деревни и города на своих территория, а люди в ответ возвели им храмы и стали приносить дары, – мои сложенные ладони начали подрагивать, но пока я продолжала стоять. – Шли годы. Города росли, страны развивались, люди старели и умирали, а драконы оставались всё такими же, наблюдая за человеческими судьбами. Заинтересовали их людские удовольствия и горе, земные радости и утехи. Не понимали драконы, как существо может плакать от счастья и смеяться до боли, и захотели сами это испытать.

– Дракон рассказал твоему дедушке, почему они не смогли сами превратиться в людей? – снова вклинилась в мой рассказ Наён, и ей вторил ветер, шелестя листьями.

– Нет. Скорее всего это просто невозможно.

Стало бесполезно продолжать ритуал. Я открыла глаза и опустила руки. Ощутив моё движение, Наён сделала то же самое, решив, что молитва окончена. Она села на единственную скамейку под клёном и выжидающе посмотрела на меня. Я подошла к стволу и положила ладонь на шероховатую, тёмно-коричневую кору.

– Свои тела изменить драконы не могли, поэтому поняли, что им нужны человеческие, – продолжила я. – Каждый из четырёх драконов решил на время покинуть свою оболочку, чтобы испытать людские эмоции.

Я начала медленно обходить дерево по кругу, пальцами касаясь мха, растущего на стволе, трещинок и временами странных круглых отверстий толщиной с указательный палец. Старые, они были уже едва ощутимы и покрыты смолой. Бросив взгляд под ноги на опавшие листья, я в очередной раз поразилась их размеру. Самый маленький с мою ладонь, но в основном – с мою голову. Наён больше не перебивала и не подгоняла рассказ, внимательно следя за мной.

– Каждый дракон спрятал своё тело. Белый Дракон Севера заполз в могучую сосну при своём храме, выбрав это дерево за долголетие и стойкость даже в холодный период. Зелёный Дракон Юга спрятал своё тело в прекрасную глицинию, чьи лианы с нежно-лиловыми цветами стелются до самой земли. Красный Дракон Востока выбрал нежную сливу, как символ весны. Она первой цветёт, стоит только лучам его любимого солнца потеплеть после долгой зимы. Выбор оранжевого Дракона Запада пал на этот клён, как знак жизненной мудрости. В нём он спрятал своё тело, – я с любовью погладила кору, словно живое существо, любящее ласку.

Наён в очередной раз осмотрела толстый ствол.

– Он всё ещё жив?

– Да.

– Но его тела никто не видел? Нельзя же проверить.

– Не видел. Вскрывать дерево, разумеется, запрещено. Но мы знаем, потому что здесь хранится лишь тело дракона. С погружением в глубокий сон души их смогли отделиться от тел. Выбрали они самых преданных своих почитателей и вселились в людей, чтобы слиться с ними и прожить человеческую жизнь, познать всё, что их так интересовало.

Наён ладонями прикрыла своё сердце, будто дракон мог прямо сейчас выползти из дерева и забраться ей в душу.

– Но они же не умирают с людьми?

– Не умирают, – согласно кивнула я, обводя пальцем старую маленькую дыру в стволе, и переступила через толстый, торчащей из земли корень. – Драконам так понравились человеческие эмоции, что они не захотели возвращаться в свои тела. Начали переходить из одного человека в другого, продолжая жить и чувствовать смертные радости. Выбранных людей стали звать «хранителями». И они меняются приблизительно раз в тридцать пять лет, когда приходит время. Раньше смена хранителей происходила чаще, но постепенно срок служения увеличился.

– Значит, сейчас душа Дракона Запада в твоём дедушке, а через несколько месяцев перейдёт к Раяну? – В голосе Наён появились испуганные нотки, она бросила недоверчивый взгляд на дерево. – Он же не убьёт душу Раяна?

– Нет. Говорят, что сперва драконы и правда полностью вытесняли людские души, забирая тела себе, но постепенно они так привыкли к человеческим эмоциям, что научились жить в смертных телах органично, вместе с хозяином. Сливаются с хранителем, становясь его частью. Хранитель не делится такими секретами, но дедушка рассказал, что чувствовал… чувствует присутствие дракона просто как тепло внутри, – я торопливо одёрнула себя, вспомнив, что никому не известно о том, что душа дракона уже перешла к Раяну. Это не мой секрет, чтобы рассказывать. – Словно кто-то кольцами обвил его сердце. Он ощущает его защиту, а если дракон говорит, то дедушка слышит его шёпот в своей голове. Раян останется… Раяном.

Плечи Наён расслабились, а я улыбнулась из-за того, насколько очевидна её влюблённость. Но это временно, на празднике близнецов она наверняка встретит много претендентов на свою руку. Раян же, скорее всего, будет встречаться с Ришей, если они ещё не дошли до этого. Слухи об их отношениях среди учеников начали ходить давно, все видели, что они идеальная партия друг для друга, а тот факт, что оба стали претендентами на звание хранителя, только укрепил догадки. Раян и Риша могут жить вместе в храме, оба сильные и красивые. Они подходят друг другу.

Моя улыбка стала по-глупому мечтательной, я невольно представила, как останусь здесь с ними, с дедушкой и Джуном. Это будет идеальная жизнь.

– Хранители что-нибудь получают от того, что носят в себе душу дракона? – поинтересовалась Наён.

– Да. Задача учеников храма защищать древо и тело дракона, а хранитель, носящий душу, получает силу дракона, ради защиты самого храма и учеников. Когда-то давно ещё были безумцы, пытающиеся нападать на храм, и тогда, в момент опасности, хранитель пользовался дарованными способностями. То есть при необходимости Раян сможет повелевать бурей и грозой.

Наён вскочила на ноги от услышанной новости, её глаза загорелись обожанием, но я вскинула руку, призвав к молчанию раньше, чем она успела задать очевидный вопрос.

– Это было прежде. Никто не решается испытывать терпение дракона и вредить ученикам уже много столетий. Ни дедушка, ни Раян не могут пользоваться силой по своей прихоти, должна быть серьёзная опасность для храма.

Наён моментально сникла, обиженно надулась и плюхнулась обратно на скамью, вызвав у меня смешок.

– Совсем недавно от гостей из Восточной провинции я услышала версию о том, что драконов в действительности было пять, – пробубнила Наён. – Это правда? Кто пятый и где его храм?

– Я тоже слышала об этом. Ходит легенда о существовании Чёрного Дракона, но дедушка ни разу не подтвердил, что в ней есть хоть доля правды. Скорее всего, просто одна из многочисленных сказок.

Наён задумчиво кивнула и вновь вскинула взгляд к ветвям клёна.

– Что произойдёт, если дерево с телом дракона будет уничтожено?

Всё веселье схлынуло, моя улыбка исчезла от подобной мысли.

– Никто не знает, и будем молиться, чтобы нам никогда и не пришлось узнать.

Глава 7