— Двух парней и двух девушек. Не младше одиннадцати, не старше тринадцати. Здоровых. Крепких. Миловидных. Чистых.

— Это, эмм…

— Прошу меня простить за столь жесткие требования, — добавил Карл. — Надо было сразу вам сказать. Это вопрос братского взаимодоверия.

— Ясно, — сказал Сайрус, когда Карл прибег к помощи тайного приветствия Когнитэ, благодаря которому они узнавали друг друга. — Что же, пойду узнаю, почему так долго не несут напитки.

Префект выскочил из кабинета и побежал по мрачному коридору к тому месту, где дожидался Айд.

— Собирай остальных, — прошептал Сайрус. — И живее. Если нас не обманывают, мы можем неплохо подзаработать. Но что-то у меня нехорошее предчувствие.

Айд кивнул.

Тем временем в кабинете Карл откинулся на кушетку и подмигнул Каре.

— Префект что-то заподозрил.

— Серьезно? — тихо отозвался Тониус. — А мне-то уж начало казаться, что они всё примут за чистую монету.

— Держись настороже. Нейл?

Гарлон закряхтел, вгоняя очередной крюк в крошащийся камень стены, и подтянулся, приближаясь еще на несколько сантиметров к намеченной цели — девятому этажу. На этой высоте зловонный ветер становился только сильнее и раздувал куртку охотника.

— Готов, как никогда, — отозвался он.

— Гарлон вышел на позицию. Карл? Можешь заканчивать этот спектакль.

— Благодарю, сэр, — прошептал дознаватель. — С удовольствием.

В комнату, сверкая широкой улыбкой, возвратился Сайрус.

— Кофе и свежее печенье скоро прибудут. Наши повара готовят отличную, вкуснейшую выпечку.

— Жду не дождусь, — произнес Карл.

— Они приближаются. Четверо заходят со стороны западной двери. Еще трое на лестнице за спиной Кары. Двое спускаются с верхнего этажа. Бывшие гвардейцы. Вооружены деревянными дубинками. Чувствую как минимум один пистолет.

Тониус поднялся.

— Ох, префект? Мне бы хотелось сказать вам кое-что еще.

— Что же? — поинтересовался Сайрус.

Карл улыбнулся так, словно хотел показать разом все свои зубы:

— Во имя Священной Инквизиции, ты арестован, выродок, не знавший мамкиной сиськи!

Префект судорожно всхлипнул и попятился к двери.

— Айд! Айд! — закричал он.

Кара метнула корзину, и та ударила Сайруса точно в грудь, заставив плюхнуться на пол. Еретик застонал от боли. Несколько увесистых слитков рассыпались по ковру.

— Вперед!

Свол сорвала свой маскарадный костюм и прыгнула навстречу первому ригористу, вбежавшему в комнату. Вообще говоря, огнестрельное оружие было запрещено в схолумах, что, очевидно, не мешало этому человеку владеть пистолетом. К счастью, хотя сканеры, расположенные на подходах к зданию, и проверяли посетителей на наличие оружия, лютиллиум помимо своей невероятной стоимости обладал еще и полезным свойством скрывать посторонние предметы.

Айд прицелился на ходу, изготовившись стрелять. Тем временем Кара упала на колени и вытащила из корзины компактный пистолет «Тронзвассе», лежавший до поры до времени между слитками драгоценного металла.

— Сюрприз, — сказала она, вгоняя безоболочечный заряд ригористу промеж глаз. Затылочная часть черепа преступника лопнула, словно нагноившийся прыщ, и Айд повалился на спину.

Кара встала, выпустила одну пулю в бедро распростершегося на полу Сайруса, чтобы убедиться, что тот уже никуда не убежит, и развернулась к дверям. Следом за Айдом в помещение ворвались еще двое охранников, размахивая дубинками. Свол прострелила им колени. Тониус поморщился и прикрыл уши.

Остальные ригористы перепугались и отступили назад, но тут раздался звон — и в коридор, с дождем из стеклянных осколков и кусочков свинцового переплета, влетел Гарлон Нейл. В левой руке он сжимал мощный автоматический пистолет.

— Смельчаки есть? — поинтересовался бывший охотник за головами.

Один попробовал улизнуть, но Нейл прострелил ему пятку. Остальные добровольно опустились на колени, укладывая руки на затылок.

— Славные мальчики, — произнес Гарлон, снимая с пояса нейронный шокер. Он подходил к каждому по очереди и отправлял в глубокий сон мощным разрядом.

Тем временем в кабинете, где витали клубы порохового дыма, Кара развернулась к очередной группе ригористов, сбегавших по лестнице. Книл, возглавлявший их, даже глазом не повел, увидев перед собой крошечную женщину с пистолетом. Он просто прыгнул на нее.

— Нинкер! — выругалась Кара и выстрелила.

Она не промазала, но пуля не остановила толстого ригориста — Книл врезался в нее, сбивая с ног.

Сюзерин и его напарник Февик не отставали от своего товарища. Февик свалил Тониуса ударом дубинки, а Сюзерин нацелил видавший виды пистолет, с которым не расставался со времени своей службы в комиссариате. Он выстрелил в Кару, но сумел попасть только в левую ногу Книла, а потом еще и в левый его локоть.

Подбежав к входу в кабинет, Нейл выкрикнул предупреждение, на что Сюзерин ответил огнем. Во все стороны брызнули осколки каменной кладки и деревянные щепки. Кара сумела немного высвободиться из-под мертвого тела Книла и выстрелила бывшему комиссару в подбородок. Ригорист подпрыгнул на месте, а потом безвольно осел на ковер. Нейл влетел в комнату и остановил уже удиравшего Февика, пустив очередь ему в спину.

Затем Гарлон помог Каре выбраться из-под туши Книла.

— А мне, конечно же, никто не поможет, — проворчал Карл.

По схолуму прокатилась паника. Я чувствовал ее, обонял. Сотни детей и подростков были напуганы грохотом выстрелов. Но куда больший страх излучали сознания ригористов и наставников.

Я подплыл к главным воротам, сопровождаемый Вистаном, и легким движением разума сорвал с петель древние двери. За ними открылся широкий проход, по которому прямо на нас неслось с полдюжины местных воспитателей, стремившихся как можно скорее покинуть это проклятое место.

— Говорит инквизитор Рейвенор, представляющий власть священных ордосов! Всем оставаться на местах!

Не думаю, что они действительно поняли то, что я сказал, хотя кое-кто и обделался, накрытый волной ментального излучения. Они видели сейчас лишь одного человека, приближавшегося в сопровождении странной металлической коробки.

— Немедленно остановитесь!

Пси-волна отбросила их назад, словно по коридору вдруг пронесся ураган. В окнах потрескались стекла. Люди разлетались, пытаясь найти хоть какую-нибудь опору, путаясь в подолах своих балахонов.

— Вот что мне в тебе нравится, — произнес Фраука, раскуривая папиросу, — так это то, что ты никогда не церемонишься.

— Благодарю за комплимент.