Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Простите, задумался.
Он явно уже не сердился и выглядел озадаченным, и, хотя они были знакомы всего несколько дней, Бренна решилась.
— Если вас тревожит что-то по работе, надеюсь, вы поделитесь со мной, и я постараюсь все уладить. Это входит в мои обязанности. А если вам просто необходимо о чем-то поговорить, я с радостью вас выслушаю.
— Полагаю, и то и другое. Спасибо за предложение, но я еще должен подумать.
— Мне лучше думается, когда руки заняты.
— Отличный способ. — Тревор распрямился. — Давайте работать.
* * *
Работа была тяжелой и грязной — другой здесь взяться было неоткуда, — и немногие назвали бы ее приятной, но Тревору она нравилась. По настилам он вместе с рабочими таскал бревна и доски и толкал груженые тачки, следил за сантехниками и слушал мерную дробь дождя по натянутому над ними брезенту. Он выпил галлон кофе и немного взбодрился.
Пожалуй, Бренна права. Работа занимает разум, распихивая тревоги по углам, где они бурлят потихоньку. В конце концов все прояснится, и такой подход гораздо продуктивнее мрачных размышлений.
Грязный, промокший, но несколько взбодрившийся, Тревор подхватил еще одну доску и вдруг занервничал, по позвоночнику, как накануне, побежали мурашки. Он поднял глаза.
Дарси стояла у окна и смотрела на него сквозь пелену дождя.
Она не улыбнулась, не улыбнулся и он. Они смотрели друг на друга, осознавая, что непринужденный флирт остался в прошлом. Сейчас в их глазах горело откровенное сексуальное желание.
Яркое пламя. Стоя под холодным дождем и глядя на женщину, которую почти не знал, он начинал понимать смысл слов привидения.
Ладно, он непременно узнает, какова она на самом деле, и плевать, как скоро угаснет пожар.
Раздраженный столь легкой капитуляцией перед собственными желаниями, Тревор поправил на плече доску и понес ее плотникам, а когда через пару секунд оглянулся, девушки в окне уже не было.
Будто ничего не случилось, будто и не промелькнула между ними искра осознания, подумал промокший Тревор, завернув в паб на ланч. Дарси скользнула по нему безразличным взглядом и отвернулась, продолжая принимать заказ у одного из столиков.
Отлично, но бесит до смерти. Никогда прежде ни одна женщина без видимых усилий не вызывала в нем столь бурных эмоций.
Сегодня на ланч пришло не так много народу. Видимо, непогода удержала туристов в гостинице. Прекрасно осознавая свое упрямство, не приносящее ничего, кроме лишних мучений, Тревор намеренно выбрал столик, который обслуживала Шинед. Интересно, чем ответит Дарси на его ход в затеянной ими игре.
«Умно. Парень хоть и потерял в скорости обслуживания, но ясно выразил свои намерения. Теперь моя очередь сделать шаг вперед или отступить», — размышляла Дарси, собирая чаевые и грязную посуду со стола, только что покинутого посетителями. Правда, всегда остаются обходные пути.
— Сыровато сегодня, Тревор, не правда ли? — крикнула она почти через весь зал.
— Более чем.
— Ну, это наша жизнь, а вы наверняка тоскуете по комфорту вашего шикарного нью-йоркского офиса.
Наслаждаясь собой, Тревор закинул одну ногу в грязном сапоге на другую.
— Мне и тут нравится. А как насчет вас?
— О, когда я здесь, то мечтаю о дальних краях, и наоборот. Я непостоянное существо. — Вытащив из кармана фартука блокнот, Дарси подошла к другому столику и ослепительно улыбнулась: — Что принести вам сегодня?
Она приняла заказы и у этого столика, и у соседнего, передала их Шону и принесла всем напитки прежде, чем Шинед добралась до Тревора. Краем глаза он заметил самодовольную улыбку Дарси.
Заказав лишь суп, Тревор дождался, пока Дарси принесет еду своим клиентам.
— Я хотел осмотреть окрестности, и, по-моему, день вполне подходящий. Не хотите помочь?
— Как мило, что вы подумали обо мне, но, к сожалению, у меня нет времени.
— У меня самого всего пара часов. Эйдан, не могли бы вы одолжить вашу сестру между сменами?
— До пяти она вольна распоряжаться своим временем.
— Одолжить? Вот как? — Дарси хмыкнула. — Это вряд ли. Но если вам нужен экскурсовод, мы могли бы сойтись на разумной цене.
— Пять фунтов в час.
Дарси прищурилась.
— Я сказала «разумной». Десять, и мое время — ваше.
— Скряга!
— Жлоб!
В зале раздались смешки.
— Ладно, десять, и попробуйте их не отработать.
— Дорогой, — Дарси захлопала ресницами, — никто никогда на меня не жаловался.
Она ушла на кухню, а Тревор занялся супом, который наконец принесла Шинед. Достигнутое соглашение вполне устраивало и его, и Дарси.
Конечно же, она повертелась перед зеркалом. Дарси была бы не Дарси, если бы не подкрасила губы, не побрызгалась духами, не поколдовала над прической, не продумала наряд. Она остановилась на светло-зеленой блузке с черным жилетом и брюках, вполне подходящих для дневной экскурсии.
Чертовы янки обожают гонять на машинах по ирландским дорогам в любую погоду, будто никогда в жизни не видели зеленой травы.
Помня о дожде, Дарси в конце концов черной лентой завязала волосы в «конский хвост», набросила на плечи куртку и не спеша спустилась вниз.
Она привыкла, что мужчины ждут ее. Шон, насвистывая, домывал посуду после ланча, но Тревор не переминался в нетерпении с ноги на ногу и не пил нервно кофе, без которого, казалось, ни минуты не мог обойтись.
— Тревор в зале?
— Не знаю. Я слышал, как он сказал Бренне, что ему нужно сделать несколько звонков. Еще до того, как ты поднялась к себе освежить боевую раскраску.
Не снизойдя до ответа, Дарси выплыла в паб, но обнаружила там только Эйдана, собравшегося запереть парадный вход.
— Ты вышиб парня за дверь и велел дожидаться в машине?
— Что? А, Тревора? Нет. Кажется, он сказал, что должен позвонить.
Дарси была потрясена от кончиков длинных ресниц до накрашенных ноготков на пальчиках ног.
— Он уехал?
— Думаю, сейчас вернется. А раз уж ты ждешь, запри сама. И постарайся вернуться вовремя.
— Но… — Дарси не успела возразить, что, в общем-то, уже не имело значения, поскольку Эйдан выскочил за дверь.
Что-то пошло не так. Она никогда никого не ждет. Если она изволила согласиться, мужчина обязан метаться в нетерпении и поглядывать на часы, а подобное начало задает совершенно неправильный тон.
Скорее озадаченная, чем раздраженная, Дарси решила подняться к себе и забыть об уговоре. Но в эту минуту дверь распахнулась, впустив сырость и Тревора.