— А она уже? — выкрикнул кто-то.

— А она да, — согласился Картен. — Заметьте, даже сейчас адептка стоит перед вами всеми, слушая ваши несправедливые оскорбления и клевету. Не кричит, не убегает, не доказывает. А ведь никто из вас не удосужился даже подойти и нормально познакомиться, самостоятельно оценить, что из слухов правда, а что нет. Даже зная, что она все сдала комиссионно и при этом устно отвечала перед всеми присутствующими. Даже сейчас, видя ее контрольную и чем она отличается от вашей, вы уперто твердите одно и то же. Вы, как стадо баранов, доверились чужому мнению и последовали за ним. Не в состоянии остановиться и задуматься хоть на мгновение. Так какие же вы боевые маги? Маг должен думать сам. Поэтому я и говорю, что Аларди — боевой маг, а вы — нет. И даже сейчас, прослушав меня, многие не поняли ничего и с завистью и гневом смотрят на адептку Аларди. А знаете, чем еще она отличается от вас? Тем, что она на вас не смотрит, а идет к своей цели. Докажите, что вы тоже так можете, а не уподобляйтесь глупым гусыням.

На этом пара закончилась, только вот я не спешила уходить, а села обратно и буравила вампира взглядом. На сей раз преподаватель не просил меня задержаться, я сама хотела поговорить.

— Зачем? — это единственное слово, что я произнесла, подойдя к Картену.

— И это вместо слов благодарности? — усмехнулся вампир.

— Благодарности? — я даже опешила. — За что?

— Ты еще не поняла, Тайлисан, ты действительно сильнейшая на курсе. И дело не только в магии или дополнительных уроках с Лакшаном и Ронд-Харом адэ, хотя после того, как узнают о ваших более теплых, чем положено, отношениях… — с намеком произнес он.

— К чему вы ведете?

— К зависти, Аларди, всего лишь к зависти. Чем лучше ты будешь, тем чаще будут вспоминать прошлые слухи, поверь старому мудрому вампиру — всегда проще сказать, что это не я ленивый придурок, а просто кому-то кто-то помог. И лучше закрыть эту тему сразу. Поверь, Тайлисан, такое нельзя оставлять недосказанным. Зато теперь они замолчат. На эти полгода замолчат, сцепят зубы и попробуют доказать, что не хуже. А вот к следующему семестру им вообще будет не до этого, и все слухи сами собой исчезнут. Либо так, либо за эти полгода они привыкнут во всем винить тебя. Вот так-то.

Странное чувство слабости, головокружения, тошноты и ломоты в костях само по себе было отвратительным, но больше всего раздражало какое-то непонятное щекотание по всему телу. И странного липкого холода. Сквозь муть сознания с трудом пыталась вернуться в действительность и осознать происходящее, но получалось из рук вон плохо. Только когда это противное щекочущее чувство добралось до шеи, а потом коснулось подбородка, мое сознание словно вздрогнуло вместе со мной. Нехорошая ассоциация тут же возникла в голове и заставила рефлекторно распахнуть глаза, чтобы в следующее мгновение…

— А-а-а!!!

Крик оглушил меня, но нисколько не сдвинул ужасного мохнатого арахнида размером с два кулака. Эта отвратительная мерзкая тварь шевелила передними лапками и клацала жвалами. Но самое ужасное, мой крик ее не испугал. Более того, рядом появилась вторая, буквально выплюнувшая мне в лицо сгусток паутины, а краем глаза я заметила еще штук десять или двадцать, ползающих по моему телу. Вот теперь стало не просто страшно, а дико ужасно. Я и так не любитель подобной живности, а сейчас просто началась паника. Как-то отстраненно возникла картинка из учебника, и я опознала паука — «Мориллос». Мелкие твари, использующиеся жрицами дроу для подготовки жертвы Ллоэс. Они парализовывали жертву, окутывая в кокон, чтобы она оставалась жива и в сознании, но при этом была абсолютно обездвижена.

Нет! Ни за что! В голове взорвался фейерверк! Какой-то дикий коктейль из злости, страха, непонятной уверенности и подступающего льда. В сознании замелькали мутные картинки, но я не успевала их осознать. Вспышки, не поддающиеся опознанию. Но это было не важно.

«Esssa! Terfa ell ryonsser!» — мысленный крик, но, казалось, он оглушил не только меня, но и пауков. Синхронно вскинув вверх передние лапки, они то ли запищали, то ли защелкали, причем где-то на ультразвуке, вызвав дикое желание заткнуть уши. А потом эти твари рванули во все стороны, и только цокот маленьких ножек и шуршание раздавалось вокруг, пока все не затихло. С трудом шевельнув рукой, я поняла, что спеленали меня основательно. Порвать на вид тонкую паутинку не удавалось. Я каталась по полу, царапая изнутри паутину и снаружи пытаясь стереть ее о камни. В какой-то момент мне удалось разорвать небольшой кусочек и высвободить пальцы. Минут через пять удалось распутать и оторвать ото рта липкую вонючую паутину.

И на этом «позитивном» моменте меня вывернуло наизнанку, оставив внутри неприятный привкус горечи, а в глазах слезы. Судорожно отерев рукавом рот и с трудом отползя на небольшое расстояние от плохо пахнущей лужи, я буквально рухнула обратно. Голова кружилась, будто попала в торнадо, слабость, тошнота и постоянно мелькающие темные пятна перед глазами. Удивительно, но в полнейшей темноте, где я очутилась, они окрашивались по диаметру в разноцветные огоньки. Это было бы довольно занимательным зрелищем, если бы мне не было так плохо. Еще никогда в жизни, во всяком случае в той, что я помню, мне не было так худо именно физически.

Только спустя, наверно, полчаса смогла немного прийти в себя. Правда, легче от этого мне не стало. Не удавалось понять ни где я нахожусь, ни как сюда попала. Последнее, что я помнила, как переступила порог общежития и бодрым шагом направилась к библиотеке. Вот только дойти до нее я не смогла. Где-то на повороте, проходя мимо очередного раскидистого куста, мне послышался шорох. Мои щиты, которые я снимала только с Вэеном наедине, резко налились силой, ожидая очередного подвоха со стороны окружающих. Но, оглянувшись ничего подозрительного не обнаружила. Возможно, птичка пролетела или ветерок играл листвой. Успокоившись, сделала еще пару шагов, и… и на этом, собственно, все. Пробуждение в жутком состоянии в неизвестном месторасположении.

С губ сорвался истеричный смешок, заставив поморщиться от неприятного ощущения треснувшей кожи. Кажется, меня похитили. Причем вариантов на тему «кто» хоть отбавляй, а вот «зачем» даже думать не хотелось. Да еще и слабость эта!

Время шло. Не знаю, сколько я вообще здесь находилась, но меня мучила сильная жажда, хотелось в туалет. Слабость никуда не уходила, а лишь усиливалась: подняться с голого пола не представлялось возможным.

В какой-то момент физические потребности взяли свое, и кое-как, на карачках, я на ощупь доползла до другого угла помещения. Так же с трудом вернулась обратно.

Еще немного погодя зарычало в животе, причем так, что аж скрутило. Но не это напугало меня, а сам звук. В полнейшей тишине он был оглушающим. Похоже, я находилась в каменном мешке, где меня никто не найдет и не услышит. Боги!

Если бы я могла вскочить и закричать, я бы, наверно, сорвала горло, но сил не было абсолютно. Из меня будто кто-то выкачал все до последней капли. Веки устало опустились, и я начала уплывать в тревожный сон.