Рэн еще раз проследил путь от ворот храма до крыши. «Где спрятаться? На лестнице нельзя – жрецы заметят. Площадка совершенно ровная, даже парапета нет. Не в воронку же нырять?»

Соэл еще увеличил изображение. И тогда Рэн заметил узкий карниз, проходивший точно под площадкой: каменный локон богини вился по ее плечу. «Укрыться можно только здесь».

– Богиня смотрит на юг, с южной стороны находятся и ворота храма, – пояснял секретарь. – Толпа соберется на площади перед воротами.

«Спускаться придется по северной стене, – сообразил Рэн. – По спине богини». Раздумчиво произнес:

– Понадобятся «липучки» и страховочный трос…

Соэл нажал кнопку внутренней связи.

– Я просил вас подобрать одежду… Принесите.

Он быстро сжал в кулаке пластинку, изображение погасло. Соэл торопливо спрятал пластинку в карман. Почти тотчас открылась дверь, охранник внес и положил на стул дымчато-серый комбинезон. Рэн улыбнулся: ночью человека в такой одежде не разглядишь.

Коротко поклонившись, охранник вышел.

Развернув костюм, Рэн улыбнулся вторично. Сверхлегкие и сверхпрочные комбинезоны обычно носили спасатели, альпинисты, пожарники. Судя по оттопыривавшимся карманам, в них можно было найти массу полезных вещей: часы, фонарь, крючки, «липучки», тросы.

Рэн внимательно изучил снаряжение. Особенно пристально разглядывал тросы и соединенные с ними маленькие присоски (на жаргоне – «липучки»). В летной школе Рэн часто упражнялся с «липучками», знал: они намертво крепятся к любой поверхности.

– Благодарю, – Рэн сложил комбинезон и направился к дверям.

– Подождите, – Соэл легким кивком указал на окно. – Вас, кажется, ждут?

Рэн спохватился. Двое линтийцев из свиты Юэль неторопливо и упорно прохаживались по мосту.

– Не нужно, чтобы они следовали за вами по пятам, – заявил Соэл. – Я вызову «летуна».

Спустя несколько мгновений возле здания посольства приземлился прозрачный шар. Открылась дверца, Рэн устроился в кабине, с удобством откинулся на спинку кресла.

Соэл, вышедший его проводить, сказал:

– Девушку, чтобы не вырывалась и не кричала, наверняка опоят дурманником. Тогда она не сможет даже пошевелиться.

* * *

Рэн поставил ногу на первую ступеньку. Лестница крутыми витками уходила наверх. Огни в храме были погашены. Только сбоку, из приоткрытой двери, падал узкий луч света, доносились голоса, вероятно, дверь вела в комнату жрецов. Нащупывая рукой стену, Рэн двинулся по лестнице. Перил не было. Он осторожно поднимался по узким высоким ступенькам. Думал, что скоро храм озарится. Вспыхнут огни десятков ламп, лягут черные тени от колонн. Скульптуры словно отделятся от стен, выступят вперед. И по ярко освещенной лестнице поведут Юэль. На смерть.

В лицо повеяло холодом. Рэн остановился на верхней ступеньке. Перед ним раскинулась ровная площадка, по сторонам ее возвышались две головы богини. Огромные, сделанные из ноздреватого камня, вблизи они казались невероятно уродливыми.

Рэн направился к середине площадки, к темному отверстию желоба. Прикрепил к веревке фонарь и медленно опустил вниз. Преддверием желоба служила широкая чашеобразная воронка. Поблескивали гладко отполированные стенки. «Ухватиться не за что». На дне воронки виднелось круглое отверстие. Там начинался узкий желоб; он уходил вниз не вертикально, а с небольшим наклоном.

Рэн отчетливо представил картину. Девушку столкнут вниз. Из широкой воронки она провалится в узкий желоб и застрянет. Внизу желоба виднелось маленькое отверстие, находившееся точно над плоской чашей в руках богини. Желоб сожмется, в чашу хлынет кровь.

