– Почему? Необязательно, – с вызовом произнесла Анна, занимая оборонительную позицию. – Кто-то мог потом вскрыть одну порцию, а затем запечатать. Можно было и шприцом впрыснуть яд.

– Никаких повреждений на упаковке нами не было замечено, – важно сообщил Валера.

– Я ничего не знаю, – повторилась Широкова, посмотрев на меня уже враждебно.

– Тогда вам придется пройти с нами в участок, – предложил Гурьев, подмигнув мне.

– Я не могу, – вскрикнула Аня. – У меня же ребенок в больнице. С ним же надо постоянно сидеть. А мама сегодня идет в ночь на работу. Я не могу. Вы что, не верите мне? – Последнюю фразу она произнесла каким-то столь отчаянным голосом, что мне стало даже неловко за настойчивые обвинения.

– Анна, успокойтесь, – попыталась я вразумить женщину, которая не на шутку разнервничалась. – Если вы сейчас нам расскажете всю правду, никуда вам идти не придется.

– Какую правду?! Я ничего не делала, – вскрикнула Анна раздраженно. – И вообще о том, что случилось во время прямого эфира с участием директора нашего завода, я узнала от своей подруги. Мне сейчас вообще не до этого…

Аня хотела было еще что-то сказать, как вдруг зазвонил телефон, и она замолчала. Она не торопилась подходить к телефону, который стоял на тумбочке в прихожей, а покосилась на нас, как бы спрашивая разрешения, можно ли ответить на звонок. Я кивнула головой, и Широкова сорвалась с места и выбежала в прихожую.

– Да, я слушаю, – ответила она незнакомому собеседнику. – Все в силе… Я же говорю, что все нормально, – раздраженно проговорила она. – Где?.. Ты знаешь, я не могу сейчас… Давай завтра?.. Нет? Что же мне делать?!. Ладно, я буду! Пока!

Анна возвратилась в зал с еще более растерянным видом и медленно присела на диван.

– Кто вам звонил? – строго спросил Валера.

– Мама, – даже не моргнув глазом, ответила она.

Аня соврала, и это было очевидно. Не могла же мама, которая сейчас находится в больнице с ребенком, назначить встречу с дочерью. Широкова была взволнована звонком, может быть, именно потому, что пришлось разговаривать по телефону в присутствии незнакомых людей. Она надеялась, что мы с Валерой не обратим никакого внимания на звонок, и даже постаралась улыбнуться, чтобы скрыть свою напряженность. Но улыбка у нее получилась какой-то вымученной. Последующий разговор никак не клеился. Женщина отвечала на вопросы Гурьева рассеянно, да и сами вопросы были не существенными.

Когда мы с Валерой уже собирались уходить, Широкова скромно напомнила:

– А протокол мне какой-нибудь подписать надо?

Мы с Валерой переглянулись.

– Все подпишете потом, – не растерялся Гурьев, вошедший в роль следователя. – У нас в отделе. Мы вас вызовем.

– А если у меня не будет времени, чтобы зайти к вам по повестке? Мне же надо к сыну в больницу, – напомнила Анна.

– Тогда мы пришлем еще одну повестку, а потом уже вас приведут принудительно, – сообщил Валера.

– Хорошо, я все поняла, – с какой-то обреченностью отозвалась она.

Костик прогуливался около машины, время от времени бросая взгляды на дверь подъезда, из которого должны были выйти мы с Валерой. Заметив нас, Костик тут же сел за руль своего автомобиля. Валера же, как только разместился в салоне на заднем сиденье, проговорил:

– Ира, ну как тебе телефонный звонок? Ты думаешь, Широкова не наврала, когда сказала, что ей звонила мама?

– Звонила не мать, – уверенно ответила я.

– А кто? И почему Широкова так нагло сказала нам неправду? – возмутился Валера.

– Если человек говорит ложь, значит, ему есть что скрывать, – задумчиво произнес Костик, догадавшись по содержанию нашего разговора, что произошло в квартире Анны. – Конечно, ей есть что скрывать, – подтвердил Гурьев. – Она же сама и яд подсыпала.

– Может быть, и она, – с неуверенностью в голосе отозвалась я.

Костик не торопился отъезжать от подъезда Широковой. Надо было решать, что делать дальше. Доказательств против Анны у нас нет, и навряд ли она сама признается в содеянном. Если во время разговора с нами она никак не выдала себя, значит, рассчитывать на то, что Широкова и в дальнейшем расколется, бесполезно.

Я рассеянно смотрела на двор, решая, что делать дальше. Может быть, сначала поговорить со второй девушкой, и, если та точно не виновата в том, что случилось у меня в прямом эфире, значит, надо искать доказательства против Анны Широковой.

Вдруг дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышла сама Широкова. Одета она была в плотно облегающие стройные ножки джинсы и свободный пуловер. Анна осмотрелась вокруг, а затем торопливой походкой направилась к центральной дороге. Как только она свернула за угол, Костик нажал на газ, и мы поехали за ней. Прямо за домом располагалась остановка общественного транспорта. Здесь-то и остановилась Широкова. Она нервно теребила ручку своей сумки и часто смотрела на наручные часы. Того, что мы следим за ней, Анна не заметила, потому что смотрела только на номера подъезжающих автобусов. Наконец она вошла в салон одного из автобусов.

– Придется ехать за автобусом и отслеживать Широкову на остановках, – вздохнув, сказал Валерка.

Костик вывернул на центральную дорогу и поехал за Анной. Мы ехали с минимальной скоростью, стараясь держаться подальше от автобуса, и только на остановках Костик подъезжал ближе. Выследить Широкову на выходе было проще простого. Я сразу же заметила ее, когда она сошла на одной из остановок в числе еще нескольких пассажиров. Не оглядываясь по сторонам, Анна пошла по тротуару параллельно центральной дороге.

На тротуаре центральной улицы города было много народу, поэтому я не спускала глаз с Широковой, боясь ее упустить из виду. Мы уже проехали несколько перекрестков, когда Валерка недовольно пробурчал:

– Она что, решила до следующей остановки пешком прогуляться? Заметает следы?

На его реплики мы с Костиком не отозвались, наблюдая за Широковой. Тем временем Анна немного сбавила шаг и совсем остановилась около двери аптеки, а затем резко прибавила шаг и пошла в глубь квартала. Ехать за ней на машине было невозможно, поэтому Костик припарковался около фармацевтического магазина. Мы бросились за Широковой и, как только завернули за угол, увидели ее стройную фигурку. Анна сидела на лавочке в небольшом парке и оглядывалась по сторонам.

– Костик, ты заходи с другой стороны, Валера – через кусты, а я останусь здесь, – распределила я роли, опасаясь, что Анна обратит на нас внимание.

– Она кого-то поджидает, – заметил Валерка.

– Вот и посмотрим кого, – ответила я, и коллеги тут же последовали моему совету.

Я же присела на одну из соседних лавочек, где уже сидела девушка, которая прогуливалась с ребенком. Я смогла спрятаться за коляской, которая была довольно-таки большой, поэтому Широкова не заметила меня. Зато мне было все очень хорошо видно. Только бы девушка с ребенком не ушла.