Я простила, но решила, что имею право на небольшой реванш, или, вернее, на уступку с его стороны.

– И всё-таки об отряде командира Кана… зачем?

Шеррайг вздохнул, я уже думала – опять пошлёт, но нет. Он задумчиво посмотрел на мою руку в своей руке и почему-то решил ответить.

– Я их не проклинал… – Я собиралась возмутиться, что кто-то путается в показаниях, но он продолжил. – Они просто взяли мои вещи, защищённые проклятием.

– Защищённые?

– Да. Оружие и ещё пара полезных штук… На них на всех была защита – если до них дотрагивается тот, кто желает мне зла, срабатывает проклятие. Они определённо желали мне зла, – добавил он, бросив на меня немного насмешливый взгляд.

Интересно, а на гребне у него такой защиты нет? А то, может, это я, глупая, думаю, что он вещами делится и дружить хочет, а он меня просто проверяет?

Я молчала, и Шеррайг вздохнул ещё раз. И, кажется, даже попытался оправдаться.

– Можно сказать, что я их даже предупредил… – немного задумчиво добавил он. – Только они мне не поверили.

– Предупредил – это угрожал смертью?

– Да, я так и сказал им «Возьмёте – сдохнете!», но они не поверили, представляешь?.. – посетовал элронец и потёр нос. Видимо, не только не поверили, но ещё и в лицо засветили.

– Ну ладно, – сказала я. – Попробую это принять.

* * *

Сегодня с лесом творилось странное. Казалось, он неожиданно разозлился и отыгрывается на нас за вчерашний спокойный день. Под ноги неожиданно бросались корни, или наоборот – почва уходила из под ног, ветки так и норовили выколоть глаза, ну или хотя бы поцарапать, и, несмотря на то, что Гио непрерывно использовал свою дудочку, вокруг порыкивали какие-то явно крупные и голодные животные.

Хотя мне-то, надо признать, шлось довольно легко, все неожиданности доставались Гио и Риане, соответственно, мы с Шеррайгом успевали среагировать. А вот Альберту, который шёл за нами, доставалась новая порция сюрпризов, и справлялся он из рук вон плохо – Дик, Дэн и Хосе еле успевали вытаскивать его из болота, ловить и отводить ветки и подхватывать самого споткнувшегося Альберта. Сначала я списывала это на плохую общую физическую форму хлыща и на проведённую с ним разъяснительную беседу – он был сегодня бледен, щеголял парой фингалов и берёг правую руку. Хотя руку, возможно, об меня зашиб. Козёл. Интересно, он слышал, как мой псевдо-муж предлагал мне его голову?

Постепенно мне стало казаться, что Альберту лес пакостит с особенным удовольствием. А мы с Шеррайгом вообще просто под раздачу попали… И, похоже, Гио посетила такая же мысль: он пропустил нас с Шеррайгом вперёд. Я была внутренне готова, что теперь мы будем «разряжать» сюрпризы леса, но нет. Теперь нам было даже легче идти, а вот Гио с Рианой стали чертыхаться в два раза чаще.

– Всё, привал! – простонал Гио, когда мы вышли на небольшую полянку. – Пять минут.

Я с удивлением смотрела, как все наши попутчики растянулись на земле. Вид у них, и правда, был усталый, мне даже неудобно стало.

Элронец остался стоять на краю полянки, и я вместе с ним.

– Рейган, прекрати. Пожалуйста! – Кажется, Гио сам ещё не решил требует он или умоляет.

– Я ничего и не делаю! – раздраженно откликнулся мой якобы муж.

– Ты злишься. И почему-то лес тоже злится…

Шеррайг молча сверлил Гио взглядом.

– Я уже понял, что мы не нужны тебе, чтобы пересечь лес, но ведь нужны, чтобы попасть в Сандерланд…

– Найду других, – не скрывая раздражения передёрнул плечами элронец. – Контрабандистов вокруг Сандерланда, как собак нерезаных.

– Мая, – вдруг обратился Гио ко мне. – У тебя чудесный муж… – Я удивлённо подняла бровь, с чего такие дифирамбы? – Но если он не перестанет злиться, до Сандерланда вы доберётесь вдвоём.

– Так дайте ему Альберту навалять, – простодушно предложила я. Шеррайг оживился, а Гио очень прочувствованно вздохнул.

– Не могу. Вот придём в Сандерланд – делайте с ним, что хотите. Сам первый наваляю ему. А тут, в лесу – никак!

Ну и что он тогда от меня хочет? Тоже мне, укротителя элронцев нашёл.

Гио ещё раз горестно вздохнул и отошёл – его окликнул Хосе, и теперь показывал ему что-то на карте.

Я закусила задумчиво губу и, повернувшись к Шеррайгу, стала демонстративно его рассматривать. Подёргала за ухо, заглянула в глаза:

– Так не помогло?

Шеррайг недоуменно покачал головой.

– А так? – Погладила по волосам. – Тоже нет? А тут? – Погладила по щеке.

– Можешь переходить сразу к поцелуям, – подначил элронец, и я, неожиданно для себя самой, его поцеловала – не иначе как отголоски ночных желаний сказались. И он мне ответил. И потом мы стояли и удивлённо друг на друга смотрели.

– Ладно, – подцепил Шеррайг любимое словечко Гио. – Пусть живут.

Идти всем и в самом деле стало проще.

Ая

– А что ты будешь делать потом? – спросила я, уже привычно шагая рядом с Шеррайгом. До ночёвки идти было ещё часа два, я уже устала и, чтобы отвлечься, стала опять расспрашивать элронца.

– Скрываться от инквизиции и сыска, вероятно – усмехнулся он.

Я фыркнула. И перешла к следующему вопросу.

– А правда, что у тебя два сердца?

Ещё не договорив, поняла, что это чушь, порожденная моим бредом этой ночью. Мы же проходили анатомию. Нет в нашем мире существ с двумя сердцами.

Однако элронец чуть сбился с шага и спросил шёпотом:

– Откуда?

– Приснилось… – виновато прошептала в ответ.

– Даже не знаю, что с тобой и делать. То ли прибить, то ли жениться! – шутливо пригрозил Шеррайг.

– Приданого так и нет… – грустно заметила я.

Шеррайг неодобрительно покачал головой.

– Тогда придётся подписку о неразглашении брать.

– Слушай, а ты можешь Альберта проклясть? – я опять вспомнила незавидную судьбу командира Кана и его отряда. И тут меня словно обухом ударили по голове. – А Кан ведь тебя тогда тоже до крови… – прошептала поражённо.

Элронец традиционно пожал плечами и не стал развивать тему своих отношений с лесом.

– Так что там насчёт проклясть?

– Ну… – я смутилась. – Чтобы он с женщинами не мог. Если только не любит её.

– Может, всё-таки голову? – насмешливо взглянул на меня Шеррайг. – Мне, как мужчине, кажется это более милосердным…

– Так с любимой-то получится. – искренне недоумевала я.

– Так он, может, и не полюбит никогда. А если и полюбит, то опозорившись с другими, к любимой и подойти не решится.