– Пожалуйста, успокойся! – взволнованно шептал он. – Я знаю, ты очень устала, а я, вместо того, чтобы помочь, только мучаю тебя. Прости меня, прости!

Он схватил ее руки и начал осыпать их поцелуями. А она поцеловала его в затылок, и он почувствовал слезы на своей шее. Они обнялись, и ее рыдания стали постепенно затихать. Теперь она всхлипывала, как ребенок, а он сцеловывал с ее щек горячие слезинки, гладя густые шелковые волосы. Наконец она успокоилась, опустив глаза и изредка всхлипывая. Заплаканное лицо этой удивительной женщины все равно было прекрасным. Теперь ее руки совершенной формы лежали на коленях, а осанка была изящна и величава, как будто она сидела не на куске дерева, а на элегантной оттоманке в роскошной гостиной.

– Надо ехать в гостиницу, – решительно произнес Эрик. – Тебе надо пообедать и отдохнуть, а завтра мы займемся делом.

– Мы ведь еще хотели поехать в Ла-Хойю, чтобы посмотреть на морских котиков… – Ее голос был тихим и слабым.

– Мы поедем туда в следующий раз, – пообещал Эрик.

Сейчас он относился к ней, как к ребенку, которого сам ненароком обидел, и теперь ему очень хотел загладить свою вину.

Обратно они ехали молча. Только подъезжая к городу, Аурелия оживилась и поведала молодому человеку, что именно в Сан-Диего принц Уэльский Эдвард встретил свою будущую жену Уоллис Симпсон, которая в это время была замужем за другим человеком. Они безумно влюбились друг в друга. Эта роковая встреча через 14 лет стоила принцу британской короны. Эдвардс и Уоллис поженились, и он никогда не жалел, что не стал королем Великобритании. Любовь для него была дороже короны. Эта любовь длилась всю жизнь, и один из них лишь ненамного пережил другого.

… За ужином в ресторане Аурелия была вялой и сонной. В полумраке зала было заметно легкое свечение вокруг ее головы, которое при незнании проблемы можно было легко принять за отблеск свечей от ее роскошных блестящих волос. Эрик не стал сообщать ей об этом, будучи почти уверенным, что она сама прекрасно обо всем осведомлена и наблюдает за собой в зеркало, висящее в полутемном коридоре ее номера.

– Милая, ты очень устала. – Эрик заботливо взял ее за руку. – Пойдем наверх, тебе надо лечь и как следует выспаться.

Проводив Аурелию до номера, он нежно поцеловал ее в висок, со сладким томлением почувствовав старинный запах ее духов. Она ласково погладила его по щеке и в знак прощения едва заметно улыбнулась, прикрыв глаза своими тяжелыми веками библейской Саломеи.

Лежа в постели у себя в номере, Эрик с глубокой теплотой думал об Аурелии. Он чувствовал, что она не до конца доверяет ему, хотя уже о многом рассказала. Бедная, ведь она все свои годы живет особой, сокровенной жизнью, в вечном одиночестве. Она пленница своей тайны, привыкшая к мрачной таинственности, сложным ситуациям, интригам и двойной жизни.

Но почему она не рассказала, что была замужем за Роном Дагсом? – вспомнил вдруг Эрик. А я не догадался спросить об этом. Из ее рассказа получалось, что она сама приехала в Америку за шкатулкой. Хотя, возможно, опять что-то нарушилось в моем восприятии этой истории. Уже засыпая, он с радостью почувствовал, что в его душе нет места, как прежде, обиде на нее и досаде на самого себя. Только умиление и глубокая спокойная любовь.

Его разбудил луч солнца, пробившийся из-за неплотно прикрытых фиолетовых штор.

Восемь часов. Эрик приоткрыл один глаз и взглянул на стоящие на комоде часы, искусно имитирующие старинные бронзовые. Сладко потягиваясь, он улыбнулся, вспомнив, что сейчас увидит свою любимую женщину. Как всегда, прекрасную и юную. Они вместе пойдут завтракать, на нее будут устремлены взгляды всех сидящих в ресторане, и Эрику это будет очень приятно. А потом они вместе будут разрабатывать интересный план овладения шкатулкой.

Через полчаса выбритый и благоухающий хорошим лосьоном, молодой человек стоял у номера Аурелии. Он приложил ухо к двери, но ничего не услышал. Она еще спит, бедняжка, подумал молодой человек.

Эрик медленно прошелся до холла, намереваясь ждать пробуждения своей любимой, и сел в кресло, из которого был виден ее номер. Минут через десять к двери подошла горничная с пылесосом и, открыв ее своим ключом, вошла в номер. Эрик моментально вскочил и бросился за ней в комнату.

– А где женщина, которая жила здесь? – волнуясь, спросил он.

– Я не знаю, – смущенно, как будто оправдываясь, произнесла девушка афро-американской наружности. – Наверное, уехала. Ключ мне дали в администрации, она сдала его сегодня утром. Я должна все прибрать здесь для нового клиента…

– Сегодня утром, – автоматически повторил Эрик, ничего не понимая. – Как же так?

Осознав случившееся, он помчался на первый этаж к стойке администратора.

– Что, мисс Джогенхейм из 315 номера, она уехала? – с недоумением и страхом спросил он.

Администратор посмотрел на экран монитора, нажав несколько клавиш на клавиатуре, и бесстрастно ответил:

– Да, сегодня утром.

– Она расплатилась? – Эрик все еще не терял надежды.

– Да, конечно.

Эрик отошел от стойки и бессильно опустился в кресло. Через несколько мгновений он овладел собой и стал в состоянии рассуждать здраво и спокойно.

Сначала надо пойти в дом к Питеру Гранту, разрабатывал он план действий, выяснить, дома ли он. Очень может быть, что они уехали вместе, и эта чертовка проводит акцию обольщения хозяина шкатулки. Во-вторых, надо доложить ситуацию мистеру Дагсу, отчитаться о сделанном, вернее, о несделанном…

Наметив свои дальнейшие действия, Эрик пошел завтракать, но кусок не лез ему в горло, и он, едва отхлебнув кофе, вышел на улицу.

– Это опять человек из Денвера от миссис Грант, – сказал он в домофон, услышав нелюбезный голос жены Питера.

– Что вам еще надо? – осведомилась она, меняя интонацию.

Эрик набрал в легкие воздуха, приготовившись к новой атаке.

– Дженни, могу ли я поговорить с мистером Грантом? Я забыл передать ему письмо от его знакомого из Денвера.

– Нет у него никакого знакомого в Денвере, – отрезала женушка.

– Его школьный товарищ написал ему письмо, – вдохновенно придумывал Эрик, – в то время, пока я разговаривал с его матерью. Он как раз зашел проведать ее.

– Можете передать письмо мне, – снизошла Дженни. – Я сейчас выйду, так и быть.

– Нет, этот человек просил передать письмо лично Питеру.

Эрик чувствовал, что она начинает терять терпение, особенно когда он произнес последнюю фразу.

– Ах, лично?! – с сарказмом воскликнула она. – Слишком много у него личного! Нет его, уехал он!

– Подождите, Дженни, не выключайтесь, – просил Эрик. – Он, что уехал в командировку? На сколько?

– Какая командировка?! – Гнев Дженни на мужа нарастал. – Ни в какие командировки он сроду не ездил. Он сказал, что ему надо уехать. И что будет он через два-три дня. Вот и все. Думайте, что хотите. И уходите наконец, надоели вы мне!..