— Она для меня как дочь! Я практически вырастила эту девочку и люблю ее всем сердцем.

— Ну да, ты направляешь всю свою любовь на свою племянницу. В свое время ты так и не стала матерью. Потому что у тебя не было мужика.

— Это уже мое дело!

— Да уж… Видно, твоя бурная молодость отпугнула всех мужиков, — предполагает Эва. — Никто не захотел не то что жениться, а даже просто сделать тебя своей любовницей.

— Не надо говорить о том, к чему ты и сама имеешь отношение, — холодно требует Алисия. — У тебя ведь тоже нет ни детей, ни мужа.

— Я уже говорила, что мне это неинтересно. Я отлично живу без мужа и детей и не особо страдаю без них.

— А жаль… Может, ты бы направляла всю свою энергию в нужное русло. И не тратила шестнадцать лет на бессмысленную месть и попытку уничтожить меня. Заботилась бы о муже и воспитывала своих собственных детишек.

— Повторю еще, если будет нужно, я потрачу еще шестнадцать. Потрачу сколько угодно времени. — Эва уставляет свой презренный взгляд на Алисию. — Лишь бы знать, что ты, гадюка, сдохла и горишь в аду. Знать, что ты заплатила за все, что сделала.

— Тебе не станет легче, — заявляет Алисия.

— Еще как станет! Будь уверена.

— И что же ты будешь делать после того, как отомстишь?

— Продолжу жить и радоваться жизни.

— Да что ты?

— Да-да, именно радоваться! — Эва с гордо поднятой головой заправляет прядь волос за ухо. — Буду спокойно заниматься магазинами. И наконец-то открою первый магазин семьи Вудхам где-нибудь за границей. В той же Америке, например. И постепенно магазины появятся по всей стране.

— Да? — удивляется Алисия. — А кто же будет управлять всем после твоей смерти? У тебя же нет детей, которым ты могла бы передать весь бизнес?

— Но ведь у меня есть другие родственники. Например, кузен Стефан. Или двоюродная тетя Ясмин. Они — молодые ребята. Вполне могут взять на себя управление.

— Что, научишь их проводить махинации, чтобы заполучить побольше денег?

— Это не твое дело, дорогуша! Все равно ты уже не увидишь всего этого. Так же, как и Ракель. Потому что я разберусь с вами обеими уже очень скоро.

— Я же сказала, тронешь мою племянницу — тебе не жить, — грубо напоминает Алисия, крепко сжав руки в кулаки.

— Я понимаю, что ты защищаешь ее, как львица, и никому не позволяешь обижать свою кровиночку.

— Я любого порву за нее. И буду защищать ее, несмотря ни на что.

— Да-да, ты защищаешь девочку, родители которых развелись и погибли в автокатастрофе. Не захотела бросать ее на произвол судьбы и помогла дедусе этой девчонки растить Ракель, когда он взял свою внученьку под свое крылышко.

— И мы считаем, что выполнили свою задачу. Благодаря нам Ракель выросла очень хорошей, воспитанной девочкой.

— Ах, как же трогательно! — Эва наиграно хватается за сердце. — Я сейчас расплачусь! Еще скажи, что бедная Ракель пережила в своей жизни столько всего, что уйти куча времени на то, чтобы все перечислить.

— Это правда, — с гордо поднятой головой говорит Алисия. — Раз уж тебя это так интересует.

— И надо признать, она умело спекулировала на этой теме. Вроде бы отказывалась слишком много говорить о своей плохой жизни, но не упускала шанса напомнить, что она бедненькая и несчастная сиротка, оставшаяся на попечении тетки и дедуси.

— Это не спекуляция, Эва. Совсем не спекуляция.

— Я считаю, что это здорово помогло ей. Благодаря такой спекуляции Ракель стала типа известной моделью. По которой сходило с ума огромное количество девочек. И не пересчитать, сколько парней были готовы штабелями укладываться возле ее ног и добиваться любви этой Снежной Королевы, которая отказывает всем подряд. Правда, я больше склоняюсь к тому, что ее славу сто процентов проплатил какой-нибудь богатый мужик.

— Славу Ракель никто не проплачивал, — возражает Алисия. — Она добилась всего своими силами! Своим упорным трудом.

— Ну да, так я и поверю, — ехидно усмехается Эва.

— Ты не знаешь, сколько слез пролила моя племянница из-за того, что у нее ничего не получалось. Как она переживала из-за того, что ее поначалу не воспринимали всерьез, а другие модели не спешили налаживать с ней отношения. Но Ракель выстояла! И очень многого добилась.

— Только все это напрасно, потому что ее карьера была разрушена ко всем чертям. Эту звездочку больше не хотят приглашать сниматься в одном нижнем белье и вышагивать по подиуму на высоченных каблуках.

— Тебе никогда это не понять, — грубо бросает Алисия, уставив свой холодный, полный презрения взгляд на Эву. — Потому что ты получила все без долгой и упорной работы. Когда-то давно твой любимый папочка поднялся с колен и обеспечил тебя всем необходимым. А вот Ракель приходилось добиваться всего самой. У нее не было никаких связей, и она добивалась всего сама. С помощью своего менеджера. С помощью поддержки семьи и близких друзей.

— Хорошо, думай что хочешь, — машет рукой Эва. — Спорить с тобой бесполезно. Но я останусь при своем мнении и буду уверена в том, что эта девчонка легла в постель к какому-то влиятельному мужику и поэтому так легко и быстро стала звездой. Даже аноним очень много говорил об этом в своих интервью.

— Журналисты и репортеры — те еще профессионалы в сочинении ложных историй, которые иногда могут сойти за правду. И мне очень жаль, что люди верят этим обманщикам и обвиняют невинных в том, чего те не делали. Очень жаль.

— Защищай свою любимую Ракель, защищай. Я все прекрасно понимаю. Но помни, что люди знают все намного лучше и видят то, что не видят некоторые. То, чего они не хотят видеть…

— Рано или поздно все прозреют и поймут, что их водили за нос. Тот человек не сможет вечно всем врать и думать, что это сойдет ему с рук.

— Все еще веришь в сказки? Уже давно не молодая девочка, а уверена в том, что добро побеждает зло?

— Ничто не длится вечно, милочка. Ничто не остается прежним. У всего есть конец. Просто когда-то он наступает рано, а когда-то поздно.

— Ну хорошо-хорошо, не будем спорить, — приподнимает руки перед собой Эва. — Не будем это обсуждать! Да и не охота мне, если честно. Ведь мне надо думать о том, как осуществить свою месть и покончить с тобой и твоей племянницей.

— Ой, хоть бы все твои планы рухнули к чертовой матери! — желает Алисия. — Чтобы ты на долгие годы села в тюрьму и ответила за все свои грешки.

— Успокойся,