В общем, они как раз сидели за столом, когда Лукаса вдруг словно подбросило. Он, прихрамывая, направился к дверям. Луиза ничего не поняла. А Боб отложил вилку и тоже встал:

— Кто-то вышел на связь… кажется, — он потёр имплантанты. — Мне всё труднее входить в удалённый контакт с системами. Если бы доступ к компьютерам можно было ограничить, я бы решил, что отец Лукас так и сделал. Пойду в рубку.

— И я, — вскочила Луиза.

Кто-то вышел на связь. Это же целое событие!

Лукас встретил их на полпути к рубке.

— Танга «Маргарита» запрашивает помощь. Пострадали от нападения пиратов, экипаж нужно эвакуировать. Боб, бери управление на себя. Луиза, нам в оружейную.

— Благословите, ваше преподобие, — попросил пилот.

— Господь, да благословит тебя, дитя.

Эффинд кивнул и почти побежал в рубку.

— Зачем нам в оружейную, — спросила Луиза, догоняя Лукаса. Угнаться за ним было непросто. Преподобный отец, как в первый день пребывания на «Хикари», нёсся по коридорам, особым образом перехватываясь за стены. Хромой, называется!

И, кстати, здесь не стены, а переборки. Не пол, а палуба. Причём, в зависимости от ситуации, они меняются местами. Нет уж, жить в космосе — ещё то удовольствие.

Луиза пыталась освоить эту науку, и Лукас даже показал ей, за что нужно держаться, и как отталкиваться. Оказывается, в стены… в переборки были вделаны специальные упоры, на тот случай, если на «Хикари» отключат искусственную гравитацию. Лучше бы отключать её не пришлось. Потому что научиться, не глядя, попадать пальцами в едва заметные выемки за неделю невозможно. Тут не меньше полугода надо тренироваться.

— Затем, что это, скорее всего, ловушка, — спокойно ответил Лукас.

Луизе показалось, что люк оружейной камеры открылся раньше, чем он нажал на кнопку.

— То есть? — она прямиком направилась к стойке с тяжёлой бронёй, — какая ловушка?

— Обычная, — Лукас броню проигнорировал. Конечно! Доспехи можно подогнать под разные размеры, но на таких маленьких парней они всё равно не рассчитаны. — Пираты часто прибегают к этой уловке. Полагаю, что и наш случай — не исключение.

— И-и… что? — Луиза почувствовала себя по-идиотски. — Мы всё равно туда пойдём?

— Мы уже туда идём, — Лукас повесил на пояс «Аргер». Пристегнул к бёдрам ножны с монокристаллическими ножами. — Это закон, Луиза. В пространстве не отказывают тому, кто просит о помощи.

— Даже если это пираты?

— Мы не можем знать точно, пираты это или нет. Если люди начнут игнорировать сигнал «SOS», опасаясь нападения… я даже не знаю, что тогда будет. Такое просто невозможно.

Идиотский закон.

— А проверить это как-нибудь можно?

— Разумеется, — Лукас улыбнулся, — мы состыкуемся, они поднимутся на борт, и сразу станет ясно, пираты это или нет.

— Отличный способ! — Луиза торопилась справиться с креплениями брони. — Это так по-рыцарски.

— Это по-человечески. Готова? Держись в стороне, если что — убивай.

— Правда, что ли? — не удержалась она, — можно убивать?

— Нужно, — неожиданно резко ответил Лукас. — Пираты — не люди. Всё. Идем.

* * *

Что происходило снаружи она, разумеется, не видела. Повод понервничать, между прочим. Однако Лукас спокойно стоял у люка, ведущего во входной шлюз, он прислонился плечами к стене, и для завершённости картины полного безразличия не хватало только длинной сигареты в зубах.

Луиза уже видела, как преподобный отец включается в боевой режим, так что расслабленность позы не вводила её в заблуждение. Но сама она была напряжена, и злилась. Напрягаться нельзя: это снижает скорость реакции.

— Давление в норме, — сказал Лукас, — открываю шлюз.

Створки люка разъехались в стороны, Луиза увидела короткий тоннель, соединивший шлюзы двух кораблей. В тоннель по трое входили люди в скафандрах и броне.

Вооружённые люди!

— Это ещё ни о чём не говорит, — Лукас, как будто прочитал её мысли, — не только пираты носят оружие.

…Стрельба началась сразу, едва первая тройка вошла в шлюз «Хикари».

— Эффинд! — рявкнул Лукас, дав короткую очередь из «Аргера», — отстрелить стыковочный аппарат!

Луиза выстрелила поверх его головы, и они одновременно, кувырком, перекатились в сторону, уходя от выстрелов противника. На полу образовались два широких, обгорелых пятна.

На палубе, пошло оно все к убырам! Это долбанный корабль, здесь долбаная палуба, а не пол. Переборки, а не стены. Долбаные. И ни одна скотина не додумалась установить перед входным люком хотя бы один долбаный станковый пульсатор!

Один из пиратов свалился, едва не сбив с ног второго. Третий подхватил падающее тело, прикрылся им и открыл ураганный огонь, не позволяя Луизе даже высунуться из-за укрытия штурмового коридора.

Лукас взлетел в воздух, кажется, пробежал по потолку. Выстрелил поверх трупа. Через мгновение оказался рядом с Луизой, коротко выдохнув:

— …Люки заклинило.

И исчез.

Стрельба ненадолго стихла. Луиза кувыркнулась вперёд, к укрытию напротив, успев по дороге расстрелять треть обоймы. Кажется, даже попала в кого-то. Но по стыковочному тоннелю валила на «Хикари» такая толпа, что одним больше, одним меньше не имело значения.

— Ничего, — оскалился Лукас, и швырнул в шлюз гранату, чудом успев отшатнуться от длинной очереди, — Бог не выдаст.

Луиза видела, что крепления хирургического корректора слегка перекосились, деформируя надетый поверх них ботинок. Медицинская техника не рассчитана на боевые условия.

Следующую гранату бросила она.

И понеслось. Вверх. Вниз. В сторону. К ближайшему укрытию, причём так, чтобы враг не угадал траекторию движения. Выстрелить навскидку. Бросить гранату. Откатиться. Упасть.

«Господи, спаси!»

С двух рук — в баррикаду из тел. Лукас опять стреляет откуда-то сверху, не позволяя врагу приподнять голову. Человек-паук, мать его! В какой-то миг он валится на Луизу чуть не с потолка, прижимает к полу, их обоих вбивает в стену взрывной волной. И Луиза, матерясь, благодарит Бога за то, что на кораблях не используют осколочных гранат. Материт она Лукаса. Убырский сын, он не должен был прикрывать её от взрыва! У него лёгкий скафандр…

И они не могут удержать шлюз. Не могут — вдвоём. Никто бы не смог. Они отступают, враг уже в коридорах «Хикари», и Лукас бормочет молитву, зрачки в фиолетовых глазах широкие от боли.

— …прости нам грехи наши. Аминь. Луиза, прикрой меня.

Она не успевает спросить, что он задумал. В руках у Лукаса взблескивают ножи. Тонкие лезвия выскальзывают из подошв ботинок. Как змеиное жало: показалось, спряталось. А через миг его уже нет рядом. И Луиза открывает огонь, не целясь, не боясь зацепить в рыцаря. Попадать во врагов куда проще, чем в маленькую, облитую синим и золотым вёрткую фигурку.