Отец кивнул, его такая версия вполне себе устраивала. Однако востоковед Виталий Юрьевич показал себя более дотошным дядькой, он потрогал её за уши и едва ли не полез под подол проверять лисий хвост, так что мы уже в четыре руки призвали его к деликатности.

– Прошу прощения, Алексей, Владимир и вы, Мияко-сан, извините ради бога! Но такой феномен, практически настоящая японская кицунэ! В наших краях мифологизированный образ лисицы-оборотня не встречается, скорей уж речь могла бы идти о Франции или Германии. Вспомнить хоть замечательный памятник Рейнике-Лису в Кёльне, с нашей Лисой Патрикеевной не сравнить и близко. Но Китай и Япония считаются прародиной лисы-человека, волшебного существа, живущего веками! Магия, сила, свободное владение языками, легенды и сказки, дорогие товарищи, наша девочка просто обязана послужить науке! Я хотел бы…

– У меня уже есть господин, которому я служу, – вежливо поклонилась кицунэ, – давайте пить чай?

Виталий Юрьевич пыхтел, подпрыгивал, улыбался, сыпал вопросами и комплиментами, так что мой отец попросту вынужденно вспомнил, что у него на сегодня ещё куча неотложных дел, и едва ли не силой вытолкнул учёного друга в прихожую.

– С мамой мы всё обсудим. Но тебе стоило бы самому позвонить ей к вечеру.

– Хорошо, наберу обязательно.

– А можно я завтра приду с лаборантами? По-быстренькому возьмём её кровь на анализы и…

– Пап, забери Виталия Юрьевича. – Мне пришлось помочь ему в борьбе за дверь, востоковед-китаист-японист категорически отказывался просто так выкатываться.

– Потом ещё на рентген! Полное исследование скелета и хрящевой ткани! И через аппарат МРТ, обязательно! Это недолго, до клиники на такси долетим. Пункцию! Пункцию спинного мозга-а…

– Аригато, – поблагодарила несколько озадаченная лисичка, – но, пожалуй, нет.

– Облезет, – подтвердил я, запирая двери, – вечная проблема с этими учёными. Но, кажется, моему отцу ты понравилась.

– Нас учили нравиться. Жаль, что он не допил чай, не послушал чтение стихов и не посмотрел, как я танцую с веером.

– У тебя нет веера.

– Так нарисуй! Пожалуйста, нарисуй, ми-ми-ми!

Почему нет, подумал я, берясь за блокнот и гелиевые ручки. Но только прежде потребовал, чтобы Мияко всё-таки рассказала мне, что ей известно об этих странных чёрных кошках, почему-то напавших на нас у подъезда. Кицунэ вскарабкалась на стул, сложила ладошки на коленях и, наклонив голову набок, словно учёный попугайчик, взяла слово. Речь её была достаточно длинной.

Первые упоминания о японских нэко, или котах-оборотнях, восходят ещё к XIII–XIV векам, а может, имели место быть и ранее. Устные народные предания записывались не всегда и не сразу. Однако если лиса считалась символом мудрости и хитрости, то кошки почти всегда следовали тёмным путём. Не знаю, сколько здесь было правды. Наверное, стоит учитывать, что рассказывала мне всё это именно лиса, со своей лисьей колокольни!

Наиболее милым был белый кот, хранитель домашнего очага, некто Готоку-нэко. Он хоть и имел демоническую сущность, но людям не вредил, грелся у очага, а порой мог даже служить кем-то вроде нашего домового. Его символом считались треножник и трубка для раздувания огня.

Куда менее приятным мог показаться Каси, чёрный кот, которого боялась даже многочисленная нечисть. Прямоходящий, высокий, могучий, с объятым пламенем хвостом, этот демон появлялся после смерти человека, таинственным образом похищая тело покойного. Но крал он лишь тех, чья душа, по его разумению, была черней его собственной шерсти! Каси забирался на крыши домов и храмов, был способен вызвать оттуда ураганные ветра и отправить несчастного прямиком в пекло.

Однако опасней его были трёхцветные кошки с длинными хвостами, так как, переступив порог тринадцати лет, они практически сразу становились коварными демонами! Их называли бакэнэко, они не делили людей на грешных и праведных, так что любая случайная встреча с ними не сулила человеку ничего хорошего.

Бывало, они оборачивались томными красавицами, уговаривая случайных путников искупаться с ними голышом в ручье или озере, но после такого купания глупый мужчина покрывался шерстью и сам превращался в кота. И это самая мягкая их шалость…

Эти же безжалостные твари были способны призывать молнии, поджигать дома, выходить стаями на кровавую охоту, безжалостно убивая и пожирая людей. Им подчинялась самая тёмная магия, так что спастись мог лишь самый отважный воин с мечом в руках, вовремя распознавший бакэнэко и успевший ударить первым…

В общем, в конце научно-популярной лекции я сам едва не подпрыгнул, когда за дверью раздалось тихое мяуканье. Мияко также округлила глаза:

– Ты тоже это слышал, Альёша-сан?

– Да. Наверное, там кот, – неуверенно предположил я.

– Это нэко, иди и обсыпь его солью!

– Зачем?

– Не задавай глупых вопросов! Ты самурай или нет?!

– Нет, – уже куда более уверенно ответил я, но она всё равно притащила баночку с адыгейской солью мелкого помола, всучила мне её и храбро поставила перед дверью.

Я решительно выдохнул, быстро открыл дверь и, не глядя, ополовинил банку на всю площадку. Потом посмотрел. Ну что могу вам сказать? А-а…

– Апчхи-и… – сообщил мне всё тот же толстый рыжий кот, сдувая с носа соль, перец и специи.

– Ты чихнул. Не заболел ли, мой господин? – чисто из вежливости поинтересовалась кицунэ откуда-то из области кухни.

– Вряд ли.

– Ты обсыпал нэко солью?

– Да. Теперь он чихает.

– Тогда это не нэко, – логично решила Мияко.

Рыжий кот ещё раз недовольно чихнул и ушёл от нас на третий этаж. По-моему, он всё-таки немножко обиделся, но кто знает, кошачья душа потёмки, не хуже женской…

После обеда и зрелых размышлений мы пришли к выводу, что оба нуждаемся в эмоциональной разрядке. Меня посетила мысль сходить в кино, однако капризная лисичка, поморщив носик, предложила мне поискать более интеллектуальные развлечения. Посмотрев в Сети афиши нашего города, я отмёл концерт Сургановой с оркестром, но зато нашёл новую выставку в картинной галерее:

– Японская графика, частная коллекция «Весенние картинки». Это пойдёт?

– Обожаю старинные гравюры! Веди меня, Альёша-сан, мне жутко не терпится насладиться настоящим искусством!

До галереи имени Бориса Кустодиева добирались на такси, лисичка помалкивала всю дорогу, потому что я вовремя купил ей чупа-чупс. Ушки спрятаны под шапкой, хвоста не видно, тёмные очки на носу, волосы заплетены в две толстые косы – обычная девчонка на выгуле. Думаю, внешне она смотрелась, как моя очень младшая сестра, мне двадцать семь, ей тринадцать.

Водитель по пути следования пытался завязать со мной мужской разговор о непонятном стуке в руле. Я честно сказал, что ничего не понимаю в машинах. Тем не менее до самой остановки он продолжал докапываться – не так стучит, не должно стучать, вот на повороте, слышишь, может, рулевая тяга стучит, а вот у них раньше слесарь был, молодой парень, вот он сразу бы узнал, почему стук!