уже испытывал подобное перед обедом. Сахар в крови и все такое…

Уже обед или еще нет?

Инстинктивно Дэн потянулся в карман за мобильником, чтобы проверить время. Потом вспомнил, что телефон не работает. Дэн не знал, который сейчас час.

Он многого не знал. Например, где сейчас Джен и дети. В безопасности ли они.

Ноги, не привыкшие к такой долгой ходьбе, начали болеть. Но, несмотря на дискомфорт, Дэн ускорил шаг.

Джен

Черепушка с водкой сильно запылилась, открывать ее, чтобы вылить содержимое в раковину, будет противно. Поэтому Джен запихнула ее в пакет и оставила на столе, чтобы выкинуть по пути в магазин. А затем села переписывать список покупок.

Джем для арахисового масла, найденного в подвале. Майонез и сельдерей для тунца.

Что-то особенное для Хлои в качестве жеста доброй воли.

Как я буду готовить без электричества?

Джен проверила духовку. Она не включалась. Если свет не включат до обеда, то любимая Хлоей курица-пармезан отменялась.

Конфорки работали, но огонь нужно было зажигать спичкой. Можно попробовать пожарить курицу по-тайски и подать ее с рисом. Достойный вариант. Макс не любил жареное. Хотя он не любил вообще ничего, кроме пасты и бургеров.

Джен открыла шкафчик с крупами. Ничего годного. Рис закончился. Да и все остальное тоже.

Джен присела у пакета, куда убрала водку, и еще раз просмотрела список покупок. Рис там уже значился.

Что еще? Что пригодится при отключении электричества… что можно приготовить на конфорке… и не тяжело тащить домой?

Ничего не приходило в голову. Похмелье не способствовало рациональному мышлению.

Существовало лишь два лекарства — время и то, что Джен не собиралась делать ни при каких обстоятельствах.

Она снова посмотрела на список и попыталась сосредоточиться. Глаза видели написанное, но Джен никак не могла собрать информацию во что-то осмысленное.

К черту! Разберусь в магазине.

Джен положила список в карман и поднялась. Потом повернулась к пакету.

Мне что, тащить это с собой?

Нет, это глупо.

Можно разбить. Сбросить со скалы. Разбить эту хрень о камень.

Церемониальное уничтожение казалось подходящим. Джен бросала пить навеки. Это было большое событие.

Мне нужен ритуал.

Среди дюжины статей о зависимостях и разрушении старых привычек, которые Джен прочла за последние несколько лет, она смутно помнила строки о том, что символические ритуалы помогают поддерживать решение бросить.

А в том, чтобы выкинуть пакет в мусорку, не было ничего символического.

Особенно когда бутылка внутри была такой грязной.

Джен не могла разбить грязную бутылку. Она испачкает руки.

Поэтому Джен достала бутылку и отмыла ее. Пустые глазницы черепушки безразлично пялились на ее усилия.

Пьяный Гамлет. Мерзкий маленький хрен.

Где его разбить? Между домом и магазином не было никаких отвесных скал. Вообще ничего глубже сточных канав.

Мемориальный парк отпадал сразу. Что, если чей-нибудь ребенок порежется о стекло?

Может, похоронить его на заднем дворе?

Или упрятать поглубже в подвал?

Экстренная водка.

О боже, только не эта дурацкая идея.

Джен закладывала «экстренную водку» уже раз пять. Идея действительно была дурацкой. Слишком легко было объявить экстренную ситуацию и опустошить запа сы.

Давай начистоту, Дженнифер. Если ты ее оставишь, в конце концов ты ее выпьешь.

Но дело же в чем…

Неужели самым последним алкогольным напитком, который она выпьет, будет бокал дешманского вина? Который она даже не помнила?

Это звучало так жалко. Никакой ритуальности.

Поход в магазин пройдет лучше, если я немного смягчу похмелье.

ЗАТКНИСЬ, ДженНИФЕР.

Ты заслуживаешь это похмелье.

Но речь не об этом.

Речь о символическом ритуале, чтобы закрепить новую привычку.

Полный разрыв с прошлым.

Тотем. Талисман. Символическое прощание.

Или я просто обманываю себя?

Смотри, света нет, машина не заводится — день уже испорчен.

ЗАТКНИСЬ!

Это глупо.

Джен смотрела на бутылку. Бутылка — на Джен.

После десятиминутного внутреннего монолога Джен сидела за кухонным столом и получала эстетическое удовольствие от вида «самого последнего алкогольного напитка Дженнифер». Водка в идеальной пропорции со льдом, налитая в лучший бокал из сверкающего воплощения смерти.

Это прощание.

Джен подняла бокал к губам и сделала длинный глоток, наслаждаясь привычным жжением в горле.

У нас были хорошие моменты. Тут не поспоришь.

Джен подумала, что стоит их перечислить. Забыть плохое и сфокусироваться на хорошем. На старых добрых деньках, до того как ее жизнь покатилась под откос.

Это похороны. О мертвых плохо не говорят.

Помнишь первый раз?

В доме на озере у Келли. Лето восемьдесят пятого. Три банки пива, костер и язык Билли Шобера у нее во рту.

Джен улыбнулась.

Хорошее было время.

Но были и другие воспоминания. Много других воспоминаний.

Подвал Мишель. Машина Брэда. Оба выпускных. То лето после старшей школы, когда она работала в кафе-мороженом на озере Мичиган.

Первая неделя в универе. Поездка на игру в штат Огайо.

Ром на Багамах во время весенних каникул.

Вино в медовый месяц в Санторини.

Ночи в барах Уортона.

«Гиннесс», который она выпивала каждую ночь, когда кормила Хлою грудью. Так вкусно. И по совету врача! Педиатр рекомендовала темное пиво в этот период.

Джен запрокинула стакан, подтаявший лед стукнулся о ее губы.

Блин, хочется еще.

Как подразнили!

Джен посмотрела на бутылку. Она была почти полная.

Что, если это был мой «предпоследний алкогольный напиток»?

Твою дивизию…

Вставай и иди в магазин!

Джен посмотрела на часы над плитой.

Но узнать время было нельзя — свет отключили.

Джен закинула в рот пару кусочков льда и задумчиво их пожевала.

Эстетически «теперь точно самый последний алкогольный напиток Джен» был настоящим разочарованием. Кубики льда, переложенные из неработающей морозилки в миску, которая потом слишком долго простояла при комнатной температуре, потеряли свои свойства. Они болтались на поверхности, как дохлая рыба, и слишком быстро растворились, даже не издав мелодичного постукивания, когда Джен поднимала бокал.

Более того, Черепок, как окрестила Джен бутылку, больше не блестел. Когда Джен попыталась меланхолично его поразглядывать, она заметила, что глазницы запачкались ее же отпечатками пальцев.

Важный символичный момент стал превращаться в обычный вторник.

Надо идти в магазин.

Но я не могу так вести машину.

А… точно.

Она не заводится. Придется пешком.

Блин, это ж так далеко. Да еще и с продуктами.

Я завтракала? Мне точно нужно…

Мысль прервал звук открывающейся входной двери.

ЧЕРТ!

В то же мгновение Джен вскочила на ноги; ее сердце колотилось от страха, что ее застукают. Она раскрыла ящик под раковиной и запихнула бутылку внутрь как можно дальше. Затем залпом допила остатки водки и засунула бокал подальше