Сначала скандалили ее соседки по камере. Потом она сама устроила шум из-за этого мужчины – на ее крики прибежали аж трое ментов… Тереза какое-то время ругалась с ними, доказывая, что «травмированного гражданина» нужно немедленно отправить в больницу, чтобы его там осмотрели врачи, потому что он явно нуждается в неотложной медицинской помощи. Кто-то из ментов, сильно на нее осерчав, сказал, что если она не прекратит «качать права», то сама будет нуждаться в услугах «неотложки». И что ничего с этим бомжарой не случится, может и до утра подождать.

Максимум, чего она добилась, так это того, что в камеру принесли матрас и пару тонких «солдатских» одеял. Цыганки сразу забрали это добро себе, улегшись спать «валетом». Что касается Терезы, то она остаток ночи просидела рядом с этим мужчиной, – он скорчился на голом деревянном топчане – то щупая его пульс, то набрасывая на него сверху свою шубейку… Его тоже, как и ее саму, трясло и колотило – то ли от холода, то ли от нервов…

Увели его утром, в десятом часу, после пересменки. Тогда же – Тереза видела это через решетчатую перегородку – из соседней камеры вывели Антона: он держался за голову и шаркал ногами, как древний старик…

Прошло еще часа два или три – у нее при обыске отобрали наручные часики, равно как и дамскую сумочку, поэтому время она определяла весьма приблизительно.

Женщин по очереди выводили в туалет; принесли какую-то бурду, отдаленно напоминающую какао; около десяти утра пришли за «чавелами». Спустя полчаса повели на допрос «тетеньку»; девушка, порезавшая на «танцульках» подружку, кажется, уже немного пришла в себя и сидела теперь тихая и потерянная, уткнувшись невидящим взглядом в одну точку…

Тереза спросила – через решетку – у проходившего мимо милиционера, сколько ей еще тут «сидеть» и почему ею никто не занимается. Тот сказал: «Я вам не справочное бюро. Придет и ваша очередь… ожидайте».

Спустя час примерно она невольно подслушала один разговор, показавшийся ей прелюбопытным.

В коридоре ИВС, рядом с перегородкой, переговаривались двое местных сотрудников – старший лейтенант и сержант, оба из заступившей утром на дежурство смены.

– Коля, ты слышал новость? – сказал старлей. – Только что наши приехали из райбольницы! Говорят, что тот парень, который жаловался на боли в голове… в обмороки тут падал… сдернул оттуда! Ни фига себе «контуженный»…

– Что?! Это который? Их же тут двое таких было?

– Ну да, вое. Обоих и повезли в «районку», врачам показать. Вот один из них как раз и «подорвал»…

Тереза и сама не заметила, как оказалась почти у самой решетчатой перегородки; ее слух был напряжен до предела.

– Тот, что постарше? У которого голова забинтована?

– Нет… молодой сбежал. Прямо из больницы ушел! С ними только один из наших поехал, народу-то не хватает…

Последние фразы она едва расслышала: эти двое вразвалочку прошествовали по коридору мимо ее камеры и исчезли за углом.

«Антон?! – мелькнуло у нее в голове. – Получается, что он… он сбежал из больницы, куда его повезли вместе с «бомжом»?! Вот это поворот… А ведь парень настоящий герой! Надо же, как все неожиданно повернулось».

В половине второго пополудни наконец настал и ее черед.

– Присаживайтесь, – сказал мужчина в форме капитана милиции (кроме него в кабинете более никого не было). – Старший оперуполномоченный Хромченко. Ну что, гражданка… – он заглянул в паспорт, – Ильина Вера Николаевна? Так что нам с вами прикажете делать?

Тереза, признаться, как-то даже опешила. Просидев вечер, ночь и первую половину дня в каталажке, она ожидала, что с ней будут разговаривать по-другому. А именно: жестко, без всяких околичностей. Она промолчала, потому что решительно не знала, что ей сказать.

Капитан какое-то время изучал записи в ее паспорте. Потом поднял на нее глаза, поинтересовался:

– Вы были замужем?

– Что? А… ну да, была.

– Развелись? А при разводе оставили свою девичью фамилию? Гм…

– Послушайте… Я не понимаю, какое отношение…

– Вам не надо понимать. Вопросы здесь задаю я, – капитан перелистнул еще две или три страницы. – Детей, я так понимаю, у вас нет?

Тереза молча пожала плечами.

– В Москве вы проживаете… вернее, проживали… с две тысячи третьего года? Прописаны были в Черемушках… на Обручева… – он скороговоркой, под нос, произнес записанный в паспорте адрес. – Выписаны из адреса… в сентябре минувшего года. Вы у родственников были прописаны?

– Да, у родственников.

– У кого именно?

Она сглотнула подступивший к горлу комок.

– По этому адресу проживала моя сестра. Квартира была записана на нее…

– Была? А почему вы говорите в прошедшем времени? Сестра что, переехала в другой адрес? А вас, значит, к себе не захотела «перепрописать»?

Тереза повернула голову в сторону забранного в решетку окна. Ответила после слегка затянувшейся паузы.

– Моя сестра погибла. Ее сбила машина. Вместе с мальчиком, ее сыном. Какие еще будут вопросы, гражданин начальник?

Она перевела взгляд на гладкого, ухоженного мужчину в милицейской форме. Тот перестал кривить губы в усмешке; его лицо приняло казенное выражение.

– Вы по-прежнему утверждаете, что незнакомы с тем молодым человеком, который… гм… нарушал общественный порядок в торговом центре «Дом Мечты»?

– Да, – спокойно глядя ему в глаза, сказала Тереза. – Именно так.

– А что вы там вообще делали?

– А я разве обязана перед вами отчитываться? Странный вопрос.

– И все же?

Она пожала плечами.

– Я подыскиваю себе новое место работы. Сиделкой, патронажной сестрой… да хоть и «прислугой»!

– Поэтому и приехали на «рублевку»… в поисках щедрого работодателя?

– Думайте, что хотите.

– А в «Дрим Хаусе» что вам было нужно? У вас в кошельке… я смотрел опись и протокол задержания… всего три тысячи рублей с мелочью. С такими деньгами, думаю, вы со мной согласитесь, лучше «отовариваться» в других местах. Там, где вещи и продукты стоят в несколько раз дешевле. А вас почему-то занесло в дорогущий «маркет». Вот я и спрашиваю, какова была цель вашего посещения данного торгового заведения?

– А разве простым смертным нельзя посещать магазины для «богатых»? Или это теперь карается законом?

Капитан усмехнулся.

– Пока еще нет, – сказал он. – Вы правы, таких «законов» не существует. Во всяком случае, на бумаге. Но я вас спрашиваю о другом. Молодой человек… вы понимаете, о ком я говорю… устроил в «Дрим Хаусе» акцию антиобщественного характера. По свидетельствам очевидцев, вы пытались помешать сотрудникам охраны задержать нарушителя…

– Это не так, – сказала Тереза. – Я увидела, что охрана избивает парня…