будет, как учил Валентин, нечто общее для всей Троицы, потому что Слово по Божескому естеству нераздельно с Отцем. Если же так намерены вы понимать это, – что будут значить обещания Пророков, родословие Евангелистов, свидетельство Апостолов, служение Матери Марии, возрастание с годами, вкушение пищи, показаше сострастия во всем, наречение имени, или то, что Сын Божий соделался сыном человеческим, или сказанное: человек Христос Иисус, давый Себе избавление за нас (1 Тим. 2, 5-6); или: яко подобает Сыну человеческому много пострадати, и убиену быти, и в третий день воскреснути из мертвых (Марк. 8, 31)?

А если не веруете, что Христос и удобостраждущ, потому что Он человек, и безстрастен, потому что Он Бог; когда же бываете доведены до крайности, разсуждаете, что, если и исповедуете Христа Богом и человеком, то признаете уже не одного, но двух: в таком случае необходимо вам, или, согласно с Маркионом и другими еретиками, домостроительство страдания, смерти и воскресения назвать одним призраком, или согласно с Арием и его последователями, Божество Слова наименовать удобостраждущим.

13) Ибо если, читая божественныя Писания, обращали внимание на сказанное везде в Законе и у Пророков, в Евангелиях и у Апостолов; то Писания сперва называют Господа человеком, а потом говорят о страдании, чтобы о Божестве не изречь чего хульнаго. Посему, не говорят о рождении Божества Слова, но исповедуют Отца и проповедуют Сына, от Марии же производят Христа по плоти, как Сына Давидова и Иосифова, восприявшаго рабий зрак, чтобы от человеков заимствованным признаваемо было Его человечество, и от Бога Отца исшедшим исповедуем был Бог-Слово, претерпевший за человеков страдания в заимствованном от человеков удобостраждущем образе и являющий в страдающем теле безстрастие, в умирающем безсмертие, в погребаемом нетление в искушенном победу, в обветшавшем обновление, яко ветхий наш человек с Ним распятся (Рим. 6, 6). И это есть благодать. Но Божество никак не приемлет страдания без страждущаго тела, не показывает смущения и скорби без скорбящей и смущаемой души, не тоскует и не молится без тоскующаго и молящагося ума. Впрочем, все сказанное происходило не от недостаточности естества, но совершалось в показание бытия. Как же пишете вы, что Бог во плоти страдал и воскрес? Ибо если Бог во плоти страдал и воскрес, то удобостраждущим назовете и Отца и Утешителя; потому что одно есть имя и одно Божеское естество.

14) Из сего же изречения можно усмотреть вашу мысль, показывающую, что не боитесь Бога и не веруете божественным Писаниям. Моисей пишет о Боге: Бог наш огнь потребляяй есть (Втор. 4, 24), а о пришествии Его во плоти говорит: Пророка от братии вашей возставит Господь (Втор. 18, 15), и: живот на древе висящ (Втор. 28, 66), как бы разумея тело Господне, в котором наша жизнь. И Исаия взывает о Боге, говоря: Бог великий, вечный, устроивый концы земли не взалчет, ниже утрудится, и проч. (Ис. 40, 28), о страдании же говорит: человек в язве сый и ведый терпети болезнь (Ис. 53, 3). Что же значит сказанное: ведый терпети болезнь? То, что от страдавшаго явилось удобостраждущее. Посему-то и сказано: напиши писалом человеческим на свитке новом (Ис. 8, 1), а не писалом неимеющей вида плоти. И Апостол говорит: человек Христос Иисус, давый Себе за нас (1 Тим. 2, 5-6). Посему-то, сказав: по плоти (Рим. 9, 5), и воскресение приписывает Происшедшему от семени Давидова. О Божестве же Его говорит: живо бо Слово Божие и действенно и острейше паче всякаго меча обоюду остра (Евр. 4, 12). Да и сам Господь страдание относит к Сыну человеческому, показывая, еже по плоти; о Божестве же Своем говорит: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 30), и: никтоже знает Сына, кто Он, токмо Отец (Матф. 11, 27).

Писания нигде не предали нам о крови Божией без наименования плоти, или о том, что Бог пострадал и воскрес во плоти. Такия дерзкия мысли свойственны арианам, потому что они Сына Божия не признают истинным Богом; святыя же Писания проповедуют во плоти Божией о крови и страдании плоти Бога, соделавшагося человеком, также о воскресении Божия тела, и именно о воскресении из мертвых. Но вы утверждаете противное, как будто вы премудрее Апостолов, тайнозрительнее Пророков, полновластнее Евангелистов, или полномочнее самого Господа, лживым вашим благохвалением отрицаете истину и говорите против Божества, и на кресте ясно показавшаго домостроительство, когда излиянием крови утверждено бытие плоти, а произнесенныя слова, свидетельствовавшия о бытии души, не отлучение изобразили Божества но показали умерщвление плоти, и то, что Божество, как не оставило тела во гробе, так не отлучилось от души во аде. Ибо это значит сказанное Пророками: не оставиши душу Мою во аде, ниже даси Преподобному Твоему видети истления (Псал. 15, 10). Потому и Господь сказал: никтоже возмет ю от Мене: но Аз полагаю ю о Седе (Иоан. 10, 18), т. е. показываю, предстоя Сам.

15) Посему-то душею Бога разрушена держава смерти, совершено и благовествовано душам воскресение из ада, а телом Христовым в бездействие приведено тление и явлено из гроба нетление, так что и человек не отлучился от Бога, и Бог не возвещал оставления человеку, умерщвление же и отлучение духа было не прехождением Бога от тела, но разлучением души с телом; потому что была там изображена наша смерть. А если Бог отлучился от тела и, таким образом, последовало умерщвление; то как же разлученное с нетленным Богом тело явило в себе нетление? Как и Слово совершило сошествие во ад? Или, как явило воскресение из ада? Ужели Само воскресло вместо нашей души, чтобы представить на Себе образ нашего воскресения? И возможно ли помыслить это о Боге? Поэтому, положение ваше несогласно с святыми Писаниями, и мысль ваша несообразна с совершившимся домостроительством, и сказанное: седи одесную Мене (Псал. 109, 1) – означает не человеческое, но Божие достоинство. Поелику же Божие достоинство соделалось достоинством человеческим, чтобы человеческое достоинство признаваемо было достоинством Божиим; то и сказано: седи одесную Мене, и: прослави Мя, Отче, славою вечною (Иоан. 17, 5). Не лишившись славы, но явившись в неславном теле, говорит это, желая показать, что рабий зрак не отлучен от Божеской славы, но являет в себе ее. Потому и говорит: и прославих, и паки прославлю (Иоан. 12, 28), показывая, что одна слава и до приятия тела и в теле, как говорит Апостол: толико лучший быв Ангелов, елико преславнее паче их наследствова имя. Кому бо рече когда от Ангел: седи одесную