– При чем здесь мужик, теть Свет?

Светлана шумно выдохнула:

– При том! Ничего бы этого не было, если бы с Рафом этим не расстались, не из чего было бы драму устраивать. Сколько еще этих рафов будет, и получше найдутся! В монастырь что ли из-за каждого уходить?! Дурость какая!

Макс сделал большой глоток остывшего кофе, дождался, пока родственница выговорится и «спустит пар».

– То есть вы думаете, она в монастырь ушла из-за разрыва с Рафаэлем?

– Ну конечно! Из-за чего же еще?

Макс подал плечами, посмотрел в окно:

– Ну… не знаю. Разные есть обстоятельства. Решение-то непростое.

Светлана фыркнула:

– Ой, я тебя умоляю, Максик, – от приторного обращения Макса передернуло. – Какие там у нее могут быть обстоятельства, скажешь тоже… – она шумно выдохнула в трубку: – Уфф, ну, слава богу, нашлась! Приедет, дам по заднице, паразитке, чтобы больше так не пугала мать!

* * *

На душе стало совсем пакостно и тревожно. Растерянность обнимала, будто каменный великан – давила на плечи, мешала дышать. А в груди темной лужицей расплывалось чувство вины: он прозевал, прошляпил трагедию в жизни сестры, хоть и двоюродной. Она звонила 25-го, она хотела поделиться и, скорее всего, получить совет, помощь. А он отшучивался.

«Ну, в чем ты, собственно, виноват?» – утешал себя.

Они не были настолько близки с Кариной, чтобы она с ним как с закадычной подружкой делилась сокровенным. Он о ее решении бросить университет-то узнал на том семейном торжестве в начале года, когда приехал выяснять, кто деньги с теткиной карты снял. Да и с Рафом они скорее знакомые-приятели, чем друзья – складывались и разница в возрасте, и профессия, и расстояние. Хороший парень, таланливый. Каринке вроде с ним комфортно, надежно – что еще надо, чтобы не лезть не в свое дело?

А Макс считал, что все, что за пределами Уголовного кодекса – личное дело.

Но сейчас уже Раф обратился за помощью, а чем помочь ему Макс не знал – и это мучило.

«С Каринкой-бы поговорить, все бы прояснилось», – подумал с тоской, уже выходя из подъезда и направляясь к машине: ее сотовый был по-прежнему «вне зоны доступа».

Сотовый завибрировал в руках, он повернул аппарат экраном вверх, улыбнулся, взглянув на аватарку – улыбающаяся колдунья Ада:

– Привет, твое предложение в кино и на ужин в пиццерию еще в силе? – спросила деловито.

– Конечно. Ты спрыгнуть с темы решила? Опять работку на дом тащишь?

Выражение «работка на дом» пришло к ним в феврале, когда Аделия решила, что для процветания ее магического салона «Луноликая» ей необходимы особые аромасвечи: соевый воск, натуральные масла, никаких красителей.

– Такого никто не делает! – Аделия возбужденно тараторила. – Я заговорю их и у клиенток будет пролонгированный эффект. Это же очень эффективно, понимаешь: здесь подключаются сразу несколько энергетических каналов, помимо звукового и зрительного после моего сеанса – медитативный и обонятельный. И это если еще игнорировать успокаивающий эффект…

Макс кивнул:

– Ничего не понял из сказанного, понял, что ты придумала новую легальную схему мошенничества и дурения голов своим клиенткам, – он мрачно посмотрел на девушку.

Аделия фыркнула:

– Можешь думать, что хочешь! Но в магию огня я верю. Он действительно пережигает весь негатив, успокаивает…

– …И является основной причиной бытовых пожаров, – добавил Макс. – Сказать, сколько он жизней ежегодно уносит?

Казалось, она ждала только этого:

– Вот! А это соевый воск, в баночке, ни одна искра мимо не упадет. Можжевеловый фитиль, ароматерапия… Нет, это определенно отличная идея.

Макс скептически поморщился – почувствовал, что подругу уже не переубедить, но последний шанс решил использовать:

– Ты еще хорошего свечевара найди…

Аделия подняла к потолку указательный палец:

– Никого искать не надо, он перед тобой.

Макс понял – как истинный предприниматель, Аделия решила сэкономить и сделать свечи сама, хмыкнул:

– Не говори, что среди твоих талантов есть еще и свечеварение.

Девушка отмахнулась:

– Да чего там варить, я уже в интернете посмотрела – ничего сложного.

А вечером она приволокла коробку «работки на дом»: баночки из темного стекла, закручивающиеся крышки, флакончики с подозрительными маслами и упаковки мелко струганного чего-то, что вызвало в Максе подозрения в законности происходящего.

– Это соевый воск, гранулированный, – пояснила Аделия, сбрасывая с плеч дубленку и небрежно пристраивая ее на вешалку. – Чтобы возни с ним было меньше.

«Меньше возни» обернулось в испачканную закипевшим воском микроволновку, залитый им же пол и все горизонтальные поверхности на кухне, пропитавшийся ароматическим маслом иланг-иланг коврик в ванной, от которого до сих пор несет на всю лестничную площадку.

«Ничего, ничего, – бормотала Аделия, просматривая в который раз обучающий ролик. – Это в первый раз сложно, потом норм будет».

Стоило Максу отметить, что хорошо бы это оказалось и последним разом, как Аделия вспомнила о его присутствии и заставила помогать – держать щепочки фитилей, чтобы те застыли ровно и не испортили «бархатистую поверхность застывшего воска»: понятно, что специальные фиксаторы его экономная гадалка, решила не брать.

Когда они в третьем часу ночи отмывали кухню, Аделия все-таки признала, что надо было заказать готовые свечи.

– Каждый своим делом должен заниматься, – вздохнула под хохот Макса.

Сейчас, вспомнив эту историю, Аделия хмыкнула:

– Да нет, просто закончу сегодня поздно, помощница сделала позднюю запись.

Макс остановился у машины, пожил ладонь на капот. Решение пришло мгновенно:

– А ты меня не слишком потеряешь, если я на денек в Смоленск метнусь?

Девушка опешила, он так и представил, как у нее приоткрылся рот от удивления.

– Александров. Ты меня в отпуск обещал свозить. Помнишь? Меня ждет СПА-отель и роскошный вид на Средиземное море. Я, что ли зря, как последний Папа Карло работаю эту неделю, чтобы освободить себе пару-тройку дней на отдых и беззаботное валяние на пляже?!

– Не зря. Я все помню, – вздохнул. – Там просто проблемы. Хочу сам посмотреть.

Ада цокнула языком, проговорила строго:

– Капитан Александров, я надеюсь, ты не планируешь вляпаться в какую-то передрягу в свой отпуск?

– Нее, вот те крест! – Макс засмеялся: чувство вины в груди опять зашевелилось и приподняло голову.

Аделия тихо выругалась:

– Ты прекрати ерничать, не заставляй меня браться за карты, понял? Я женщина нервная и творческой профессии…