сообразить, какая форма у этого твоего киберпространства, а у него, может, и формы-то никакой нет. И потом, кому до этого дело?

Ничем случайным ни в Судье, ни в остальных и не пахло. Процесс был случаен, но результаты должны были отвечать внутренней боли, которую он не мог выказать напрямую.

– Да ладно тебе, – пожал плечами Джентри. – Пошли.

Но Слик не двинулся с места, лишь поднял глаза, увидел напряженное лицо. Бледные, тусклые глаза в этом призрачном свете казались серыми. И почему он вообще терпит Джентри?

Потому что на Пустоши нельзя прожить одному. Плевать на электричество. Вся эта хозяйственная рутина, в сущности, дребедень. Просто нужен кто-то рядом. С Пташкой не поговоришь: парнишку вообще мало что интересует, а кроме того, все, что он мелет, сплошь захолустная чушь. И пусть Джентри ни за что этого не признает, Слик чувствовал, что тот понимает многое.

– Ладно, – сказал Слик, вставая, – пошли.

Туннель скручивался, завивался кишками. Участок с мозаичным полом остался позади, за бог знает сколькими поворотами и спусками-подъемами по коротким винтовым лестницам. Слик все пытался представить себе, как выглядит снаружи здание, у которого такие подвалы, и не мог. Джентри шагал быстро, не переставая щуриться и покусывая губу. Слику казалось, что воздух становится все более спертым.

Поднявшись по еще одной лестнице, они вышли на прямой отрезок коридора, сходящегося вдали в точку, причем и справа, и слева. Коридор был шире предыдущих участков с поворотами, и пол здесь был бугристым и мягким от множества небольших мохнатых ковриков, слоями разложенных на бетоне. Каждый коврик имел собственный узор и расцветку – в основном красных и синих тонов, – но, если вглядеться, все орнаменты состояли из одних и тех же зубчатых ромбов и треугольников. Запах пыли стоял здесь гуще, и Слик решил, что это от ковров: они выглядели совсем ветхими. Те, что лежали наверху и поближе к центру, местами были протерты до дыр. Тропа. Будто кто-то годами ходил здесь туда-сюда. Одни секции световых полос над головой были совсем темными, другие слабо пульсировали.

– Куда теперь? – спросил он Джентри.

Тот смотрел себе под ноги, теребя большим и указательным пальцем пухлую губу.

– Туда.

– С чего ты взял?

– Потому что это совершенно не важно.

От хождения по коврам у Слика устали ноги. Приходилось следить за тем, чтобы не споткнуться, попав носком в протертую кем-то дыру. Однажды он наступил на стеклянную плитку, отвалившуюся от полосы освещения. Через равные промежутки им попадались участки стен с забетонированными арками. Они выделялись своей более светлой фактурой.

– Джентри, мы, наверное, где-нибудь под землей. В каком-то подвале.

Но Джентри лишь поднял руку, так что Слик ткнулся в нее, и оба они замерли, уставившись на девушку, стоящую за ковровыми волнами в конце коридора. Видение было не далее чем в десятке метров от них.

Она сказала что-то на языке, который Слик принял за французский. Голос был звонким и музыкальным, но тон – деловым. Девушка улыбнулась. Спутанные темные волосы только усиливали ее неестественную бледность. Красивое лицо с высокими скулами, тонкий длинный нос, широкий рот.

Слик почувствовал, как у его груди дрожит рука Джентри.

– Все в порядке, – сказал он, отводя руку ковбоя. – Мы просто ищем Бобби.

– Все ищут Бобби, – ответила незнакомка с акцентом, которого Слик не смог распознать. – Я сама его ищу. Его тело. Вы не видели его тела? – Она сделала шаг назад, будто собираясь убежать.

– Мы не сделаем тебе ничего плохого, – сказал Слик, внезапно ощутив собственный запах, идущий от въевшейся в джинсы и коричневую куртку смазки. И Джентри, если подумать, выглядел не очень-то успокаивающе.

– Пожалуй, нет, – сказала она; в тусклом свете блеснули белые зубы. – Но опять же, я не уверена, что вы оба мне нравитесь.

Слику очень хотелось, чтобы Джентри сказал хоть что-нибудь, но тот молчал.

– Ты знаешь его… Бобби? – рискнул он.

– Он настоящий умница. Необычайно умен. Хотя не могу сказать, что он мне действительно нравится. – Ее черный свободный балахон свисал до колен. Девушка была босиком. – Тем не менее мне нужно… его тело. – Она рассмеялась.

Все

изменилось.

– Соку? – спросил Бобби Граф, протягивая высокий стакан с чем-то желтым.

В воде бирюзового озерца отражались солнечные зайчики, мечущиеся по пальмовым листьям над головой. На Бобби не было никакой одежды, если не считать темных очков.

– Что с твоим другом? – спросил он.

– Ничего особенного, – услышал Слик голос Джентри. – Он отсидел срок на искусственном синдроме Корсакова. Такие переходы пугают его до чертиков.

Слик неподвижно лежал в белом железном шезлонге с синими подушками, чувствуя, как сквозь промасленные джинсы припекает солнце.

– Ты тот, про кого он говорил? – спросил Бобби. – Тебя зовут Джентли? Владелец фабрики?

– Джентри.

– Ты ковбой. – Бобби улыбнулся. – Компьютерный жокей. Спец по киберпространству.

– Нет.

Бобби потер подбородок:

– Знаешь, мне тут бриться приходится. Порезался, теперь вот шрам… – Он отпил полстакана сока и вытер ладонью рот. – Так ты не ковбой? А как же ты тогда сюда попал?

Джентри расстегнул расшитую бисером кожанку, обнажив белую как мел, безволосую грудь.

– Сделай что-нибудь с солнцем, – сказал он.

Сумерки. Вот так. Даже никакого щелчка. Слик услышал собственный стон. В пальмах за выбеленной стеной шуршали насекомые. На ребрах остывал пот.

– Прости, приятель, – сказал Бобби Слику. – Твой синдром Корсакова, должно быть, очень неприятная штука. Но это место просто прекрасно. Недалеко от Вальярты[105]. Принадлежало когда-то Тэлли Ишем… – Тут он снова повернулся к Джентри. – Если ты не ковбой, приятель, то кто же ты?

– Я такой же, как ты, – сказал Джентри.

– Я ковбой.

Над головой Бобби вверх по стене наискось проскользнула ящерица.

– Нет. Ты здесь не для того, чтобы что-то украсть, Ньюмарк.

– Откуда ты знаешь?

– Ты здесь, чтобы кое-что узнать.

– Это одно и то же.

– Нет. Когда-то ты был ковбоем, но теперь стал кем-то другим. Ты кое-что ищешь, однако красть это не у кого. Я тоже это ищу.

И Джентри начал ему объяснять про Образ. Резные тени пальм уже сгустились в мексиканскую ночь, а Бобби сидел и слушал.

Когда Джентри закончил, Бобби долго молчал.

– М-да, – протянул он через некоторое время. – Ты прав. Себе-то я говорю, что пытаюсь выяснить, как произошла Перемена. Что ее вызвало.

– А до нее, – подхватил Джентри, – киберпространство не имело Образа.

– Эй, – вмешался Слик, – до того как попасть сюда, мы побывали где-то еще. Что это было?

– «Блуждающий огонек», – сказал Бобби. – На верху колодца. На орбите.

– Кто та девушка?

– Девушка?

– Темноволосая, худощавая.

– А, эта, – донесся из темноты голос Бобби, –