У вас было когда-нибудь такое, что ранним утром, когда до назойливого будильника есть еще куча времени, вам плохо. Когда вы еще не проснулись, а вас уже тошнит. Вот со мной такое уже несколько дней происходит: что я не успеваю открыть глаза, как меня мутит. Секунда, и я быстро зажимаю рот руками, откидываю от себя одеяло и как угорелая несусь в сторону ванной комнаты. Слава богу, туалет не был занят, поэтому я быстро опустилась на колени и не успела убрать руку от лица, как меня стошнило. Не знаю, как долго я так сидела, но пятая точка знатно успела замерзнуть, как и ноги. Прошло уже два дня, как я страдаю этой херней. Отравилась, что ли. Вроде не ела ничего из ряда вон выходящего. Может это из-за пиццы, которую я скушала как раз позавчера, испортилась что ли? Хотя она, по-моему была свежей.

— Катюш, это ты? — ко мне заглядывает бабушка, натягивает рукава своего халата и садится рядом. Помогает мне убрать волосы с лица и придерживает их, пока я выворачиваю все содержимое желудка в унитаз. Боже, как горло болит от этого. — Снова тошнит? Уже который день, — не знаю куда она клонит, но решаюсь не заморачиваться на этот счет, так как меня настигает очередной приступ, и я уже плачу, обнимая унитаз.

— Это все из-за пиццы! Она была испорченой, ба-ааа!

— Эх, вот говорила я тебе, не есть её, но ведь не стала слушаться. Вот теперь и мучаешься.

Бабушка заботливо гладит меня по волосам, а после помогает подняться с места.

— По пути зайду в аптеку и возьму нужные лекарства, — бурчу, пока умываю руки.

— Тогда и не забудь взять мои лекарства. Они закончились.

— Хорошо, ба, дай только список и письменное разрешение врача.

— Я уже приготовила, на столе лежат. Заканчивай давай тут побыстрее, и садись за стол, я сейчас омлетик тебе приготовлю, — бабушка останавливается и добавляет: — И Лешу не забудь разбудить.

— Хорошо, только сделай мне, пожалуйста, с сыром?

— Ты же не любишь его? — удивляется бабушка.

— Не люблю, но сегодня хочется.

Я сама в шоке от самой себя, не говоря про бабулю. Раньше я никогда не ела сыр, даже на дух не переносила, любое блюдо, которое заказывала, всегда просила его не добавлять, и мы с братом часто из-за этого ссорились. Он-то его любит, но из-за меня постоянно отказывался. Что это сегодня меня переклинило, не знаю…

— Ну ладно, — бабушка простояла еще несколько секунд, а после ушла, оставив меня одну.

Закончив умываться, потопала будить брата, а потом вернулась к себе. Наряд на работу выбирала долго. Ничего из моего шкафа не нравилось. Но в итоге чертыхнувшись, надела первый попавшийся в руку комплект: это оказалась белая блузка с юбкой, французской длины.

— Катюша, милая, завтрак остывает!

— Иду! — прокричала в ответ, укладывая волосы в высокий хвост.

— И с каких пор ты стала есть сыр? — начал Леша, стоило мне сесть на свое место.

— Вот с этой самой минуты. Есть еще вопросы, папочка?

— Хватить издеваться над братом, Катя, — бабушка покачала головой.

— Ммм, вкусно, спасибо ба!

— Катя, с тобой все хорошо? — бабушка странно на меня посмотрела, Леша тоже далеко не ушел, переводит взгляд то на меня, то на бабулю.

— Да, а что?

Почти все нормально, если не считать, что меня безумно раздражает, когда Леша вот так чавкает, кошка тереться о мои ноги, а чайник на плите громко урчит. А ещё это тошнота. И то, что я соскучилась…

— Дочка, а когда у тебя последний раз была близость? — мда, бабушка словами за карман не лезет.

Чего-чего, но такого разговора я никак не ожидала. Вон, даже Алексей, бедняга, аж кофем поперхнулся, и побледнел. Боже, закатываю глаза, как будто он впервые услышал это слово.

— Бабушка, причем тут это? И потом, тут же Леша сидит!

— Я просто хочу проверить свои догадки. Так была или не была?

— Месяц назад. Плюс минус.

Да, прошел почти месяц, как мы с Константином поссорились и разошлись вдоволь натрахавшись. Но к чему сейчас бабушка завела этот разговор? Не понимаю.

— Бабушка, о чем ты подумала?

— Ох, надеюсь, ты не беременна.

Вот теперь пришёл мой черед поперхнуться. Только не кофем, а омлетом.

— Что?! — в один голос закричали мы с Алексеем. А он-то что кричит? Не он же возможно в положении. О чем это я сама вообще думаю? Какая к черту беременность, как такие мысли вообще могли в голову придти?

— Кто отец?

— О чем ты? — снова одновременно сказали мы оба. Если я обращалась к бабушке, которая, видимо, чокнулась на старость лет, Алексей видимо ко мне. — Не говори глупостей.

— А вы предохранялись?

— Что?

Я никогда не вспоминала наш секс после того последнего раза. Запрещала себе думать об этом, на работе пыталась вести себе, как обычно. Даже наши мимолетные встречи в офисе стали редкостью за эти дни, а тут бабушка. Её слова, как гром среди ясного неба. Пытаюсь отмотать плёнку своего воспоминания назад и вспомнить, использовал ли Бестужев презервативы во время секса. Ничего не помню.

— Я ушёл.

Мрачно сказал Алексей, бросил вилку на стол, и взяв рюкзак, вышел из дома, ругаясь на всю квартиру. Когда за ним захлопнулась дверь, я вжала голову в плечи.

Боже, мы что, действительно ни разу не пользовались контрацепцией во время близости. И сколько раз он кончил в меня? Он даже не пытался остановить себя.

Мы оба не пытались, потому что были заняты друг другом…

— Что теперь будешь делать? Оставишь ребёнка или…

— Бабушка, откуда ты взяла, что я беременна? — голос получился не таким, как хотела я. Запнулась на полуслове. — Лишь из-за сыра? Так не буду я есть этот долбаный сыр!

На нервах закричала я и рывком встала со стула, что голова закружилась, и перед глазами потемнело.

— Катя, с тобой все хорошо?

— Да, хорошо.

Я не стала говорить ей, что закружилась голова. Не хотела лишний раз её беспокоить, да и дать еще один повод подумать, что я якобы в положении. Чушь, абсолютная чушь!

— Я пойду, опаздываю уже.

Хоть у меня еще и было много времени в запасе, просто не хотелось развивать и дальше эту тему. Пока шла к аптеке, думала, что никогда не окажусь в такой ситуации, где буду бояться увидеть две полоски на тесте. А сейчас не знаю, что и делать. Но как бы там ни было, я должна узнать: беременна или нет.

В аптеке, несмотря на то, что еще было рано, была очередь, правда не такая большая как в кафе или столовой. Поэтому уже через двадцать минут я была на работе. В кабинете сидел лишь Анатолий, а Инны Григорьевны на горизонте пока не было видно. Увидев меня, он быстро сел на свое место, и спрятал руки под рабочим столом.