Представитель ПУРККА старший политрук Павлов сообщил в 18.00 18 июня в Москву, что «в пограничных районах Литвы население встретило сдержанно проход частей Кр[асной] Армии, в центральных районах Литвы население радушно встречает проход частей Красной Армии. Кричат: “Здравствуйте, товарищи! ”, “Мы вас давно ждем” и т. д. При проходе местечка Сведосы [Сведасай], где наши части проходили четким строем и с песнями, на улицах стояли большие толпы народа и приветствовали Красную Армию»[1400]. Изданная в 12 часов 19 июня разведсводка № 14 штаба БОВО констатировала, что «население радушно встречает прибывающие части Красной армии. В Алитус, Меркине жители города встретили части Красной армии с лозунгами и портретами Ленина – Сталина. Деревенская беднота спрашивает: “Можно ли делить землю панов”». Среди шаулистов распространяются слухи о том, что Германия позднее им поможет изгнать Красную армию из Литвы[1401].

19 июня нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия направил наркому обороны сообщение № 2508/б/сс о том, что 18 июня в Каунасе «население встречает армию гораздо сдержаннее, чем в первые два дня, что объясняется наличием чрезвычайного положения, запрещающего всякого рода демонстрации. Как установлено, чрезвычайное положение в городе было введено литовскими властями по согласованию с командующим БОВО тов. Павловым. Оно еще не отменено, хотя вопрос об этом поставлен перед премьером Палецкисом. […]

В переговорах т.т. Деканозова и Позднякова с Палецкисом имело место следующее:

Когда перед Палецкисом был поставлен вопрос о том, что литовское правительство должно просить СССР помочь Литве усилить охрану границы с Германией, Палецкис заявил, что “это может поссорить Литву с немцами”. При этом спросил тов. Позднякова: “А как у вас на самом деле обстоят отношения с немцами? ” Тов. Поздняков ответил, что этот вопрос не имеет серьезного значения»[1402].

20 июня в донесении политуправления БОВО № 583/сс отмечалось, что «население Литвы и Латвии радостно встречает наши части, каждый стремится поговорить с бойцом и командиром, узнать о жизни в СССР. Во многих селениях наших бойцов и командиров встречали большие группы населения, они преподносили цветы, угощали бойцов молоком и стараются сделать услугу. Среди населения много вопросов о том, когда будет установлена Советская власть в Литве, что теперь будет с Литвой, многие открыто заявляют о своем желании присоединиться к Советскому Союзу.

При прохождении частей 36[-й] к[авалерийской] д[ивизии] один крестьянин провозгласил лозунг: “Да здравствует революция”. Два гражданина подошли к капитану 32[-й] т[анковой] бр[игады] Самолук и спросили: “Какая у нас будет власть”. Получив ответ, сказали: “Возьмите лучше нас под свою власть, а то наше правительство не умеет руководить народом, оно идет за помещиков, а у вас за рабочих”. В м. Аношкис один крестьянин подошел к полицейскому и сказал: “Ваше кончилось, пришли наши”. В расположение 80[-го] о[тдельного] б[атальона] с[вязи] забежал поросенок, один крестьянин крикнул: “Они его в котел положат”. Присутствующий при этом второй крестьянин сказал: “Нет, Красная Армия этого никогда не делает”. Многие жители интересуются нашей техникой, они с восхищением о ней говорят: “Вот это техника, у Литвы такой нет”. Много задается вопросов, когда можно будет начинать делить помещичьи земли.

Среди зажиточного населения имеются разговоры: “Чего вы сюда пришли, и кто вас просил”. Об этом были выкрики в г. Ново-Александровске [Зарасае].

Местные литовские власти принимают меры репрессий против населения, приветствующего части Красной Армии. В м. Барташишки население, вышедшее встречать части Красной Армии, было рассеяно полицией, в ряде селений, когда население готовилось к встрече частей Красной Армии, полиция запрещала вступать в разговоры с красноармейцами, угрожая арестом.

Несмотря на это население к частям Красной Армии относится дружелюбно, особенно еврейское население, высказывают настроение, чтобы Красная Армия осталась в Литве»[1403].

Само поведение советских войск также оказывало сильное впечатление на местное население. По свидетельству американской журналистки А.Л. Стронг, крестьянка с которой она встретилась по дороге в Каунас, сказала ей, что «богачи пугали нас Красной Армией. Они говорили, что Красная Армия отнимет у нас землю и продукты. Но она не берет у нас продукты даже тогда, когда мы сами ей предлагаем. У нее, наверное, много своих, может быть, больше, чем у нас». По рассказу одного крестьянина, «танки Красной Армии шли через нашу деревню, а на дороге оказалась курица с цыплятами. Танки остановились, выпрыгнул красноармеец и отогнал цыплят. Такой армии мы никогда не видели. Даже наша литовская армия во время маневров не относится так бережно к собственности крестьян, как эта». По мнению другой крестьянки, «даже когда они просят у вас глоток воды, они делают это так вежливо, что просто с удовольствием даешь им напиться»[1404].

Вполне понятно, что политуправление БОВО отмечало, что «отношение местного трудящегося населения к частям Красной Армии хорошее. На протяжении всего пути движения по литовской территории население дружелюбно встречало проходящие части. Почти в каждом населенном пункте трудящееся население празднично одетое встречало и приветствовало проходящие части. Во многих деревнях население преподносило проходящим бойцам и командирам букеты цветов. Население с восторгом отзывалось о мощи, организованности и дисциплинированности Красной Армии. Многие в беседах заявляли о том, что литовские заправилы обманывали их, рисуя Красную Армию оборванной, немощной, голодной, носящей свои винтовки на веревках.

Рабочий города Поневежис заявил: “Нам говорили, что в Красной Армии нет белья, все красноармейцы ходят в лаптях, что танки в Красной Армии из фанеры. Теперь мы убедились, что это была все ложь”.

Нередки случаи, когда население оказывало большую помощь в починке дорог и мостов, где проходили части Красной Армии. Во время прохода частей дивизии гор. Поневежис, встреча трудящегося населения вылилась в стихийную демонстрацию. Демонстранты горячо приветствовали части Красной Армии с возгласами: “Да здравствует родная Красная Армия, наша освободительница”, “Да здравствует великий Сталин”. Трудящееся население спрашивает, когда будет установлена Советская власть, когда будет разоружена армия и полиция?

Буржуазия встречает части Красной Армии растерянно и часто враждебно. В гор. Поневежис сбежал только мэр города, родственник Сметоны. Остальные все реакционные руководители остались на своих постах»[1405].