– Рассказывать, собственно, нечего. Мы немного побродили по пустынному берегу босиком, а затем, когда устали и проголодались… – Фред с опаской посмотрел на Трейси. – Так вот, тогда мы и зашли в одно уютное заведеньице…

Трейси скорчила презрительную гримасу.

– Да, Фред сначала затащил меня в какую-то дыру, где сидели одни старикашки, потягивавшие виски и текилу. Представляешь, Лорен, Фреду пришлись по душе кресла-качалки с пледами!

– Я так понимаю, вы недолго задержались в этом заведении.

– Еще бы! Если не ошибаюсь, оно и называлось соответственно, – добавила Трейси. – То ли „Тихая гавань“, то ли „На якоре“. Кошмар, одним словом! Тоска смертная.

– Потом Трейси потащила меня в бар, где, по моим наблюдениям, собрались одни представители сексуальных меньшинств и всякие прочие извращенцы, – продолжил Фред. – Я чуть не подавился своим бифштексом, когда мимо меня прошел лысый парень с крысой на глянцевой макушке.

Трейси снисходительно улыбнулась.

– Фред, оригинальные и незакомплексованные люди куда приятнее полуживых стариков.

Просто этому парню, который произвел на тебя неизгладимое впечатление, наплевать на условности и всякие нормы, придуманные „сухарями“ в галстуках.

– Не знаю, не знаю. Но галстуки мне все-таки нравятся больше, чем заменившие их женские чулки.

– Что? – удивилась Лорен.

– Да. Представляешь, Трейси пришелся по душе стиль одного модника. Парень завязал вместо галстука чулок. Наверное, свистнул у своей подружки. Впрочем, не удивился бы, увидев поблизости и пассию этого стиляги. Этакую мамзель с курительной трубкой в зубах.

Лорен вздохнула.

– Сожалеешь, что не согласилась пойти с нами? – обеспокоенно спросила Трейси. – Так мы можем пойти сегодня снова в „Задиристый петух“.

– Нет уж, благодарю. Романтичные и немного устаревшие „Сеньорз Кампани“ прельщают меня куда больше, чем…

– …Психи? – закончила за нее Трейси. – Ты ведь так хотела назвать этих раскрепощенных людей, да?

Лифт остановился, и пассажиры дружной гурьбой вывалились в холл отеля.

– Привет, дружище.

– Привет, Коул. Давненько не видел тебя на пляже, – с улыбкой приветствовал друга Дилан.

– О, не говори. Все туристы вечно завидуют нам, аборигенам. Наивно полагают, что мы все дни напролет валяемся на солнце и купаемся.

Лично я после ночной работы во „Фламинго“ полдня отсыпаюсь. Иначе на следующий день я уснул бы прямо за барной стойкой с шейкером в руках.

– Ты прав. Мне еще повезло работать в дайвинг-центре, а то бы я тоже видел океан лишь на открытках для приезжих.

– Как твои дела? Собираешься сегодня вечером в „Три пальмы“?

– Нет. А что там? Очередное супершоу с полуголыми девицами?

– Дилан, ты рассуждаешь, как дряхлый старик. Можно подумать, тебя не заводят пышногрудые блондинки с длинными ногами! Или ты теперь думаешь лишь о своей идеальной женщине?

– Только не смейся, – предупредил Коула Дилан. – Так и есть. Я постоянно думаю о Лорен.

– Лорен? Красивое имя. Как продвигаются ваши отношения?

Дилан пожал плечами.

– Никак.

– То есть как это – никак?

– Я больше ее не видел.

– Тогда откуда ты узнал ее имя?

– Оказывается, Лорен – лучшая подруга той женщины, с которой у меня было назначено свидание во „Фламинго“ в тот вечер, когда МакДилан вел себя как последняя свинья. Помнишь?

Коул кивнул.

– Лорен ошибочно приняла МакДилана за меня. Кажется, я тебя запутал. – Дилан перевел дыхание и продолжил:

– К Трейси приехал ее бойфренд, и она послала Лорен вместо себя на свидание со мной.

– А ты опоздал, – догадался Коул.

Дилан кивнул.

– Можешь дальше не объяснять. Теперь они обе принимают тебя за лгуна и грубияна и знать ничего о тебе не желают, верно?

– В десятку!

– Ну, дружище, не хочу тебя расстраивать, однако переубедить одну женщину, если она вбила что-то себе в голову, сложно, но можно.

А двух…

– Даже не знаю, что предпринять. Попробую завтра еще раз поговорить с Трейси во время тренировки. Она сегодня задала мне жару! – Дилан усмехнулся.

– Эй, а почему бы тебе все-таки не пойти сегодня в „Три пальмы“? Вдруг встретишь там свою ненаглядную Лорен? Джордж, их бармен и мой приятель, сказал, что ночью у них выступают „Сеньорз Кампани“. Почти уверен, что Лорен и Трейси отправятся нынче туда. Женщин хлебом не корми дай проронить слезу над плаксивыми песенками.

– Перестань, Коул. Я и сам люблю их песни о любви. Однако сегодня у меня нет настроения куда-либо выбираться. Хочу погулять по пляжу, подышать морским воздухом. Добреду до дома да лягу пораньше спать.

– Не боишься упустить свой шанс?

– Если судьбе угодно свести нас с Лорен, то это так или иначе произойдет. Я ее не видел сегодня, но у меня все равно есть ощущение, что мы с ней связаны невидимыми нитями. Завтра наверняка мы уже будем вместе.

– Ого, не слишком ли самоуверенное заявление? Подумаешь, поговорили пару минут в баре!

– Коул, я не могу с тобой разговаривать на эту тему, потому что ты слишком скептически относишься к понятию „любовь с первого взгляда“. Ну вот, видишь? Ты уже улыбаешься. Я ведь серьезно!

– Дилан, твое счастье, если Лорен такая же романтичная сумасбродка, как и ты. Современные женщины не очень-то верят во всю эту любовную чепуху. Главнее для них оказывается банковский счет и марка автомобиля избранника.

– Лорен не такая. Она тоже искала всю жизнь единственную и неповторимую, самую настоящую любовь.

– И конечно же нашла: позавчера во „Фламинго“. И – о, чудо! – это был наш несравненный Дилан из „Стингрея“.

– Коул, ты, кажется, собирался окунуться в воду. Хочешь, чтобы я тебе помог? – с хитрой улыбкой спросил Дилан.

– О нет-нет, благодарю. Не желаешь больше со мной разговаривать, так и скажи. Все, меня уже здесь нет. – Через мгновение Коул и впрямь исчез.

– Красавица, разрешите пригласить вас на танец? – Загорелый незнакомец протянул Лорен руку. – Надеюсь, меня не постигнет участь тех несчастных, которым вы недавно отказали? – Мужчина улыбнулся, заглянув в ее глаза.

Он был одет в легкие парусиновые брюки и пеструю рубашку с короткими рукавами, застегнутую всего на несколько нижних пуговиц, а почему открывавшую мощную, покрытую темными жесткими волосками грудь. Забавная панамка на голове придавала незнакомцу некоторую таинственность. Странно: подобный головной убор был бы более полезен в полдень, когда нещадно палит солнце и неосторожные туристы и любители пожариться на пляже рискуют получить солнечный удар. Несмотря на то что от полей панамы падала тень на глаза мужчины, Лорен сразу же узнала его. Это был тот самый человек, с которым она разговаривала у входа во „Фламинго“ и который чуть позже спас ей жизнь, когда она тонула.