— Как это мало? У вас что, алмазы не в входу? Простите, но я случайно обнаружил уплотнение на вашем поясе и мне было нетрудно догадаться, что в нем.

— Алмазы у нас в ходу, — согласился Уманцев. — Но вряд ли я ими смогу воспользоваться. Перво-наперво мне предстоит встреча с кагебешниками. Меня обыщут вдоль и поперек.

— Но тогда зачем вы их искали, прятали?

— Помните, я вам рассказывал, как нас обстреляли УНИТовцы? Ну так вот, мой друг был убит и я снял с него пояс, не оставлять же было. Андрей бы мне сам его отдал, зная, что умирает. Но его убили, как говорится, наповал.

— Но ведь он каким-то образом намеревался провезти алмазы в Советский Союз.

— Нет! Он не намеревался. Он собирался дать деру в Португалию и забыть об СССР, как о страшном сне, где, точно в заключении, провел свои лучшие годы.

— А его семья?

— У него никого нет.

— Тогда он собирался поступить правильно. Судьба дала ему шанс стать свободным, и он хотел им воспользоваться.

— Но потом судьба отчего-то спохватилась и послала в него пулю, — невесело заключил Роман.

— Однако вам, в отличие от вашего друга, надо возвращаться. Вы необходимы вашей семье. И если вам каким-то хитроумным способом удастся провезти алмазы, вы сможете улучшить, насколько это возможно, жизнь вашим близким. Кстати, как зовут вашу жену?

— Ирина.

— Хорошее имя. Во всяком случае, я его люблю. Мою маму тоже зовут Ирина.

«Да, — с раздражением подумал Роман, — видно, придется тащиться в Луанду. Он, как я понял, почему-то очень хочет довести меня чуть ли не до самой границы, контролируемой правительственными войсками. Казалось бы, чего проще? Проводил до побережья и попрощался. Так нет, ему надо удостовериться, что я наверняка вернусь в Союз».

Дождь припустил во всю мощь. Уманцев поежился. Потрогал лоб. Он был горячим.

— Э, — посмотрел на него Алексей, — плохо дело. Может возобновиться лихорадка, — он прикусил губу и задумался.

— Знаете, что? Вам необходимо отдохнуть и высушить одежду. Где-то здесь должен быть дом одного белого отшельника. Он умер несколько лет назад, а его домом пользуются случайные путники. Надо разыскать его.

Уманцев насторожился. «Отчего такая забота о моей скромной персоне? Чего ему от меня надо?»

— Ну что, пойдемте? — спросил, поднимаясь, Алексей.

— Да! — сцепив зубы, чтобы унять охвативший его озноб, проговорил Роман.

«Только бы не упасть, — думал, с трудом шагая за Вязигиным, — только бы не потерять сознание».

Сколько они шли, Уманцев не мог сказать. Лицо его пылало. От сильного жара тошнота подкатывала к горлу. Он шел из последних сил. Как сквозь туман увидел, что Алексей вывел его на поляну, на краю которой стоял дом и еще какое-то строение.

Алексей снял с плеча автомат, прислонился к стене и толкнул дверь. Она заскрипела и открылась. Дом был пуст.

— Ну и отлично, — сказал Вязигин. — Мы никому не нужны и нам никто не нужен. Проходите же, — обратился он к Уманцеву, который, покачиваясь, замер на пороге.

Алексей подхватил его под мышки и уложил, как показалось Роману, на кровать.

Мгновение… и он провалился в сон. Только кто-то его потревожил. Разбудил, заставил опять принять жутко противный порошок. Потом его чем-то растирали и наконец, оставили в покое. Под утро он проснулся, открыл глаза. Жар прошел, тело приятно нежилось на чем-то сухом и довольно мягком. Роман потянулся и опять заснул.

Его разбудил запах жареного мяса. Он приятно щекотал ноздри. Потом раздался голос Алексея:

— Вставайте, пора завтракать и принимать порошок.

Роман послушно встал с кровати. Да, это действительно была кровать, грубо сколоченная и застланная старыми одеялами. Но спать на ней было чрезвычайно удобно.

Роман глянул в окно.

— Дождь прекратился, — сказал он. — Может, сезон дождей уже закончился?

— Нет, еще будет лить.

— Простите, Алексей, а что это за гадкий порошок, который вы все время заставляете меня принимать?

— Вы не правы, это не гадкий, а чудодейственный порошок. Его приготовляют местные знахари. Он единственный может излечить от тропической лихорадки. Так что принимайте. В нем ваше спасение.

Роман послушно взял бумажку, всыпал себе в рот содержимое и запил большим количеством воды.

— Как вкусно пахнет жареное мясо, — проговорил он. — Сто лет уже не ел ничего жареного. А вы знаете, как моя Ирка готовит мясо! Объедение! И вообще она отлично готовит. Вы обязательно приедете к нам в гости, — кладя на тарелку (там оказалась и такая роскошь, как оловянная посуда) кусок мяса, словоохотливо продолжал Уманцев. — Кстати, у нас же будет новоселье, если не двухкомнатную, то уж однокомнатную без сомнения дадут. И вы, — жадно кусая мясо и торопливо пережевывая, говорил он, — обязательно должны прийти. Будете самым дорогим гостем.

Алексей с улыбкой смотрел на Романа.

— А я думал, что жар у вас прошел.

Роман непонимающе взглянул на Вязигина.

— Ну как же мы встретимся? Мы же непримиримые идеологические враги. Так решило ваше правительство. Вы можете себе представить, чтобы потомственный дворянин, проживающий в ЮАР, пришел в гости к советскому инженеру?

Рука Романа с куском мяса на вилке опустилась на стол. Лицо стало жалким, растерянным. Он глухо пробормотал:

— Ну отчего так? — замолчал. Криво усмехнулся: — Да, это и впрямь смешно. «Режим Претории», «Расовая дискриминация в ЮАР», «ЮАРовские наемники», «Расстрел чернокожих в рабочем пригороде Иоганнесбурга», — отчеканил Уманцев названия передовых статей, которые сотрудники лаборатории вынуждены были читать на обязательном политчасе каждую пятницу. — А вот рассказать, как вы спасли мне жизнь, я не смогу. Потому что советский человек не имеет права принять помощь от врага. Ну какой вы мне враг?

— Увы, решаем не мы. Но все равно, спасибо за приглашение. Может, когда-нибудь, если не мы, то наши дети смогут запросто ездить друг к другу. А пока я даже не имею права взглянуть на свою родину. Но не будем портить мрачными мыслями нашу трапезу.

Позавтракав, Роман стал собираться в дорогу.

— Нет, — сказал Вязигин, — мы еще на один день задержимся здесь. Вам необходимо как следует отдохнуть.

— А далеко до той деревни?

— Не очень. И хотя мы немного отклонились от прямого пути, думаю, завтра, еще до захода солнца, мы доберемся до нее.

Роман хотел спросить Алексея, где они вообще находятся, но не спросил, чувствуя, что ответ будет туманным.

— Ну раз вы советуете отдыхать, то я лягу, — сказал он.

— Да, конечно, — ответил Алексей, а сам, скрестив руки на груди, в задумчивости прошелся по комнате, затем взял стул и подсел к кровати.