Тарас порозовел:

– Простите…

– Я сам виноват. Но запомни еще одно нравоучение. Все твои планы и действия могут как совпадать с планами высших сил, Темных или Светлых, так и не совпадать. Если они совпадают и все у тебя получается легко и свободно, задумайся – ка-ким силам это выгодно.

Тарас встретил взгляд Елисея Юрьевича, в котором отразились мудрость, печаль и понимание. Проговорил медленно:

– Я понял, учитель.

– Ну и ладушки. Давай поужинаем чем Бог послал?

Тарас с улыбкой кивнул.

В последнее время Оксана Кличко начала полнеть, несмотря на занятия шейпингом. Естественно, это сказывалось на ее настроении и отражалось на отношении к Тарасу, относившемуся к ее занятиям скептически. До ссор дело не доходило, Тарас умел обходить острые углы конфликтных ситуаций, но и ему в конце концов начали надоедать вечные заботы подруги о своей фигуре.

Оксана была женщиной крупной, красивой, с благородной осанкой королевы, привыкла к приставаниям поклонников – она работала в баре элитного фитнес-клуба «Фит энд Фан» – и считала себя достойной восхищения мужчин. К Тарасу она относилась довольно сдержанно, что в принципе было правильно, так как именно такое отношение и поддерживало интерес Тараса к этой своенравной красавице, на фоне которой лучше бы смотрелся какой-нибудь крутой бизнесмен, а не сотрудник Комитета экологической безопасности. Однако бывали в их встречах моменты, когда ему казалось, что она его любит, и сомнения отступали, жизнь начинала казаться лучше, солнце сияло ярче, а непогода обещала скорые радостные перемены.

Познакомились они как раз в баре клуба, когда Тарас до прихода охраны легко усмирил подвыпившего клиента, приставшего к симпатичной барменше. В клуб же Тараса заманил все тот же отечественный плейбой Марат Барамидзе, знавший все знаменитые тусовочные места столицы. С тех пор, а прошло уже почти два года с момента знакомства, Тарас и Оксана были вместе, с удовольствием проводили время на морях и в лесах, встречались у него дома или в клубе и даже иногда заговаривали о свадьбе. Естественно, после развода с законным супругом. Однако до развода-свадьбы их отношения так пока и не дошли.

В очередной раз выслушав сетования Оксаны на полноту, Тарас предложил ей сходить на тайский массаж.

Они пили чай на кухне его собственного дома в Щелкове после бурно проведенной ночи; Оксана была в его рубашке, сам же Тарас довольствовался плавками. Женщина с завистью разглядывала его развитое тело, увитое не слишком рельефными, но сильными мышцами. Однажды она застала его за разминкой и увидела «танец» мускулов и сухожилий, создающий завораживающие глаз ритмические волны ряби на теле. Этот «танец» был так необычен и красив, что она ахнула и попросила его научить ее этим движениям. Однако когда он сказал, что наука требует времени и самоотдачи и что он сам потратил на овладение телом чуть ли не двадцать лет, ее пыл угас. И тем не менее она ему завидовала.

– Тайский массаж? – презрительно оттопырила губку Оксана. – Но ведь это же что-то связанное с…

– Все так думают, – улыбнулся Тарас, выглядевший свежим и бодрым, несмотря на любовную энергопотерю. – На самом деле это система оздоровления, не имеющая ничего общего с сексуальными услугами. Я знаю такой салон, его хозяйка училась массажу в Таиланде несколько лет и вполне сможет тебе помочь.

– Ты с ней знаком? – ревниво изогнула бровь Оксана.

– Конечно, – кивнул Тарас. – Меня с ней познакомил мой племянник Марат.

– А, теннисист, уж он-то своего не упустит.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, однако тайский массаж – вещь стоящая. Будет время, я попробую его выучить.

– Хорошо, давай сходим к этой твоей знакомой таиландке. Но смотри, если ты с ней…

– Успокойся, королева, – перебил он Оксану. – Во-первых, она не таиландка, хотя правильнее говорить – не тайка. Во-вторых, я с ней знаком шапочно. Она хозяйка салона, точнее – директор закрытой школы тайских искусств. Увидишь ее, сама все поймешь.

– Уговорил, завтра же пойдем на твой тайский массаж. – Оксана бросила взгляд на настенные часы. – Ой, я уже опаздываю! Собираюсь и убегаю.

Она чмокнула Тараса в щеку и унеслась в спальню одеваться. Через полчаса Тарас проводил ее до машины – зеленой «Ауди» годичной давности – и поехал на работу на своей «старушке».

Комитет имел свой собственный офис в шестиэтажном здании напротив Киевского вокзала, и обычно Тарас тратил на дорогу около часа, если не застревал в безнадежных пробках на Садовом кольце и в узеньких переулках центра города. На этот раз ему удалось приехать вовремя. Однако он тут же был вызван в приемную, и секретарша Самсонова Женя сообщила ему неприятную новость:

– Позвонили из пятьдесят второй больницы, – сказала она. – Вашего племянника Марата Барамидзе избили какие-то подонки. Он в реанимации.

– Когда это случилось? – сжал зубы Тарас.

– Вчера поздно вечером, когда он загонял машину в гараж. Их было трое, по свидетельству очевидцев, соседей Марата, но он их не разглядел.

– Их нашли? Кстати, кто вам позвонил?

– Из милиции. Но, по-моему, бандитов не нашли.

Тарас несколько мгновений размышлял, бросил взгляд на дверь в кабинет Самсонова.

– Юлиан Львович у себя?

– Будет к обеду.

– Тогда я отлучусь на пару часов, проведаю Марата.

– Конечно, Тарас Витальевич, я уведомлю шефа о причине.

Тарас зашел в свой кабинет, мельком просмотрел почту и не стал разбирать дела. Спустился во двор, вывел машину на набережную. Через сорок минут он был в отделении «Скорой помощи» пятьдесят второй больницы, располагавшейся на Пехотной улице, недалеко от метро «Щукинская».

В палату, где лежал Марат, его пустили беспрекословно, как только он показал свое удостоверение. Теннисист лежал один, с забинтованными руками поверх одеяла и забинтованной головой. Из-под бинтов были видны только глаза, уши и вспухшие губы. Он спал, но сразу открыл глаза, услышав шаги.

– Что смотришь? – шевельнул Марат разбитыми губами. – Красивый?

– Краше в гроб кладут, – проворчал Тарас. – Надеюсь, ничего серьезного?

Губы Марата сложились в кривую усмешку.

– Закончилась моя спортивная карьера, дядя Тарас. Они мне руку поломали, локоть раздробили… дубинкой какой-то… ну, и кое-что по мелочи: нос сломали, ребро, синяков наставили… Однако жить буду.

Тарас проглотил горький ком в горле.

– Узнал кого-нибудь?

– Одного, в белом костюме и в очках… шоферюгу, который на джипе мой «мерс» изувечил.

– Точно это был он?!

– Такого мордоворота забыть трудно.

– Следователю об этом сказал?