всё, до мельчайших деталей. И сейчас, сидя в своём номере, Алик пытался проанализировать произошедшее и понять, что ему делать дальше. Что-то было сильно не так. Во-первых, его принял сам начальник отделения полиции и, казалось, совсем не удивился (у них там что, каждый день туристы пропадают?) Во-вторых, начальник сказал, что такие случаи бывали (да, действительно!), но всегда заканчивались благополучно: «Подождите дня три, максимум неделю, я гарантирую, ваша супруга найдется, живая и невредимая». Откуда это ему известно? Он что, сам в сговоре с бандитами? Но тогда почему не слова о выкупе, а когда Алик заикнулся о том, что согласен заплатить, сколько понадобится, полицейский небрежно махнул рукой: «Если понадобится, заплатит правительство. Не волнуйтесь. Просто переждите несколько дней. Если не сможете сидеть на месте – путешествуйте, хоть по всей Греции. Только держите с нами связь – у нас она устойчивая везде, в любой точке. Помните: в любой момент вы можете вызвать полицейский вертолет. Мы тоже будем в курсе, где вы находитесь, и сами вызовем, если надо. Только не выключайте смартфон и вовремя подзаряжайте, а еще лучше, запаситесь вторым аккумулятором». Тут Алик сам вспомнил, что Машин смартфон был выключен, чтобы не мешать её свиданию с Парфеноном, и сейчас лежал в его рюкзаке. Странно, почему полицейский не спросил об этом.

Еще сильнее встревожил Алика разговор с экскурсоводом, Виталием Михайловичем. Тот коротко переговорил с начальником полиции, а потом проводил Алика до гостиницы, и в номере сразу приступил к делу.

– В полиции вам сказали, что туристы на Акрополе пропадали и раньше, но всегда находились через несколько дней, живые и невредимые, так?

– Так, – коротко согласился Алик.

– Это правда. У меня за 25 лет, что я здесь, ваша пара – первый случай, но у других экскурсоводов, которые водят англичан, американцев, японцев – у них подопечные пропадали. Потом обязательно находились. В спящем состоянии в оливковой роще под Акрополем, и ничего не помнят после пробуждения. Как говорят теперь в России, у меня для вас две новости. Эта была хорошая.

Виталий Михайлович сделал паузу, ожидая вопроса Алика: «А какая плохая?» Но Алик молчал, и экскурсовод продолжил:

– А плохая в том, что некоторые «возвращенцы» меняются. Это я знаю от своих коллег, которые поддерживали контакт с теми парами, где пропадали супруг или супруга. Понимаете, период ожидания очень тяжелый, и экскурсоводы, отвечающие за группу, уделяют оставшемуся супругу много внимания. Обычно их отношения перерастают от естественной благодарности в дружбу, и они поддерживают связь еще многие годы. Часто пары разваливаются: «возвращенец» уходит из семьи, а покинутый жалуется, что партнер изменился – они перестали понимать друг друга, стали чужими.

– Часто, но не всегда? – спросил Алик.

– Вот именно, не всегда, – ответил экскурсовод. – Коллеги говорили, что сохраняются пары в том случае, если оставшийся не ждал в своей гостинице, а путешествовал по Греции. Они даже придумали объяснение: при активном движении, в новой и постоянно меняющейся обстановке снимается стресс ожидания, и человек сохранялся психически, не обзаводился новыми комплексами, которые потом мешали бы супругам жить вместе. Я не знаю, так ли это, но вывод ясен – путешествуйте. Этот же совет вам дал и полицейский, не так ли?

– Я подумаю, – вяло сказал Алик. – Спасибо за информацию и заботу, Виталий Михайлович. Буду поддерживать с вами связь. Но всё это как-то странно, вам не кажется?

– Кажется, – ответил экскурсовод. – Мы еще поговорим об этом, а сейчас вам надо отдохнуть.

Он не мог отдыхать, хотя валился с ног от усталости. Он не мог перестать думать, хотя мысли крутились всё по тому же бесплодному кругу. Наконец, его шатнуло на кровать, и он провалился в сон. … Родительский дом. Ему десять лет. Он с ногами в любимом кресле под торшером. В руках любимые «Легенды и мифы Древней Греции», открыты на мифе об Орфее и Эвридике. Комната пуста, но из ниоткуда звучит глубокий голос:

– Тебе тоже надо спуститься. Если, конечно, ты хочешь жить с Машей 70 лет.

– Шестьдесят, – поправляет он автоматически.

– На самом деле, семьдесят. Но только если ты найдешь ее до того, как она вернётся.

– Она жива?! – кричит Алик.

– Конечно. И обязательно вернётся, уже скоро. Поэтому поторопись.

– Где она?

– Ты знаешь… – Голос удаляется, а торшер начинает мигать и гаснет.

– Лампочка перегорела, – растерянно говорит Алик и проваливается дальше, в сон без сновидений.

На следующее утро, быстро собрав рюкзак и позавтракав, он отправился путешествовать. Не зная, когда и как всё закончится, Алик сдал ключ портье и продлил срок ещё на неделю, объяснив, что жена подхватила какую-то инфекцию, сейчас в больнице, и если её выпишут раньше, чем он вернётся – пусть ждет здесь.

Вначале он отправился на острова. Но там ему не понравилось: смешанная застройка, толпы туристов и какие-то опереточные, отурчившиеся греки. Лишь глядя на море и пустынные холмы с редкими пятнами оливковых рощ, Алик улавливал знакомый с детства аромат. Но античные обломки, бесстыдно выставленные на потребу приезжей публике, казались прямо-таки инопланетными артефактами, а древние развалины смотрелись как результат третьей мировой, разразившейся над Элладой. И тогда он убежал с островов в материковую, точнее, полуостровную часть Греции, подальше от туристских троп.

Он шел наугад, выбирая самые пустынные места и тропы. Каждое утро отчаяние набрасывалось с новой силой: дни утекали – и ничего не происходило. На третий день своего путешествия он уже утратил всякую надежду, и просто тупо шагал, не смотря под ноги. В результате он скатился с высокого склона оврага, почти попав в ручей, протекавший по его дну. Как автомат, Алик поднялся, перешагнул через ручей и дотронулся до противоположного склона оврага, пытаясь найти опору для подъема. В скале под его рукой открылась арка. «Привет! – подумал Алик. – Вот тебе, бабушка, и солнечный удар. Плюс обезвоживание». Он отпил воды из фляги, смочил волосы – но арка не пропала. «Я сошёл с ума. Ну и отлично!» – решил Алик и шагнул в арку.

Открылся огромный зал, который просто не мог поместиться в толще оврага: высокий потолок терялся в темноте, на серебристом полу в два ряда тянулись большие полупрозрачные капсулы; в некоторых из них, кажется, лежали человеческие фигуры. «Саркофаги, – подумал Алик. – Я на кладбище».

– Это не кладбище, – раздался в голове знакомый глубокий голос. – Хотя ты, действительно, в царстве Аида, если пользоваться вашими архетипами. Позволь представиться: я – Аид, а это – Персефона.

Две гигантские фигуры прошли между рядами капсул, приближаясь к Алику.

Алик почему-то