— А кто эти волки, которых вы упомянули?

— Есть крупные фигуры и мелкие. Эта сделка способна заинтересовать крупных. Пурди Эльмар, Уинк, Хэскелл, Дж. К. Арлентон. Они все сидят тихо, но именно они заправляют графством Равенна, мистер Родни. Они прикидываются отошедшими от дел старыми развалинами, но они набиты деньгами, и все их деньги делались на операциях с землей, и они все еще скупают и продают землю.

— То есть вы думаете, что кому-то нужны земли Джеймисона?

— Именно так.

— Почему вы так решили?

— Потому что ему слишком фатально не везет, чтобы это было просто случайностью. Драги ломаются. Рабочие выкопали канал не там, где нужно, и должны были снова засыпать его. Во время ирригационных работ они погубили множество прекрасных деревьев. В довершение всего — ему не хватило денег, или их с самого начала было недостаточно. Потом пошли слухи, что с ним нельзя заключать сделок на тамошние участки, потому что это его строительство никогда не закончится. Говорю вам, когда вы занимаетесь продажами, такие слухи могут очень сильно повредить. Кто-то именно этого и хотел. Не знаю кто.

— Я беседовал об этом проекте с молодым юристом по фамилии Рэйнс. Он сказал мне, что все развалится, что Джеймисон не сможет его спасти. Это был пример подобных слухов?

Ее проницательные глаза сузились.

— Гм-м-м. Роб Рэйнс, сын Ди Рэйнс? Интересно, какие у него могут быть причины плохо отзываться о Джеймисоне? Он встречается с дочкой Мэри, насколько я слышала. Симпатичный мальчик, но у него чертовски холодные глаза. Знаете, может, он работает на… Скажем, если он выполняет какие-то юридические работы для Кори Хааса? Джеймисон пригласил Кори в проект, потому что много лет назад Кори близко дружил с отцом Мэри и Бернардом Доу. А пригласить Кори в дело — все равно что сунуть змею себе в карман. Он скользкая личность, этот Кори. Должно быть, я старею и глупею. Я не подумала об этом раньше. Разумеется, Кори был бы счастлив выдавить Джеймисона из проекта, и, готова поспорить, он не вложил туда ни цента больше того, что потратил на организационные мероприятия по созданию корпорации. Нельзя сказать, что Кори жулик, но он настолько бесчестен, что дел с ним иметь не стоит. Кори иногда что-то делает вместе со старым Пурди Эльмаром, а этот проект — именно то, что могло привлечь внимание Пурди. Да, сэр. Значит, это Пурди работает вместе с Кори, а Роб Рэйнс волочится за Дебби Энн, чтобы быть в курсе того, что происходит. Неплохая работенка для юриста! — Она издала злобный смешок.

— Думаю, все это дела отдаленного будущего?

— О, дела здесь закрутятся достаточно быстро, как только старина Пурди запустит в него свои когти. Я даже где-то рада, что это Пурди, а не Уинк. Или Кори Хаас сам по себе. Пурди жестко давит, но он не безжалостен. Он устроит все так, что Джеймисон и Мэри Кэйл не разорятся полностью.

— Я благодарен вам, мисс Спрэнгер.

— Я только говорила. Мне это ничего не стоило.

День кончился. Майк вернулся на Райли-Ки. Дебби Энн лежала на матрасе около бассейна, купальник расстегнут, трусики закатаны и подогнуты, чтобы открыть солнцу максимум тела. Шорох его шагов разбудил ее. Она подняла голову, потом села, придерживая лифчик, заводя руки за спину, чтобы застегнуть его. Ее лицо было припухшим со сна, светлые волосы взлохмачены.

Она широко зевнула и сказала:

— Ого! Я заснула. Где ты был весь день? Я вернулась в два. Я собираюсь поужинать с Робом, так что отправила Дюрельду домой. Ей незачем здесь торчать. Ты не против где-нибудь поужинать? Нет? Можешь просто поехать в клуб и записаться на мамино имя.

— Я хочу пить, — произнес он. — Принести тебе пива?

— Звучит недурно.

Он открыл две банки, дал ей одну и устроился в розовом пластиковом шезлонге.

— Сегодня я осматривал окрестности. Трой уже уехал, когда ты вернулась?

— Дюрельда сказала, он уехал около полудня.

— Ты помогла Мэри устроиться?

— Да. Очень приятное местечко на Лонгбоут-Ки. Называется «Корни». В «Ленивой Гавани». Телефон у меня в сумочке. Что происходит, Майк?

— Что она тебе сказала?

— Сказала, что хочет ненадолго уехать, чтобы все обдумать. Я спросила, собирается ли она подумать о разводе. Она сказала «нет». Она выглядела довольно спокойной, когда мы туда ехали.

— Значит, она сказала тебе ровно столько, сколько считает нужным.

— Господи, можно подумать, мне одиннадцать лет. Я пожилая разведенная дама, помнишь?

— Возможно, это неплохая идея — уехать ненадолго, чтобы взглянуть на все со стороны.

— А тем временем Трой стремительно превращается в настоящего алкоголика, держит на веревочке какую-то шлюху и транжирит семейное состояние. Это было небольшое состояние, но оно как-то успокаивало.

Он изучающе посмотрел на девушку.

— Есть хоть что-то, на что тебе не наплевать, Дебби Энн? Что-то, что по-настоящему серьезно и глубоко заботит тебя?

— Слава богу, нет! Я не хочу думать ни о чем, кроме развлечений.

— Есть какие-то еще планы?

— Никаких, кроме личных. Вообще, что с тобой случилось? Что значит этот скучный нравоучительный тон?

— И тебя не волнует счастье Мэри?

— Мне бы хотелось, чтобы оно у нее было. Оно у нее было, а теперь его нет. Я ничего не могу сделать, чтобы вернуть его обратно. Не в моих силах.

— Верно.

— Может, составишь нам компанию за ужином?

— Спасибо, нет. Мне надо немного поработать.

— Поработать?

— Рассортировать кое-какие записи.

— Пишешь книгу?

— Возможно.

— О, я забыла! Тебе пришло два письма. Дюрельда положила их в твою комнату.

Он быстро поднялся.

— Извини, — сказал он. — Вероятно, от мальчиков.

Одно было от мальчиков, два письма путешествовали в одном конверте с маркой авиапочты. Мики писал, что Томми сильно скучает по дому, но постепенно привыкает. Похоже, школа им вполне нравилась. Один из мальчиков стал называть Мики «Тупые Лыжи», и они из-за этого подрались. Их вызвали к директору, который послал их к спортивному инструктору, и тот выдал мальчишкам перчатки и велел драться. Теперь они стали хорошими друзьями. Работы было много. Они сильно отстали от других, но им очень помогают, чтобы легче было нагнать.

Второе письмо было от друга из газеты. Прочитав его, Майк снова взял письмо мальчиков. Бедные одинокие чертенята. Он слышал, как Дебби Энн прошла в ванную и включила воду.

Через несколько минут душ выключили, и его дверь резко распахнулась. Она стояла в дверном проеме, искусно задрапированная в большое шоколадно-белое полотенце, улыбаясь широко и совершенно невинно.