Рэн стиснул зубы и отодвинулся от края воронки. Погасил фонарь. Несколько мгновений сидел, не двигаясь. Здесь, на вершине, особенно чувствовался холодный ветер. Ночь обещала быть ледяной.

Внизу вспыхнули огоньки – шествие началось. Огней становилось все больше. Вскоре изо всех переулков к храму устремились сверкающие реки. Снизу донесся неясный гомон толпы. Возрос до крика и внезапно смолк. Наступила тишина, огни разом погасли.

«Привезли жертву». Рэн метнулся к краю площадки и вытянулся на узком карнизе – завитке волос богини. С благодарностью вспомнил тренировки в школе пилотов.

Он сосредоточенно, в мельчайших деталях представлял все, что нужно сделать, рассчитывал каждое движение. «Времени будет в обрез».

Он должен успеть выбраться на площадку. Вынуть Юэль из желоба. Спуститься с ней на землю. И все это прежде, чем жрецы заподозрят неладное и ринутся наверх.

«Вытащить девушку из желоба несложно. Надо бросить ей веревку. Странно, что никто раньше не пытался избавить обреченных таким нехитрым способом. Или галхасцы пытались? Неважно… Наверняка, простота эта только кажущаяся. Желоб настолько узок, что рядом с жертвой не поместиться. Девушка сама должна ухватиться за веревку. Не сумеет – погибнет. А если Юэль опоят дурманником… И она не сможет даже шевельнуться»…

Свет, вспыхнувший на площадке был так ярок, что Рэн зажмурился. Подавил желание загородиться рукой, отстраниться. Помнил – рядом бездна. Смотрел, прищурившись.

На верхнюю площадку взошел, задыхаясь и прижимая руку к сердцу, крупный мужчина. Просторная куртка не скрывала объемистого брюшка, толстые губы судорожно втягивали воздух. Судя по обилию золотых нашивок на одежде, это был почетный гражданин Линтии, достойный принести жертву богине. Приемный отец Юэль.

Следом за ним появился молодой человек в скромной серой одежде, но с невероятной прической: длинные волосы были намотаны на каркас, так что казалось – на плечах его две головы. Несомненно, это был верховный жрец. Он держал за руку Юэль, с ног до головы закутанную в плотное белое покрывало.

Пока Рэн раздумывал, не проще ли столкнуть в желоб верховного жреца вместе с благородным отцом («Боюсь, этот не пролезет!»), на площадку высыпали шестеро юношей, одетых подобно верховному жрецу, но коротко подстриженных.

Младшие жрецы выстроились полукругом возле воронки. Каждый из них держал в руках светильник, так что вся площадка была ярко озарена. Рэн порадовался, что у фанатичных линтийцев нет привычки устанавливать в храме телекамеры и развлекать зрелищем всех жителей планеты.

Верховный жрец, затянув речитатив, подошел к девушке и, виток за витком снял с нее покрывало. Юэль осталась в белом коротком платье. Приемный отец засеменил к дочери, на ходу причитая. Юэль не слушала. Лицо ее не выражало страха – только нетерпеливое ожидание. Она исподволь осмотрелась и быстро опустила глаза. Не удержалась, снова оглянулась по сторонам.

«Ищет меня». Рэн чувствовал, как шершавый язык царапает небо. Он умирал от жажды.

Внезапно Юэль увидела раструб воронки. Обмерла, глядя расширенными глазами. Рэн, сам не замечая того, поднялся на колени. Юэль опомнилась, отвернулась.

Жрец направился к открытому краю площадки. Рэн припал к камням. Жрец сбросил вниз белое покрывало Юэль. Ткань плавно развернулась в воздухе.

Рэн вытянул шею. Навстречу покрывалу рванулись десятки рук. Судя по начавшейся внизу свалке, покрывало было мгновенно разорвано на части. Вероятно, считалось: клочки