— Сейчас ты надумал поддержать Тасайо. — Язвительный голос долетал до самых высоких ярусов Палаты. — Как видно, ты вознамерился его свалить попозже? Дождешься момента, когда он порастеряет силы в борьбе со мной, и вот тогда ударишь в спину?

Если принять во внимание нынешнее могущество Минванаби, ее догадка звучала нелепо. Джиро лишь улыбнулся и взглянул на Тасайо.

— Я поддерживаю нового Имперского Стратега, поскольку в Империи необходимо восстановить порядок.

Его слова вызвали движение на ярусах: десятка два властителей присоединились к требованию Джиро вернуться к старым порядкам. Шурша одеждами, они вставали и располагались позади Тасайо, заполнив всю лестницу и даже протиснувшись в проходы между креслами ближайших рядов. Некоторые властители, отнюдь не собиравшиеся оказывать поддержку Тасайо, но волею случая затесавшиеся в плотную толпу, не решились силой пробиваться против господствующего течения и волей-неволей оказались причислены к убежденным сторонникам Минванаби; возникший человеческий сгусток выглядел весьма внушительно.

Однако Мара вопреки всем видимым резонам продолжала упорствовать:

— Властитель Ксакатекаса!

Хоппара из Ксакатекаса поднялся с кресла и, проложив себе путь к помосту, остановился рядом с Марой. Его примеру также последовали два десятка преданных сторонников из клана Ксакала с мрачной решимостью на лицах.

На сторону Мары перешел и властитель Илиандо из Бонтуры; затем к ней направились члены клана Каназаваи, окружая кольцом центральное возвышение.

Но все эти успехи были одним ударом сведены на нет, когда большая часть клана Ионани оказалась рядом с Тасайо. Немногочисленные члены клана Омекан, присутствовавшие в Палате, разделились поровну между ним и Марой.

Когда все властители, имевшиеся в наличии, обозначили свои позиции, перевес явно был на стороне властителя Минванаби. Небрежно облокотясь на перила и сохраняя выражение учтивой самоуверенности на лице, Тасайо обратил на Мару скучающий взор:

— Ну как, Мара? Ты показала все, на что способна?

Мара расправила плечи — не столь демонстративно, но с тем же горделивым сознанием своей силы.

— Властитель Джиду из Тускалоры, ты принес мне присягу вассальной верности.

Хмурый вассал, надеявшийся затеряться в тылах приверженцев Минванаби, покинул этих сплоченных единомышленников. Вынужденный то и дело извиняться, протискивая свое грузное тело сквозь толпу, он прибыл к стану союзников Мары в полном расстройстве чувств — красный как рак и с мокрым от пота лицом.

Испытанные им неудобства Мару не интересовали.

— Властитель Рандала, — громко продолжала она. — Ты клятвенно обещал мне голос в Совете. Я требую исполнения этого обещания.

Влиятельный властитель из клана Ксакала и возможный соперник молодого властителя Ксакатекаса в притязаниях на должность предводителя, светловолосый глава дома Хосаи отделился от лагеря Тасайо. Вслед за ним еще двое властителей из его клана покинули ряды бывших союзников. Затем с верхней галереи спустился мужчина в алых с коричневым доспехах.

— Да будет известно всем, что Тасайо из Минванаби использовал честное имя Хангу без моего ведома, пытаясь уничтожить Акому. Я считаю себя оскорбленным и отдаю свой голос в твое распоряжение, госпожа.

Получив нечаянное возмещение за ужас, пережитый в горном ущелье, когда на нее напали из засады, Мара шагнула на нижнюю ступень помоста и объявила:

— Никогда впредь ни один вельможа Империи не будет носить титул Имперского Стратега!

Поскольку поднявшийся шум мог заглушить слова Мары, она выразительным взглядом выделила из толпы приспешников ее кровного врага еще пятерых:

— Достопочтенные властители, все вы обязались передать мне по одному голосу, когда я этого потребую. Ныне я напоминаю о вашем долге.

Должники с явной неохотой покинули избранную позицию. По мере того как эти господа вместе со своими вассалами и союзниками мало-помалу пополняли лагерь Мары, другие не замедлили проделать телодвижения, которых, по их мнению, требовала обстановка. Соотношение сил в зале изменялось. Все большее число сторонников Тасайо покидало его окружение, вливаясь в толпу вокруг Мары.

Раздражение Тасайо было очевидным.

— Мы в тупике, Мара, как ты того и хотела. Я отдаю должное твоему уму: формально ты сумела в точности сдержать свою клятву, хотя по существу нарушила ее самым возмутительным образом. Что ж, ты выиграла от силы несколько дней, так почему бы не покончить с уловками? — сухо спросил он.

— Сегодня я не занимаюсь Большой Игрой ради личной выгоды или славы, — перебила его Мара. — Во имя блага Империи я прошу властителя Тонмаргу сказать свое слово.

Из задних рядов выдвинулся вперед второй по могуществу претендент на место Имперского Стратега, сопровождаемый двадцатью воинами почетного эскорта. Прямой и статный, несмотря на преклонный возраст, он осторожно проследовал по лестнице мимо Тасайо и подошел к Маре. Возможно, тело его одряхлело с годами, но голос звучал сильно и был слышен повсюду.

— Во имя священной крови моих предков, слушайте мой обет. Я действую ради блага Империи. — С этими словами он поднялся на возвышение и склонился перед императором. — Величество, — внятно и медленно произнес он, — исходя из самых насущных интересов моих подданных, я уступаю тебе свои полномочия.

Властитель Тонмаргу поднял жезл, служивший символом его власти предводителя клана Ионани, и вручил его Ичиндару.

Джиро в ярости рванулся вперед:

— Ты не имеешь такого права!

Властитель Фрасаи повернул убеленную сединами голову в сторону молодого человека, унаследовавшего мантию Текумы.

— Ты заблуждаешься, сын моего сородича, — с грустью ответил он. — Ичиндар нашей крови. Осмелишься ли ты утверждать, что кто-либо в нашем клане стоит выше него?

Багровый от бешенства Джиро, казалось, намеревался протестовать, но его возражения потонули в нарастающем рокоте голосов, ибо собравшиеся принялись возбужденно обсуждать случившееся. Среди этой сумятицы в зал вошли еще двое: властитель Камацу Шиндзаваи в фамильных доспехах, с жезлом предводителя клана и бок о бок с ним властитель Кеды — также из ряда признанных претендентов на титул Имперского Стратега.

Достигнув помоста, Камацу поклонился Ичиндару:

— От лица обоих заявляю: мы действуем ради блага Империи.

С огромным достоинством, но без малейшего намека на напыщенность он передал жезл предводителя клана Каназаваи в руки государя.

— Это нарушение традиции, Камацу! — вскричал Тасайо, перекрывая разрастающийся гул изумления.

Властитель Шиндзаваи укоризненно возразил:

— Мой род не уступит знатностью ни одному другому роду в Империи. Наша родословная восходит к двадцать четвертому императору; мы связаны со Светом Небес узами кровного родства. Согласно традиции предводителем может стать любой правитель, чье родословное древо имеет общие корни с нашим. — В последних его словах прозвенел вызов. — Дерзнешь ли ты оспаривать родственные притязания Ичиндара?