Она положила пистолеты поближе к кровати и снова уселась на стул возле спящего Тайрона. Ей было страшно. Хотя Тайрон был, наверное, прав, и бандиты из-за ранения Пита на некоторое время оставят их в покое, она не могла расслабиться. Тайрон был слишком слаб, чтобы снова сражаться. Теперь ее очередь защищать его.

— Дейдра? — окликнул он ее. В его голосе ощутимо звучала тревога.

— Я здесь, — ответила она и, прикоснувшись к его лбу, замерла от страха.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

Если бы она не была так испугана, то улыбнулась бы, потому что он говорил, словно маленький мальчик. Но ей было не до смеха, он весь горел — началась лихорадка.

— Не тревожься, — сказала она, сама удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. — Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, — поклялась она.

Тайрон медленно открыл глаза, и по его лицу расплылась улыбка. Слышался плеск воды и голос Дейдры, что-то напевающей себе под нос. Нетрудно было догадаться, что она принимает ванну, и он не устоял перед искушением взглянуть на нее исподтишка. Несмотря на то что он ослаб после лихорадки, трепавшей его в течение четырех дней, он почувствовал, как при виде ее напряглось его тело.

С волосами, небрежно заколотыми на макушке, с кожей, порозовевшей от горячей воды, она была прекрасна. Глупо было даже сравнивать ее с другими женщинами, которых он знал. Дейдра обладала своей особой красотой. Возможно, рядом с другими признанными красавицами красоту Дейдры можно не заметить с первого взгляда, но надо быть абсолютным слепцом, чтобы не заметить ее вообще. Тайрон понимал, что это во многом объясняется силой духа, заключенной в этом миниатюрном, изящном теле, на которое он смотрел сейчас с таким удовольствием.

Наблюдая за тем, как она моется, он был вынужден сжать кулаки, его руки так и хотели пройтись по ее телу вслед за намыленной губкой, которой она пользовалась. Он так долго не прикасался к этой нежной коже, не держал в руках ее маленькие, тугие и безумно сладкие грудки. Тайрон чуть не рассмеялся. Надо быть осторожнее, иначе ему грозит рецидив болезни. Он уже чувствовал, что его лихорадит.

Она смыла мыльную пену и положила руки на край лохани. Тайрон понял, что она собирается встать, и закрыл глаза. Преодолев искушение посмотреть на нее, он не открыл глаз. В данный момент видеть Дейдру в одном шаге от себя, голую, розовую после ванны, было выше его сил. Это обрекло бы его на еще большие мучения, потому что он пока был слишком слаб, чтобы утолить вспыхнувший голод.

Тайрон был так поглощен охлаждением своего пыла, что не услышал, как она подошла к кровати, и вздрогнул, когда она к нему прикоснулась. Она положила маленькую ручку ему на лоб, и он тут же открыл глаза. Она нахмурилась, и он едва удержался от желания пощупать свой лоб, чтобы узнать, что ее обеспокоило.

— Что-то не так? — спросил он.

— Ты разгорячен, — пробормотала она.

— Неудивительно, — проворчал он и улыбнулся ей. — Тебе не следовало бы купаться на глазах у несчастного инвалида. — Заметив, что она покраснела от смущения, он улыбнулся еще шире.

— А тебе не следовало бы нагло подсматривать за мной.

— Я ведь не сверхчеловек какой-нибудь и не мог удержаться, чтобы хотя бы одним глазком не взглянуть на тебя.

Она покачала головой, взбила подушки и помогла ему сесть.

— Плутишка!

Ее смущение сменилось возмущением. По совершенно непонятной причине мысль о том, что он смотрел на нее, когда она купалась, горячила кровь. Ее определенно радовало, что он одобрял увиденное. Дейдра едва сдержала улыбку. Этот человек, даже лежа больным в постели, будил в ней греховное желание.

Она осмотрела его рану, снова смазала ее целебной .мазью и перебинтовала.

— Ну и как там дела?

— Очень хорошо, — ответила она. — Как видно, на тебе все мгновенно заживает.

— И мы сможем выехать отсюда завтра?

— Не так быстро. Сомневаюсь, что ты сейчас даже встать сможешь без посторонней помощи.

— Посмотрим. Дай-ка мне бриджи.

Она подчинилась его властному требованию, однако спросила сердитым голосом:

— Что ты собираешься делать?

Он взял из ее рук бриджи и попробовал их надеть, не вставая.

— Хочу посмотреть, смогу ли я сходить в уборную без посторонней помощи.

— Тайрон, еще и суток не прошло с тех пор, как у тебя прекратилась лихорадка. Ты проспал спокойно всего одну ночь из пяти. Ты не удержишься на ногах, — предупредила она, когда он встал и, покачнувшись, уцепился за спинку кровати.

— В таком случае надень сапоги и выйди, чтобы поддержать меня, — сказал он и, накинув пальто, направился к задней двери.

— Глупый упрямец, — проворчала она, накинула на себя пальто, сунула ноги в сапоги и поспешила за ним следом.

Он вошел в кабинку уборной, а она, дрожа от холода, ждала его снаружи. Однако когда он вышел из кабинки, ему пришлось воспользоваться ее подошью. чтобы добраться до дома. Когда она укладывала его в постель, он выглядел уже не таким бледным, и она вздохнула с облегчением.

Тайрон явно был не в духе, и она, оставив его, ушла готовить ужин.

— Видно, придется на день-другой отложить отъезд, — мрачно сказал он, уплетая бекон с бобами.

Закончив свой ужин и стараясь не вспоминать о бифштексах и яблочном пироге, Дейдра улыбнулась ему:

— Боюсь, что ты прав. Одно утешает: Пит и Джим пока не дают о себе знать.

— Это, конечно, утешает, но мы теряем время. Чтобы поспеть в Парадайз к Рождеству, надо спешить. Да и плохая погода может помешать.

— Успеть бы на место к Новому году, все остальное не так уж важно.

Она взяла его пустую тарелку и направилась к раковине, чтобы вымыть посуду. Тайрон и сам не знал, почему ему так хочется быть дома к Рождеству и окончательно подтвердить права собственности Каллахэнов на земли и рудник. Наверное, он рассматривал это как рождественский подарок себе и братьям и как исполнение воли отца, чему пытались воспрепятствовать Мартины. Тайрон знал, что перед смертью отец предвидел такую проблему. Вновь собрать в руках Каллахэнов все, что было оставлено отцом, стало бы восстановлением справедливости. А Рождество — самое подходящее время и повод отпраздновать с легким сердцем победу.

Вернулась Дейдра, и они немного поиграли в карты. Тайрона даже позабавило, что Дейдра, по своим деликатным манерам настоящая леди, отлично играет в покер. Если бы они играли на деньги, то она стала бы владелицей и ранчо, и рудника.

— Ну хватит, — со смехом сказал он, бросая карты на постель. — Сдаюсь. Напоминай мне, чтобы я никогда не играл с тобой на деньги. Это отец научил тебя покеру? — спросил он, когда она собрала колоду и убрала ее.