правила и инструкции к общим принципам правильности, то по бюрократии будет нанесен смертельный удар, поскольку условная занятость многочисленных чиновников и искусственный спрос на их услуги зиждется на преднамеренной запутанности положений многочисленных инструкций, без которой они останутся и без хорошо оплачиваемых виртуальных полномочий, и без реальных теневых доходов. (!!)

Изнанка права

Миссия права — от формальной законности к торжеству её духовно-нравственных устоев, от всеобщего законопослушания ко всеобщему моралепослушанию, от всеобщего моралепослушания — ко всеобщей нравственности, от всеобщей нравственности к тотальной духовности. От законов нужно прийти к всеобщему учреждению духа законности, который наставит нас на основополагающее законосообразное послушание, и, хотя в обыденном смысле это можно истолковать как беззаконие, но на самом деле в философском смысле — это надзаконие.227 От младенческой невинности к предсмертной безвинности, от первородной человеческой невинности к исчезающей в раскаянии и самосовершенствовании виновности. Законы в обществе с обвинительным уклоном нужны, чтобы вопреки презумпции невиновности, обвинить, а в обществе, где все невинны, уже нужно понимание степени невиновности, чтобы обладателей высших её отличий причислять к сонму святых соответствующего уровня святости. Нет безгрешных людей, но борьба с нашей греховностью позволит обрести смысл жизни, созидать по крупицам духовный опыт, заслужив спасение души и вечную её духовную жизнь. Законы от справедливости, справедливость от человеколюбия, а человеколюбие от духовного блаженства. Поэтому справедливость выше законов, человеколюбие выше справедливости, а духовное блаженство человеколюбия выше всего. (!!!)

Наши законы непрямого действия нельзя применить процессуально, а наши законы прямого действия нельзя применить концептуально и методологически, поскольку и те, и другие пригодны для функционирования только в субъективном «ручном» или подзаконно — бюрократическом режиме для каждого конкретного случая. По-видимому, их составителей занимает больше не качество законов, а их количество, которое сможет оправдать раздутые штаты законодателей, чиновников, адвокатов, юрисконсультов и правозащитников, а также обеспечить необходимую «кормовую базу» для них, в том числе и за счёт формируемой целевым образом путём законодательно-нормативного сверхизобилия с явным перебором относительно здравого смысла — правовой невежественности и правового нигилизма у простых неискушённых в юриспруденции людей. (!!)

Прокуроры добиваются соблюдения законов без оглядки на правовые последствия, адвокаты добиваются соблюдения законов без оглядки на социальные последствия, судьи добиваются соблюдения законов без оглядки на экономические последствия. (!!)

Сколько законы не соблюдай, всё равно ни своих прав не защитишь, ни правопорядок в стране не обеспечишь, ни справедливости не добьёшься, ни морального удовлетворения не получишь, потому что с подменой качества законодательных актов их количеством исчез вместе с правовой целесообразностью дух законности, поэтому мы служим законам, а не законы нам. (!!)

Сколько законов не принимай без учёта основополагающих принципов законности, законосообразности, правовой и общественной целесообразности, дух и смысл правового регулирования, права как такового, законности, правопорядка, общественного порядка и социального благоустройства их числом, а не качеством не заменишь, законопослушность не обеспечишь, нравы не исправишь. (!!)

Чем больше законов буквально знаешь, тем хуже их совокупный смысл воспринимаешь и тем сложнее системно их дух воплощать. (!!) А.В.Богатырёв, районный прокурор

Закон не столько правом дорожит,

Сколь голову законникам кружит,

Как пёс он формалистам служит,

Он жизни смысл готов собою подменить,

Разумность меньше, чем себя готов любить.

Не многое он в жизни нашей может,

Но кичится: нет ничего закона строже.

Не больно с нравами и духом дружит,

То делает, что буковка ему велит.

Хранит закон иллюзии свободы,

Но губит милосердья всходы,

Со злом не может насмерть биться,

На справедливость положиться.

Закона смысл не однозначен,

И в примененье много белых пятен.

Претит законам всем прямое действие,

Бюрократическое — для чинуш содействие,

Им крючкотворство, а не суть важнее,

Чем больше подзаконных актов, тем милее:

С однообразностью, законосообразностью сложнее.

Не каждый пред законом равен,

И он не перед каждым равноправен…

Мир честью, а не правом славен.

Лишь в доброте мы полноправны,

И в крепкой вере благонравны. (!)

В правовой системе укоренились недобросовестность и некомпетентность, система поражена буквоедством и показухой настолько, что для неё обычное дело факты подводить под сомнительные версии, улики — под мотивы, ненадёжность доказательств — под презумпцию виновности, приговоры — под обвинения, справедливость наказания — под жестокость и издевательство пенитенциарной системы, чему во многом способствует правовой «люфт» процессуальных и т. н. исправительных процедур. Вина в этой системе — дело наживное, невиновность — практически недоказуемый феномен. (!!)

Чем больше законов, тем нужнее, важнее и богаче законники, тем бесправнее, беззащитнее и беднее все остальные. Законникам, особенно судьям, нужно или до тех пор повышать уровень правовой неприкосновенности, оклады и пенсии, пока страх потерять должность превысит коррупционные соблазны, недобросовестное отношение к исполнению обязанностей и необъективность, или же формировать в правоохранительной системе культ нравственной чистоплотности, добросовестности и профессионализма.(!!)

Созданная правоохранительная система повышает соблазн превышения полномочий своими представителями по отношению к законопослушным или впервые оступившимся, отличающимся скупердяйничаем гражданам, а к платёжеспособным криминальным, а также рецидивистским контингентам она вполне лояльна, система полностью лишена иммунитета против массового проявления недобросовестности и бесконтрольности, показухи и бюрократизма, но имеет стойкий иммунитет против изобличительных публикаций в СМИ, а также проявлений издевательства и хамства сотрудниками.(!!)

Для следователя презумпция вины — основа расследования. Для оперативника выбивание признания — основа доказательств. Для прокурора обвинение — неопровержимое доказательство. Для судьи доказательства обвинения — суть правосудия. Для адвоката малейшая сомнительность доказательств — полная невиновность подсудимого. Для присяжных заседателей симпатии или антипатии к подсудимому, эмоциональное отношение к доводам обвинения и защиты, вольное или невольное проецирование собственного жизненного опыта и здравомыслия на уголовное дело — смысл вердикта. Для тюремщика издевательство над осуждённым — суть наказания, а его бесправность и беззащитность — основа приговора. (!!)

Не в том ли уязвимость правовой системы, что лжесвидетельство Библией отнесено к смертным грехам, а лжерасследование, лжеобвинение,