волнует не то, что было раньше, а что будет в ближайшем будущем. Ладно, пойдем в зал, а то без нас всю водку выжрут. Или уже лыжи навострил к молодой жене?

– Да нет, она на два дня уехала. Тетушка престарелая у нее заболела. Вот и поехала в Москву, может, в последний раз повидаться с родственницей.

– Тогда гуляем?

– Гуляем!

Офицеры вернулись в столовую. Там уже играла музыка. Молодой парень из штатских, сын прапорщика, начальника склада, притащил аппаратуру и крутил диски. Кто-то вытанцовывал между столами, кто-то подпевал, но больше офицеры, сбившись в группы, перебивая друг друга, вели разговоры. И конечно же, о службе. Так почти всегда происходит: на службе о женщинах, на вечеринках о службе. Почему? На этот вопрос вряд ли кто сможет дать ответ.

Между тем время, отведенное на вечер, постепенно таяло. К Стрельцову и Лихолетову подсел один из виновников торжества, старший лейтенант Раневич:

– Мужики! Позвольте выпить с вами?

Лихолетов улыбнулся:

– Ты еще на ногах? Обычно тех, кто обмывал звания, к этому моменту уже уносили…

– Андрюха Гротов поплыл. А я насчет водки крепкий! Так выпьем?

– Давай!

Раневич разлил по рюмкам водку:

– За вас, мужики! Уважаю!

– За тебя, старлей! – сказал Стрельцов. – Сегодня пьем только за тебя!

– Согласен! За меня! И… за вас!

Офицеры выпили.

Раневич бросил в рот кусок сыра. Прожевав, посмотрел на часы:

– Во! Уже без десяти десять. Сейчас батя отбой объявит.

– Объявит, по домам пойдем!

– А я не хочу. Слушайте, мужики, есть предложение.

– Что за предложение? – спросил Лихолетов. – Продолжить пьянку у тебя в общаге?

– На хрена общага? Предлагаю пойти в кабак. В новый, как его, в «Стакан»! Ребята туда уже ныряли, говорили, вполне приличный кабак.

– Что за «Стакан»? – спросил Стрельцов. – Я о таком ресторане не слышал.

Повернулся к Лихолетову:

– А ты, Серег?

– Тоже не слыхал!

Раневич посмотрел на офицеров:

– Да вы чего? У Дворца культуры кабак новый не знаете?

– Так он как-то по-иностранному называется.

– Верно, «Стэй Кам». Я узнавал, что означает название. Короче, «Стэй Кам» по-английски – «будьте спокойны». Типа, гуляй, братва, и ни о чем не думай. Будь спокоен, обслужат по высшему разряду! Ну а по-нашему этот «Стэй Кам» – «Стакан». И проще, и понятней!

– И кто будет платить за кабак? – задал вопрос Лихолетов. – В этом «Стакане» наверняка расценки на порядок выше, чем в нашем кафе!

– За это, господа офицеры, прошу не беспокоиться. Я приглашаю, я и плачу!

Лихолетов взглянул на Стрельцова:

– Ну что, Юра, уважим коллегу? В его праздник?

– А, пойдем! Дома одному делать нечего. Твоя-то, Серег, беспокоиться не будет?

– Она на дежурстве в больнице. До утра. Так что и у меня на хате пусто!

Лихолетов повернулся к Раневичу:

– Предложение принято!

– Отлично! Тогда сразу после кафе идем к автомобилке, ловим тачку – и в кабак! Это чтобы на комбата не налететь.

– А до каких кабак пашет? – спросил Стрельцов. – Может, и смысла в десять часов туда ехать нет?

– До часу пашет! Успеем расслабиться. А бабы там какие кружат, говорили, закачаешься.

– Ну, это по твоей части! Нам и коньяка хорошего за глаза хватит.

– Без проблем! Встречаемся у переезда.

– За переездом! – уточнил Лихолетов. – Там с «круга» не видно, а комбат поедет домой на автобусе. Значит, выйдет на «круг»!

– Договорились!

– Ты бабки не забудь, а то опозоримся!

Раневич похлопал себя по карману рубашки:

– Бабки здесь! И их хватит не то что на троих, на взвод, не меньше.

– Где золотую жилу нашел? Или клад в Дубрах отыскал?

– Какая разница? Главное, есть деньги, остальное ерунда.

Раневич отошел от офицеров.

И в это время поднялся подполковник Голубятников, музыка оборвалась, в зале наступила тишина. Комбат поднял рюмку:

– Предлагаю тост за личный состав нашего батальона и на этом завершить вечер.

Офицеры выпили. Голубятников продолжил:

– Прошу офицеров, закусив, в 22.00 покинуть кафе и разойтись по домам. Завтра проводим спортивно-массовые мероприятия, посему построение батальона в 9.00. К этому времени всем быть в состоянии к полноценному проведению озвученных мероприятий! И никакого продолжения банкета. Это уже не просьба! До завтра!

Командир батальона, начальник штаба и заместитель по воздушно-десантной подготовке вышли из кафе, попрощавшись с подчиненными. Остался заместитель по воспитальной работе – завершить вечер в положенное время.

Офицеры начали расходиться сразу за комбатом. Они привыкли, не обсуждая, выполнять приказы командования. Тем более, просьбу командира, которого уважали.