штанах и вытянутой футболке. Если не я выкину, то точно он.

Достаю из кучи белую юбку в пол и розоватый топик на тоненьких лямочках, прикрываю плечи шифоновым шарфиком. Надеваю туфельки и выхожу.

Хозяин сидел на том же месте, только теперь у него в руках был мой планшет, где я рисовала свою комнату. Он что-то там тыкал, но тут же перестал, окидывая меня внимательным взглядом.

– Покрутись,– просит, а не приказывает, и я соглашаюсь. Выхожу в центр комнаты и делаю несколько оборотов вокруг оси. Юбка раздувается, и мне нравится зрелище, и как оказывается, не мне одной.

– Хорошо, давай дальше,– кивает и возвращается к планшету, а я бегу обратно, чтобы опять переодеться.

Показ мод длился больше часа. Правда, перед ним я крутилась лишь малую часть времени, так как дольше переодевалась. Снять, повесить в шкаф и надеть новое. Тем самым я решила убить двух зайцев: и развесить вещи, и выполнить приказ.

Последние три платья были очень короткими. Их я носила дома, когда была одна. И вот сейчас я стою в одном из них и боюсь выйти, а дело в том, что голубоватое платье полностью оголяло плечи и ключицу, держалось на резиночке на груди, тоненький пояс подчеркивал тонкую талию, а пышная юбка еле скрывала попку.

Краснея, вышла и остановилась на уже привычном месте. Смотрю на хозяина, а его взгляд просто прикован ко мне, и сколько же там жара! Надо было выкинуть, ещё подумает, что дразню. Но уже поздно.

Он показывает знак пальцем покрутиться, и я, вздыхая, делаю это, прекрасно понимая, что бельё становится видно.

– Не думал, что ты и такое носишь,– хрипя, говорит он, ворочаясь в кресле и тяжело сглатывая.

– Их я ношу, когда никого нет,– отвечаю честно и краснею ещё больше.

– Ты сказала их? Есть и другие? Покажи!– а вот это уже приказ, и я, кивая, скрываюсь за дверью, чтобы чуть ли не содрать с себя злосчастное платье. Надеюсь, он не захочет перевести меня в любовницы. После такого показа.

Достаю второе. Оно нежно-розового цвета, и особенность его в декольте чуть ли не до пупка. Два треугольника, начинаясь от талии, лишь слегка прикрывали грудь, но и не выставляли её напоказ. Юбка не такая пышная, но столь же короткая. И вот я опять набираюсь храбрости и выхожу, чтобы услышать… рык?

– Ты точно в этом ни перед кем не ходила?– спрашивает, при этом пожирает взглядом наряд.

– У меня никого не было, чтобы так перед кем-то ходить,– мой ответ принимают не сразу, но соглашаются.

– Сколько ещё?– и я понимаю, что он про платья.

– Одно.

– Давай, – и кивает, чтобы я ушла.

Третье платье, на мой взгляд, простое, но опять же открытое и короткое. Хотя я и не люблю облегающие фасоны, но его приобрела.

Чёрное короткое платьице в облипку, с открытой спиной до копчика и глубоким декольте спереди. Так как грудь у меня маленькая, это платьице нравилось тем, что оно скрывало этот факт. Ткань на груди лежала складками, тем самым добавляя мне объема в нужном месте.

Застёгиваю застёжку на шее и выхожу. На мне лишь трусики, и это смущает.

Смотрю на хозяина, что уже не сидит, а стоит, и мне кажется, ещё немного, и я сгорю под таким пристальным и пылающим взглядом.

Стою, смотрю, что будет дальше. Жест рукой, и я поворачиваюсь спиной, чтобы услышать, как его легкие наполняются воздухом. Плохо дело!

– Мне нравится, оставь, но надевать будешь, только когда я попрошу,– шипит, отворачиваясь.

– Теперь я могу переодеться в ночнушку?– шепчу настороженно.

– Если она не как твои платья, то конечно, беги,– и я срываюсь с места.

Врываюсь в гардеробную и снимаю платье, чтобы запрятать в самый дальний угол.

– Аня, а как давно у тебя никого нет?– слышу его голос от двери, резко поворачиваюсь, но вижу, что дверь закрыта, и выдыхаю.

– Давно, да мне как-то и не нужен никто. У меня была подруга, интересная работа, увлечения,– отвечаю спокойно, а сама ищу пижаму.

– Прости, но как же секс?

Усмехаюсь, услышав это от него. Все мужики одинаковые.

– Мне и без него нормально. Поверьте, если есть, чем его заменить, то и не замечаешь отсутствие. Да и кто сказал, что он всем нравится?– общаться вот так, через дверь, оказалось проще, да и напряжения не было, поэтому я отвечала на вопросы, как чувствовала.

– В смысле – заменить? Чем?– удивляется и все же заглядывает ко мне, благо, я уже натянула шёлковую белую сорочку до колен, и теперь не смущалась.

– Ну, например готовкой, или уборкой дома. Можно фильмы посмотреть, или книжку почитать,– отвечаю. А его лицо вытягивается всё больше.

– Ты заменяешь секс книжкой? Надеюсь, хоть эротической?

– Я больше люблю приключения,– и теперь он смеётся так весело и заразительно, что я не удержалась и тоже рассмеялась.

– Ты что-то с чем-то!– качает головой и, беря меня за руку, ведёт в свою комнату.

– А как давно ты на книжках?– не унимается, а я, смущаясь, отворачиваюсь и ложусь в кровать на уже знакомое место.

– Давно, и меня всё устраивает.

– Нет, давай до конца. Я ведь теперь не усну. Вдруг твой способ подействует и на меня, так я должен знать время. Три дня?– выдает версию.

– Нет.

– Неделю?

– Нет,– краснею ещё больше, а он продолжает гадать.

– Месяц?! И должен признать, это круто!– усмехается, начиная раздеваться. Одежду откидывает к порогу, видно, для прислуги, которая должна все постирать и погладить.

– Не угадали,– выдаю под его уже не смеющийся взгляд.

– Год?– и это звучит резко. Словно я в чём-то провинилась.

Пора с этим заканчивать.

Ныряю под одеяло и говорю:

– Семь лет,– и тишина.

Минута, вторая, ничего не происходит, а вот на третьей матрац прогибается, и с меня аккуратно снимают одеяло.

– Пташка, скажи, а первый раз когда у тебя был? И сколько вообще мужчин было?– говорит он непонятным для меня тоном. Вроде и не кричит, но есть нотки приказа и интереса.

И я решаюсь рассказать, как всё было – один раз, и больше к этому не возвращаться.

– Я повстречала парня, влюбилась, а он напоил меня и на спор трахнул. Это был мой первый и единственный раз. Было очень больно, поэтому я не решилась снова повторить что-то подобное,– высказала на одном дыхании, а потом, отвернувшись, легла.– Спокойной ночи, хозяин,– прошептала в тишину комнаты, стараясь сдержать предательскую слезу, что всё же потекла по щеке.

– Спи спокойно, Анечка, я сберегу тебя,– мягко