Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не позволяла себе думать о реальности моих отношений с Дариусом, пока мы переписывались. Например, о том, что эти странные новые отношения, которые зарождались между нами, не могли привести к чему-то большему. Я не хотела зацикливаться на том, что не могу получить его или даже признаться себе, что хочу его. Его сообщения заставляли меня улыбаться. И, на данный момент, этого достаточно.
Дарси, похоже, смирилась с разлукой с Лэнсом. По крайней мере, в какой-то мере. Она все еще была опустошена и убита горем, но ей также удавалось отгородиться и вытеснить его из головы, насколько возможно в течение дня. Она призналась мне, что все еще плачет по ночам. Но больше не хотела, чтобы я делила с ней постель. Она хотела научиться жить с этой болью самостоятельно, потому что существует ужасающий шанс, что это действительно будет продолжаться годами.
Каждый день мы выбирали новую часть дворца для исследования, и теперь я почти не терялась в широких и сводчатых коридорах. Мы решили оставить покои королевы в качестве нашей основной резиденции на время пребывания здесь, и мне не хотелось признавать это вслух, но было что-то успокаивающее в том, чтобы находиться в комнатах, которые принадлежали нашей матери.
Мы начинали все больше и больше узнавать о наших биологических родителях и даже столкнулись с тем, что прочитали несколько статей о причинах, по которым Дикий Король заработал свою репутацию. Он действительно был монстром. Он был безжалостным и жестоким лидером, устанавливал законы, которым невозможно было следовать, и наказывал фейри, которые их нарушали, смертью.
Но мы также нашли коробку с любовными письмами, которые он писал нашей матери, спрятанные в их вещах, и то, с какой нежностью он говорил о ней и даже о своей радости по поводу ее беременности, заставило мое сердце трепетать.
Было так трудно соединить две его личности воедино, что я все еще не могла понять, каким бы родителем он был.
Нашу мать было легче узнать. Она руководила благотворительными организациями и финансировала проекты в самые суровые части королевства. Она организовала стипендиальные программы, чтобы многообещающие фейри из бедных семей могли поступить в академии, и финансировала женские приюты, чтобы помочь людям избежать жестоких отношений. Хотя у нее явно была и жилка жестокости. Она поменяла нас на смертных детей, зная, что они умрут. Она также вмешивалась в некоторые жестокие планы короля, но всегда стояла рядом с ним, когда он казнил других. Я этого не понимала. Но я предполагаю, что точно знаю, что они любили друг друга и нас. И, возможно, этого достаточно для меня, чтобы примириться с некоторыми из своих демонов.
Дворец был настолько огромен, что мы ели каждый раз в разных комнатах: на террасе, веранде или в саду, — с того дня, как приехали сюда, прошло две недели, и у нас до сих пор не закончились варианты.
Мы завтракали на террасе герцога (в этом месте было шесть долбаных террас) в последнее утро нашего пребывания, когда прибыл дворецкий, объявляя о госте.
Дарси оторвала взгляд от своего французского тоста, а я отправила в рот последний кусочек блинчика как раз в тот момент, когда Габриэль вышел, присоединяясь к нам. Его грудь обнажена, и расправлены крылья, а дворецкий выглядит так, словно может подавиться собственным языком, смотря на него. Но после недели терпения моих шорт, топиков и матросского рта персонал начал понимать, что мы никогда не будем традиционными принцессами, так что я догадалась, что он пытается приспособиться.
Мы обе вскочили, обнимая Габриэля, и он улыбнулся нам, прежде чем занять место за маленьким кованым столиком на солнце, пока мы смотрели на потрясающий сад за дворцом. Там были сады, посвященные каждой стихии и сезону, извилистая река с волшебными маленькими лодочками, которые, если сесть в одну из них, совершали круговое путешествие по территории. Здесь также был зверинец с различными волшебными существами, каждое из которых обитало в своей собственной идеально приспособленной среде обитания, и многое другое, что мы даже не начали изучать.
— Ты завтракал? — спросила я Габриэля, когда он развернул свой стул спинкой вперед и устроился на нем так, чтобы у его крыльев было место.
— Ещё нет, — признался он. — Меня разбудило чертовски настойчивое видение, которое требовало, чтобы я пришел и увидел вас обеих сегодня.
Я взглянула на замявшегося дворецкого и откинулась на спинке стула.
— Будь ягненком, Дживс, и угости нашего друга блинчиками? — сказала я с усмешкой.
Слуги отказались от наших настойчивых требований перестать прислуживать нам верой и правдой, и ужасно расстраивались, если мы пытались что-то делать сами, так что в конце концов мы уступили давлению со стороны. Но я отказывалась воспринимать командование ими всерьез, поэтому просила обо всем самым придурковатым образом, на который была способна, и для пущего эффекта добавляла кучу сарказма. На самом деле я чертовски уверена, что им это навилось. Но, возможно, и нет.
Дворецкий поспешил прочь, а Дарси закатила глаза, глядя на меня.
— Не обращай внимания на Тори, она называет всех дворецких Дживсами, потому что не может запомнить их имен.
— Ты тоже не можешь, — заметила я.
Клянусь, этот парень был одним из пятнадцати дворецких, но они не представлялись, а просто появлялись через случайные промежутки времени с закусками и прочим дерьмом, а потом снова исчезали, как призраки. Я почти уверена, что они используют потайные ходы, чтобы передвигаться, но я еще не придумала, как в них попасть.
— Нет, но я просто вежливо улыбаюсь и не упоминаю об этом, — сказала она, как будто это было намного лучше.
— Итак, что еще твое видение велело тебе сделать? — спросила я Габриэля, глядя на него с улыбкой.
— Ничего, — ответил он. — Но я не мог избавиться от ощущения, что мне нужно, чтобы я пришел сюда
