— Обойдусь без твоих советов, — буркнула я и отвернулась к окну.

Настроение было ужасным. В чём-то Гера был прав, иногда я действительно вела себя как самая настоящая стерва, и действительно начинала нападать на него без повода. Вернее повод был — я была недовольна собой, и была испугана. Впереди ещё было пять недель игры и три охотника. И неизвестно — справимся мы с ними или нет.

Неожиданно мне в голову пришла мысль, и я замерла.

— Гера, — растерянно выдавила я из себя. — А это нормально, что в первые три дня нас нашли три охотника?

— Ненормально, — нахмурившись, ответил Гера. — Меня тоже это насторожило. Поэтому мы поменяли машину. И как видишь, нас перестали трогать. Вывод напрашивается один — кто-то сливал охотникам информацию о нашем местоположении.

— Но как?

— Скорее всего, на машине стоял маячок, — с отвращением произнёс Гера. — Когда завтра утром будем выезжать из Челябинска, я позвоню Иви, и попрошу прощупать по этому поводу почву в клане.

— А кто такая Иви?

— Моя девушка. Вернее моя невеста, после игры мы собираемся сыграть свадьбу. Если я выживу, конечно.

Если бы меня ударили молотком по голове, одновременно с этим всадив мне в сердце нож, я не почувствовала бы такой боли, как после слов Геры.

Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В первые секунды после слов Геры я испытала боль от унижения и собственной глупости. А потом, как обычно, на место боли пришло оцепенение. Со мной уже такое бывало. Когда меня били в самое сердце, я каменела, и ничего не чувствовала первое время. А ещё я знала, что однажды, эта боль вырвется на волю, но это будет позже, намного позже. Моё второе «я» всегда защищало моё душевное спокойствие, и сейчас будет тоже самое. Потом, когда всё это закончиться, и я выживу (если выживу), я испытаю всё это унижение в полной мере. Но это будет потом, когда я буду одна, и никто не увидит моих настоящих чувств. Одно дело истерить по мелочам или от злости, и показывать своё недовольство, и совсем другое дело показать свои настоящие чувства. Их я всегда прятала в себе, потому что знала, что это моё уязвимое место, и если их показать кому то другому, этот кто-то будет бить именно туда раз за разом. И уж тем более, я никогда не покажу их Гере. Хватит с него и того, что он в постели крутил мной как хотел. Теперь, наконец-то, место чувств занял холодный разум и логика.

Я повернулась к нему и спокойно спросила:

— Я как Иви вообще допустила твоё участие в играх?

— Она, конечно, была недовольна, — со смешком ответил Гера. — Но я пообещал, что это моя последняя игра. Я уже говорил тебе, что раньше был охотником, а сейчас мне захотелось попробовать себя в роли защитника, и ей ничего не оставалось, как согласиться со мной.

— Ясно. А кто может желать тебе зла и сливать информацию о твоём местоположении?

— Есть несколько вариантов, — ответил Гера, а потом, прищурившись, посмотрел на меня.

— Как ты собираешься вычислить того кому это выгодно?

— Я ещё не определился, — он опять бросил на меня взгляд.

Я задумалась. На моё мнение — был только один вариант вычислить того, кто может сливать информацию, но тогда придётся подставить себя. А этого делать не хотелось. Хотя если это позволит мне выйти из игры раньше времени, рискнуть стоит. Находиться рядом с Герой я уже не могла физически. Я испытывала отвращение и к себе и к нему, после его слов. К себе, потому что понимала, что просто игрушка в его руках, и полная идиотка, потому что согласилась лечь с ним в кровать. Это было унизительно, и чем дольше я буду находиться рядом с ним, тем больше буду мучиться из-за своего позора. Надо как можно быстрее от него отделаться, а потом забыть про него и попытаться забыть своё поведение. Геру же я ненавидела за то, что он так просто изменяет своей девушке. Хотя с другой стороны, может он и не считает этой изменой. Ведь я человек, а соответственно никто, вернее пища.

Я повернулась к Гере и спросила:

— А если ты убьёшь всех шестерых охотников, скажем за две недели, что тогда?

— Тогда наша игра будет окончена, и я буду победителем. Но это в принципе не возможно. После смены машины, никто не скажет им, где меня нужно искать.

— А может лучше будет, если нас найдут как можно быстрее? Тогда игра закончиться, ты вернёшься к Иви, а я спокойно вернусь домой.

— Ты что предлагаешь ждать охотником на одном месте? — Гера невольно поморщился. — Но это не интересно! Весь смысл игры в том, чтобы перехитрить охотников и не дать им нас найти. Это своеобразная битва умов. Надо доказать не только свою силу, но и проявить хитрость и смекалку.

Но я уже не слушала Геру, потому что мне в голову пришла страшная мысль. Чтобы не дёргаться из-за неё, я решила её озвучить:

— Гера, а ты на самом деле отпустишь меня, если я выживу?

— Да.

— Но ведь я знаю о вашем существовании, и могу рассказать.

— А кто тебе поверит? — он усмехнулся. — Те немногие кто выжил, пытались это сделать, и теперь их постоянное место проживания — психбольница. Хочешь присоединиться к ним — рассказывай. Но мой тебе совет — лучше молчи. Тебе всё равно никто не поверит. Ну а если сильно будешь настаивать на нашем существовании — мы знаем, где тебя найти.

Я сама невесело усмехнулась. Гера прав — ну кто мне поверит. И уж тем более я не хочу встречаться с вампирами ещё раз. Буду молчать как миленькая!

— Я всё же предлагаю ждать охотников на одном месте, — предложила я. — Этим мы сразу убьём двух зайцев. И вычислим того кто подставляет тебя, и закончим игру. Позвони завтра тому, кого подозреваешь в первую очередь, и вскользь скажи, где ты. Если в течение суток охотник нас найдёт, ты будешь знать имя своего врага. Если же ничего не произойдёт, мы переедем, и ты позвонишь другому подозреваемому.

— Майя, я сам разберусь со своими проблемами, — снисходительно ответил Гера. — И кто тебе сказал, что я хочу быстро закончить игру. Мне всё нравиться, особенно последние дни, вернее ночи, — он улыбнулся. — И я не против играть в эту игру ещё пять недель.

От его слов во мне поднялась волна отвращения. «Похотливая скотина! Я быстро отобью у тебя интерес к игре! И желание трогать меня!».

Мы как раз въехали в Челябинск. Когда Гера уже договорился о съёме квартиры, и мы забирали вещи из машины, я подождала пока он отвлечётся, и прихватила с собой нож. «Ха, а вчера я думала, что больше никогда не смогу до него дотронуться!». Да уж, никогда не знаешь, как поведёшь себя дальше и на что пойдёшь, чтобы защититься.

Как только мы вошли в квартиру Гера спросил:

— Ты первая идёшь в душ или я?

— Иди ты.

Когда Гера скрылся в ванной, я зашла в комнату, и переложила нож из сумочки к себе за пазуху, а потом села в кресло. Через двадцать минут Гера вышел из ванной и сказал: