– Женщинам не чужды подобные чувства. Они могут ненавидеть также сильно, как мужчины. Просто у них недостаточно сил, чтобы действовать в соответствии со своими чувствами, и они вынуждены обращаться к мужчинам, чтобы те помогли им удовлетворить жажду мести.

– Почему же она не обратилась ко мне?

– Не стоит принимать это так близко к сердцу. Возможно, она не знала, что ты в состоянии помочь ей.

– Действительно. Я почти ничего не рассказал ей о себе. Думал, что еще успею.

– Что ж, это еще одно упущение, которое ты должен исправить, если найдешь ее.

– Обязательно найду!

– Не сомневаюсь. – Леди Эдина нахмурилась, прислушиваясь, затем улыбнулась, когда за дверью раздался топот детских ног, вприпрыжку приближающихся к ее двери.

– Похоже, кто-то из детей ускользнул из-под надзора отца. Хотя, возможно, он сделал это нарочно, чтобы напомнить мне, что я опаздываю.

Не успела она закончить фразу, как в комнату влетела маленькая Лилит с сияющим от возбуждения лицом. Гэмел подавил смешок, наблюдая за пятилетней малышкой, которая едва сдерживала нетерпение, пока мать делала ей замечание по поводу недопустимости подобного поведения для благородной дамы. Впрочем, шуструю девчушку меньше всего заботили подобные материи.

– Извини, мама, но я очень торопилась, – сказала она.

– У тебя настолько важные новости? – улыбнулась леди Эдина.

– О да. У нас гость, с которым тебе просто необходимо познакомиться.

– Я как раз собиралась спуститься в большой зал.

– О, мама, там один человек, который показывает всякие фокусы.

– Фокусы, дорогая? Какие?

– Ну, например, он может сделать так, чтобы монетки исчезли, а потом снова появились. Одну он нашел прямо у меня в ухе. Представляешь? А еще он очень ловко управляется с картами. Ты должна спуститься и посмотреть на это.

– Выходит, лорд Магнуссон привез с собой фокусника, чтобы развлечь нас?

Лилит яростно замотала головой:

– Нет, это его сын, мама, просто он умеет показывать фокусы.

– Ты уверена, дорогая? Странно, что сын владетельного лорда развлекает публику, как простой фокусник.

– Но он действительно его сын. Они ужасно похожи.

Вспомнив вдруг, как выглядит лорд Магнуссон, Гэмел подавил надежду, вспыхнувшую у него в душе.

– А какой он из себя? Высокий стройный брюнет?

– Да, Гэмел. Как ты догадался? О, мама, у него такие необыкновенные руки. – Лилит взглянула на свои по-детски пухленькие ручки. – С длинными и… красивыми пальцами.

– Он один? – не отставал Гэмел.

– Он с папой.

Гэмел с трудом сдержал порыв прикрикнуть на девочку. Он давно усвоил, что единственный способ вытянуть нужные сведения из ребенка – это проявить терпение. Малышка Лилит даже не понимала, насколько этот разговор важен для него.

– Конечно, дорогая. Я хочу спросить, не было ли там еще кого-нибудь, кроме твоего папы? Скажем, женщины с двумя мальчиками? – Он замер в ожидании ответа.

Лилит задумалась, нахмурив лобик.

– Да, они приехали вместе с ним. Она тоже умеет показывать фокусы. И мальчики, только они маленькие. О, мама, видела бы ты этих мальчиков! Они похожи друг на друга как две капли воды, даже больше, чем Колин и Коспатрик.

– Видимо, они близнецы? – предположила леди Эдина.

– Ну да, близнецы. Даже не разберешь, кто из них кто. – Лилит пожала плечиками. – Не представляю, как их сестра различает их.

Гэмел присел на корточки перед малышкой и взял ее крохотные ручки в свои.

– А ты не запомнила, как их зовут?

– Запомнила. Леди зовут Катриона. – Девочка нахмурилась, вспоминая, затем ее лицо просветлело. – А мальчиков Белдейн и Бэрри.

– А мужчину, Лилит? Как зовут мужчину?

– У него какое-то смешное имя, – неуверенно произнесла она.

– Фартинг? Его зовут Фартинг?

– Точно. Но я зову его мастер Магнуссон, как и полагается, – добавила она, бросив взгляд на мать, которая одобрительно кивнула. – А знаешь, Гэмел, у этой леди очень красивые глаза.

– Фиалковые, – хрипло прошептал Гэмел, медленно выпрямившись. – У нее глаза как фиалки.

Лилит кивнула:

– Ага, как два больших цветка. А кожа у нее как золото. И вся она такая тоненькая, как тростинка. Наверное, она принцесса.

– Все может быть, детка, – рассеянно отозвалась ее мать, с беспокойством глядя на пасынка.

Гэмел сильно побледнел, но в его глазах появился блеск, который Эдина – после долгих лет брака со страстным мужчиной – хорошо знала. От одной мысли, что девушка, которую он искал, рядом, его кровь закипела. Желание охватило его с такой силой, что казалось, оно висит в воздухе. Эдина не представляла, как он поведет себя, будучи в таком состоянии.

– Это она, – пробормотал Гэмел.

– Послушай, Гэмел, – окликнула его Эдина, когда он направился к выходу. – По всей видимости, это так, но ты должен действовать осмотрительно. Если это действительно она, ты же не хочешь спугнуть ее, правда?

– Если это она, я прикую ее цепями к своей постели, – прорычал Гэмел, ускорив шаг. – На этот раз ей не удастся украдкой сбежать от меня с первыми лучами рассвета. Клянусь всеми святым, этот трюк больше не пройдет.

– О Боже, быть беде, – вздохнула леди Эдина, устремившись за ним.

– Мама! – воскликнула малышка Лилит, стараясь не отставать от матери. – Ты же говорила, что воспитанные девочки не должны бегать, а сама бежишь, и очень быстро.

– Но это единственный способ догнать Гэмела, – отозвалась Эдина и, подхватив юбки, припустила еще быстрее. – А это очень важно сейчас. Важнее, чем вести себя как благородная дама.

Не заботясь о том, что подумают о нем окружающие, и не обращая внимания на мачеху, следовавшую за ним по пятам, Гэмел устремился в большой зал. Его переполняли эмоции. Он не смел поверить, что судьба оказалась так добра, чтобы привести Шайн Катриону под его собственную крышу, но все, что рассказала Лилит, указывало именно на это. В таком невероятном совпадении было что-то пугающее, и Гэмел вдруг понял, что боится войти в зал и обнаружить, что судьба сыграла с ним жестокую шутку. Его сердце бешено колотилось, и не только из-за того, что он быстро бежал.

В глубине сознания он понимал, что ведет себя как сумасшедший, что не подобает так встречать гостей. Однако все его существо рвалось вперед, страшась, что, если он не поспешит, девушка, которую он надеялся найти в главном холле, исчезнет, как в прошлый раз.

– Гэмел! Гэмел! Подожди меня, – донесся до него голос леди Эдины, заставив его помедлить у входа в большой зал.