Место на самом деле было сказочным – на холме. Стоило пройти до конца огороженной заводской территории, как трасса, шум больших машин, суета и неприятности оставались позади. Женька знала тайную тропу через лаз в заборе, которая вела прямо в сказку.

Холм спускался к речке с притоком. За речкой начиналась лесополоса.

Женя не любила мрачных, девственных лесов и беспокойных широких рек, а здесь все было на ее вкус: редколесье и ручей вносили в пейзаж легкость.

Женька садилась и разглядывала камни на дне, по которым журчала, перекатываясь, вода, слушала птиц, жевала бутерброд и рассматривала козявок. Мысли становились «простенькими-простенькими, коротенькими-коротенькими», как у Буратино, текли вяло и не причиняли страданий – релакс в чистом виде. Сидела бы и смотрела. День, месяц, годы.

Если бы Женя была директором и если бы ей предложили участие…

Женя бы точно не удержалась от соблазна заработать. Свернула бы к черту посудную лавку, уволила бы рабочих и швырнула к ногам банкиров кусок земли. А ББ? Почему он этого жука-банкира назвал клопом и прохиндеем. Выходит, не устоял ББ? А если устоял? Тогда как у банкиров получилось разорить завод? Или все дело в этом мистификаторе-управляющем?

Хаустова представила, как рушат здание их завода, как бульдозеры сгребают строительный мусор в кучи, оперативно все это грузят и вывозят на свалку. Неделя – и ровное место. Только на чужих кухнях затеряются и какое-то время будут напоминать о заводе тарелки, кофейные и чайные сервизы с эмблемой на обратной стороне – топтыжкой. Потом и эти тарелки с чашками превратятся в черепки.

Женя испытала такую горечь, что сама испугалась. Неужели все напрасно? Неужели зря Халтурин врубился в самую гущу вражеских полков?

В виде вражеских полков Женька представляла долги завода. Халтурин на боевом коне, в рыцарских доспехах с мечом и щитом сражался один против всех. Неужели ничего не выйдет у Евгения (Женька впервые назвала кризисного управляющего по имени), неужели банкир все снесет и расчистит площадку под застройку?

От избытка чувств Женя помотала головой и поняла, что готова сорваться с места и ехать к Халтурину, передавать агентурные данные. Посмотрела на часы – девять вечера. Еще не поздно.

– Нин, мне надо уйти.

– Ты бросишь меня в таком состоянии?

– Во-первых, я быстро, а во-вторых, не такое уж у тебя безнадежное состояние. Вы пока посидите с Темой, почитайте книжки, а я съезжу к одному человеку и вернусь.

Через две минуты острых дебатов Нинка с обреченным видом забрала фруктовый салат и побрела в комнату к Артемке, а Женя собралась за сорок пять секунд, как на армейское построение, и выскочила из дома.

Точный адрес управляющего Хаустова не знала, но знала дом, где он снимал квартиру.

На днях Халтурин подвозил Женю в детский сад. Они засиделись над документами, Женя глянула на часы и пришла в ужас:

– Ой, я за сыном опоздала, – голос у Женьки сорвался, – он там один и уже небось ревет.

– Одевайтесь, я вас отвезу, – распорядился Халтурин.

Всю дорогу Женька с независимым видом рассматривала быстро темнеющие сумерки за окном. Дорога от завода до города почти не освещалась.

Вечер неожиданно показался Женьке томным, она вдруг ощутила свое молодое тело, каждую клеточку. Захотелось плакать.

Халтурин включил радиомагнитолу, поискал радиостанции, остановился на интеллигентной «Семь на семи холмах», и до самого детсада, испытывая неловкость, оба молчали. Только когда проезжали мимо нового микрорайона, Халтурин, показал на окна углового пятиэтажного дома:

– Я здесь теперь живу.

Женя тогда посмотрела на два оконных пятна – единственные темные во всем доме. Кажется, это был третий этаж. Или четвертый. Придется искать.

Хаустовой повезло, автобус ждать не пришлось. Через пятнадцать минут Женька входила во двор одной из новостроек.

Халтуринский подъезд Женя определила сразу: напротив входа стояла «Нива» управляющего. Доехав на лифте до третьего этажа, Хаустова припомнила, на какую сторону выходят окна, сориентировалась по квартирам.

Выбрав правую сторону, прислушалась к шуму за дверью. За одной слышался детский визг, за другой стояла тишина. Интуиция подсказала, что за этой тишиной она найдет Халтурина, и Женя вдавила кнопку звонка.

* * *

Евгений сидел в домашних джинсах и футболке перед телевизором, жевал отбивную и пытался смотреть ток-шоу, но в голове табунами, как мустанги по прерии во время пожара, метались мысли.

Что задумали кредиторы? Для чего понадобилось уничтожать завод?

Вариантов было не так много.

Возможно, кредиторы хотят организовать новое производство, например цемента. Или стройматериалов. Возможно, на месте завода построят жилье.

Какое? На этот вопрос Халтурин ответа не знал.

«Ну, хотя бы какую-то зацепку, какой-то намек, – мучился Евгений. – Мне бы только приблизительно знать стоимость проекта. Тогда можно или предложить банкиру что-то равноценное, или начать военные действия, доказать предумышленное банкротство завода и нейтрализовать Божко».

В дверь позвонили.

Халтурин отложил вилку, выбрался из-за низкого столика, уверенный, что кто-то ошибся дверью.

На площадке в затрапезном пуховике и нескончаемых ботинках-тракторах с потерянным видом стояла Хаустова.

Только услышав трель звонка, Женька поняла, что своим поведением сейчас подтвердит репутацию истерички, и вела с собой бессмысленную дискуссию. «Что ты, делаешь? – спрашивала она себя. – Ведь ничего определенного ты не знаешь, вдруг разговор банкира не имеет никакого отношения ни к Халтурину, ни к посудной лавке?».

В последнюю минуту появилось желание развернуться и скатиться вниз по лестнице, но Женька поняла, что будет только хуже – ей тогда не отмыться от клейма неуравновешенной особы.

Обычно строгая физиономия кризис-менеджера осветилась открытой, радостной улыбкой.

– Надо же, какой приятный сюрприз. Вы так и будете стоять? – он отступил вглубь квартиры, впуская Женьку, но она точно приросла к месту.

Гостеприимство хозяина сбивало с толку: он всех так встречает или только ее? Что подумал Халтурин? И часто тут бывают женщины?

«Господи, – опять запаниковала Женька, – какая же я дура, чего, спрашивается, приперлась?».

Хаустова собралась с мыслями, вошла, опустив глаза, захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и с решительным видом сообщила:

– Евгений Станиславович, у меня есть информация.

– Евгения Станиславовна, у вас такой таинственный вид, будто вы сейчас предложите мне купить эту информацию. – Серые глаза управляющего смеялись.

Женька с мукой посмотрела на Халтурина: