Они простояли несколько минут отдельной группой, прежде чем к ним присоединились еще две женщины в сопровождении пухлого улыбчивого джентльмена, поприветствовавшего всех с грубоватым добродушием. У обеих темноволосых леди уже проявлялись признаки седины, только одна из них, Фелиция Кент, была такой же рослой, как Эфрония, а другая, Синтия Этуотер, отличалась более низким ростом и излучала мягкость и доброту. Как поняла Мэри, добродушный джентльмен приходился леди Фелиции мужем.

Все три старые леди – Фелиция, Эфрония и Синтия – были похожи внешне, и Мэри не могла не заметить, что в этот ряд прекрасно вписалась бы Флора.

Между тем граф вынул из кармана брегет и, взглянув на него, тяжело вздохнул:

– Видимо, Фицхью решил не оказывать нам чести своим присутствием. Понятия не имею, где его найти, но, полагаю, можно начать и без него. Тетушки, кузина Элизабет, я уверен, что вы все удивлены столь неожиданным приглашением…

Леди Эфрония наградила Оливера царственным кивком. Граф перевел дыхание, чтобы продолжить, но в этот миг двери распахнулись, и в холл влетел незнакомый Мэри мужчина.

– Я прошу прощения. Опоздал, как всегда? – Увидев перед собой собравшихся, он остановился так стремительно, что, казалось, из-под его каблуков сейчас посыпятся искры. – Тетушка Эфрония, я прошу прощения. – Он отвесил настолько шутовской поклон, что даже Мэри, не искушенная в великосветском этикете, посмотрела на него с недоумением. – Тетушка Фелиция! – Его взгляд блуждал, перебрасываясь то на тетушек, то на сэра Ройса, то на графа, и наконец остановился на сестрах.

Его фиглярская улыбка дала достаточно времени для того, чтобы все сестры обозрели прибывшего с головы до ног. Как поняла Мэри, это и был Фицхью, младший брат графа, как, собственно, и говорил сэр Ройс, если она ничего не напутала в этом фамильном древе.

Бурные приветственные излияния вновь прибывшего мужчины дали Мэри время, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Он был высок и широкоплеч, но в отличие от графа и сэра Ройса выглядел более подтянутым, а темные волосы, казалось, только что растрепал ветер. Голубые глаза блистали словно бриллианты, не теряя при этом своей юношеской ветрености.

– Я прощу прощения, – повторил он снова, обращаясь уже непосредственно к Мэри и ее сестрам. – Мы, как я понимаю, такие же званые гости на этом ужине?

– Отнюдь, – уточнил граф. – Это я пригласил наших тетушек ради знакомства с этими молодыми леди. Возможно, тебе бы было интересно, Фиц, узнать их историю.

Понимая, что становится объектом общего внимания, Мэри поблагодарила судьбу, что рядом находится сэр Ройс.

– Леди Баскомб – все четверо – дочери тетушки Флоры и, следовательно, наши кузины, Фиц.

На какое-то время в холле повисла тишина, а улыбка Фица несколько перекосилась:

– Кузины? Действительно? Никогда бы не подумал, что такие прекрасные создания могут быть родней. Ну а коли так, могу только поприветствовать. Добро пожаловать в семью!

Ничуть не смущаясь, он поцеловал в щеку каждую, заставив сестер неприлично хихикнуть и залиться краской смущения.

Отойдя, Фиц продолжил:

– Но я не могу называть вас просто кузинами.

Сестры представились поименно.

– Великолепно. Просто цветник какой-то…

– Должна сказать, что наша Флора была в своем репертуаре, – хмыкнула Эфрония.

– Кстати, – улыбнулась Синтия, – Роуз очень похожа на Флору, причем намного красивее. Какая прелестная девочка!

– Лично я пока промолчу, – нахмурилась Фелиция.

– Я бы тоже не принимала поспешных решений, – согласилась с ней тетушка Эфрония.

– Дорогие тетушки! – вмешался граф. – Похоже, вы несколько ошибаетесь. Я совершенно не просил вас обсуждать юридический статус моих двоюродных сестер. Документы, которые они мне представили, говорят сами за себя. Они полностью подтверждают, что сестры – законные дети Флоры Толбот и Майлса Баскомба. Поэтому вам следует принять их как племянниц.

Эфрония наградила графа ледяным взором, однако Синтия согласно кивнула:

– Конечно. – Она посмотрела на сестер. – Всегда удивлялась выходкам Флоры. Очень ждала, что она черкнет мне пару строк о том, что с ней и где находится. Отец, конечно, запретил нам с ней переписываться, но я нарушила его волю. С ней, надеюсь, все в порядке?

– Отнюдь, мэм, – ответила Мэри, – несколько месяцев назад ее не стало.

Лицо Синтии мгновенно смягчилось, и по нему пробежала волна боли и сострадания.

– Я глубоко вам сочувствую. Флора, конечно, была сумасбродкой, но и отец поступил с ней чересчур жестко.

– Она всегда была дика, как мартовский заяц, – снова хмыкнула Эфрония, – и все мы знали об этом. Поступив с ней таким образом, отец был совершенно прав.

– Не сомневаюсь. – Граф наградил тетушек короткой натянутой улыбкой. – Но, так или иначе, давайте закроем эту грустную тему. Не пора ли пройти к столу? Тетушка Эфрония, вы позволите проводить вас?

Мужчины, по своему выбору, взяли женщин под руки и направились в холл, причем, как заметила Мэри, лорд Кент демонстративно не стал сопровождать жену. Будучи не в своей тарелке, Мэри ощутила радость, опершись на руку сэра Ройса.

– Ну как? Вы уже в полной мере вкусили дух истинной британской аристократии? – спросил Ройс, поблескивая глазами, в то время как они проследовали за леди Фелицией, а сестры чинно шествовали за ними.

– Все это выглядит слишком… Формально и напыщенно.

– Мм. Стьюксбери слишком подвержен традициям. Граф не хочет думать, что и как делает, он просто знает, что так нужно.

– В частности, он должен тогда знать, что делать, если на голову нежданно сваливается толпа кузин-приживалок.

Ройс тихо рассмеялся в ответ:

– Нет, в этом-то вопросе он, как бы выразиться помягче, совершенный новичок. Абсолютно безграмотный, как и я. Забавно наблюдать со стороны.

– И вы, конечно, получаете от этого удовольствие.

– Признаюсь, есть немного, – хмыкнул Ройс.

– А зачем? Вы испытываете к графу неприязнь?

– Вам не кажется, что вопрос звучит несколько грубовато? – улыбнулся Ройс.

– Что же вам мешает ответить прямо? – пожала плечами Мэри.

– Я вовсе не питаю к нему антипатии. Чтобы ответить на ваш вопрос прямо… Что ж… Я боюсь, что это займет много времени.

Пройдя через холл и беседуя, они прошли в следующую комнату. В ее центре расположился длинный стол, окруженный тяжелыми стульями. Помещение украшала гигантская ваза с сухими цветами, а по краям стола стояли две вазы, наполненные фруктами. Прислуга выстроилась вдоль стены.

Как заметила Мэри, каждому гостю за столом полагалось строго определенное место, и после того как все расселись, Ройс оказался рядом с ней. Вышколенные слуги немедленно бросились к остальным женщинам, чтобы помочь отодвинуть тяжелые стулья. Лили оказалась рядом с Мэри, Камелия и Роуз – напротив. Окинув взглядом стол, Мэри увидела множество самой разнообразной посуды и со стыдом поняла, что из всего нагромождения вилок, ложек и ножей знает предназначение только трех-четырех приборов. Тетушка Фелиция тут же принялась расписывать оперу, где она была накануне, но Мэри слушала вполуха: вечер обещал быть длинным и скучным.