Горы понемногу становились выше, солнце – жарче, а небо таким безумно синим, что казалось – подними голову, посмотри на него и так и упадёшь, позабыв обо всём на свете. Кто-то говорит, что в каждой стране небо своё. А я считаю, что небо – одно на всех. И обнимает всех на планете одинаково. Потому что для него нет различий между теми, кто живёт на севере и юге, западе и востоке.

Вдохнув прозрачный воздух, я пошла за своими. Надо посмотреть, что интересного тут продают. К тому же всегда интересно наблюдать, как люди, совершенно не знающие языка собеседника, пытаются о чём-то договориться. В ход идут жесты, громкое проговаривание слов на родном языке, мимика и фейспалм. Ну, хорошо – ещё улыбки. Тут всё зависит от таланта говорящего.

Я взяла американо, глянула на чек и поняла, что глаза округляются от цифр. Да… Европа. В четыре раза дороже, чем у нас. Что ж, будем учитывать, ничего не поделаешь.

Задумчиво посмотрела на монетки, которые мне дали в качестве сдачи. Какие любопытные: с куницей, с рыбкой и мишкой. Местная валюта – куны. Если верить легенде, то название пошло от куньих шкурок, которыми раньше обменивались люди, покупая товары. А вот весёленькая жёлтая монетка – это липа. Как наша копейка.

– Так интересно? – спросил Горан, который, оказывается, пил рядом кофе и наблюдал за тем, как я изучаю деньги.

Подняла голову и посмотрела на него. Всё такой же хмурый, смотрит как-то очень внимательно и цепко. Да что такое? И хочется спросить в лоб, только место людное, да и не стоит хоть как-то обозначать своё неудовольствие на глазах группы.

– Интересно, – кивнула я и попыталась улыбнуться. – Всегда люблю слушать, как говорят на языке, которого не знаю, и рассматривать чужую валюту.

Горан приподнял бровь:

– Вот как. И почему же?

Его тон мне совершенно не нравился, однако я велела себе набрать больше воздуха в грудь и спокойно отвечать.

– Есть в этом некое чувство сопричастности. И в то же время кругозор расширяется. А ещё забавно, когда мозг автоматически подменяет непривычное на привычное. И чувствуешь себя немного жителем той страны, куда приехал.

– Это при том, что не знаешь цены местным деньгам? – хмыкнул он.

– Обязательно. – Я сделала глоток кофе. – Это дома всё считаешь. А тут только смотришь: хватит или нет. И можешь так спокойно протянуть на ладони деньги продавцу и сказать, чтобы брал, сколько надо.

Горан усмехнулся, но, как мне показалось, уже не так хмурился.

Я повернулась, чтобы выбросить пустой стаканчик в урну. Неожиданно шею опалило горячим дыханием, аромат хвои и соли закружил голову. Сильные пальцы сжали мой локоть до лёгкой боли.

– Ты только моя, Стася, – обжёг шёпот.

* * *

По воде прошла рябь. Ветер зашептал что-то, зашелестел листвой, пауки недовольно разбежались, неслышно ворча на непогоду. Небо над Балатоном затягивали тучи, скоро будет дождь.

Казалось, сама природа тосковала, что отсюда уехала светлая девочка с зелёными глазами. Было в ней что-то такое, что вселяло надежду: всё будет хорошо, всё обязательно наладится. Ведь просто так ничего не случается, дорога не приведёт человека туда, куда ему не нужно.

Но… что-то пошло не так. Человек с янтарными глазами дикого зверя всё испортил. Он спрятал девочку от Балатона, увёл далеко.

И озеро волновалось, гневалось, не понимая, как такое могло случиться.

Тулайдонош был хмур. Настолько, что никто не рисковал к нему приблизиться. Стася сорвалась с крючка, будто редчайшая золотая рыбка. Уж кто бы мог подумать, что девочка в состоянии противиться наложенным чарам и метке.

С неба закапал дождь. Тёплые капли падали в воду, растворяясь, смешиваясь и делясь лёгкой горечью сожаления, что Стаси тут больше нет.

Тулайдонош выбрался на камень. По телу шла такая же рябь, как и по воде. Со стороны простой человек и не рассмотрит, что тут не пустое место, что здесь притаилось существо, с которым лучше не связываться.

Однако за спиной раздались шаги, и стало ясно, что по крайней мере один человек видит его прекрасно. Особенно сквозь стёкла своих узеньких очков.

– Не приближайся, Ласло, – сказал Тулайдонош, не оборачиваясь и внимательно глядя на вершины синих гор за пеленой дождя.

Он прекрасно знал, что Хранитель берега Балатона опасается его. Не боится, но опасается. Потому что заключённое своеобразное перемирие не гарантия того, что Тулайдоношу не взбредёт в голову поразвлечься. Или хуже того – потребовать старый должок.

– Как скажешь, Тулайдонош, – с лёгкой иронией ответил Ласло, но шаги замерли. – Что, так и будешь тосковать?

Тулайдонош хмыкнул и повернулся к Хранителю. Осмотрел с ног до головы.

– Я бы не отказался вырвать твой язык и закусить им на ужин. Под вино.

– Тогда у меня будут жесты, – пожал плечами тот.

– Много болтаешь, – холодно сказал Тулайдонош.

Он в принципе не так уж и злился на Ласло. В конце концов, его паучий оберег поможет девочке не пасть под чарами человека с янтарными глазами. А связь там крепкая, будь здоров. А коль ещё произойдёт и физическая близость, то будет совсем сложно. Но оберег…

– Есть разговор, Тулайдонош, – сказал Ласло, чуть хмурясь и крутя в руках ключ с тяжёлым набалдашником. И вроде бы что-то ещё.

Интересно, от какого это номера? Или и вовсе не номер, а сокровищница Хранителей?

И разговор. Это уже намного интереснее.

– И какой же? Что мне может предложить Хранитель берега Балатона? – вкрадчиво поинтересовался он.

По лицу Ласло пробежала тень. Ещё бы! Есть… есть ведь тайна, которую он хранит от своего рода, есть постыдная договорённость с хозяином Балатона. Потому и находят они общий язык, потому и вредить ему тот может только исподтишка.

– Я знаю, как вернуть Стасю, – сказал Хранитель, его лицо снова стало непроницаемым.

Тулайдонош невольно напрягся. Что-то слишком хорошо звучит. Где подвох?

– И как же?

Ласло ничего не ответил, но молча раскрыл ладонь. Бриллиантовыми лучиками вспыхнули прозрачные камешки на спинке серебристого паучка. А вот маленькие глазки полыхнули недобрым красным светом. Паук хищно щёлкнул жвалами и зашевелился.

– Пара, – глухо уронил Ласло. – Самку я отдал Стасе. Самец будет плести сеть и вести её к любимой. Разлучить сребреников не под силу ни богу, ни дьяволу.

Тулайдонош с любопытством оглядывал живой маячок, который хитроумно подсунули его избранной. Чуть прищурился и посмотрел на Хранителя. Так-так, очень интересно. Он слышал, что есть пауки-сребреники, которые послушны Хранителям во всём, но вот все предшественники Ласло очень хорошо их прятали. А этот пошёл на такое сам. Очень интересно.

– И, Хранитель? Каков будет результат?