Все замерли. Чавканье резко прекратилось, и на палубе повисла неловкая молчаливая пауза. Мы ждали ответ девушки.

Мое любопытство пересилило меня, и я повернулась к Нами лицом, чтобы посмотреть, что она делает. Тем временем Нами посмотрела на меня, но в ее взгляде было что-то особое. Она словно выискивала в нем ответы. Правду. Эм, что? Я-то тут причем?

— Хаччин, — обратилась Нами к осьминогу, продолжая смотреть мне в глаза. — Ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы простить тебя?

— А? Нет! Ню! Нет, — тут же отозвался Хаччин. — Мне действительно очень жаль. Я изменился и готов извиняться всю оставшуюся жизнь, но понимаю, что тебе не простить меня. Мне просто хотелось знать, понравились ли тебе такояки?

Теперь я поняла, почему Нами не сводила с меня взгляда: она хотела знать, правду ли говорит осьминог, а правду я слышала. Ему действительно жаль и он изменился. Это радует. Я незаметно кивнула головой, давая понять Нами, что Хаччи не лжет.

Нами улыбнулась.

— Да, — сказала она. — Очень вкусные.

— Ню? Правда? — Хаччи тут же отвернулся, чтобы вытереть выступившие слезы радости.

Парни тут же дружно с облегчением вздохнули. Ее ответ решал многое.

— Э-э-й! Ребята-а-а! Молодой мастер! — услышали мы знакомый и чертовски радостный голос.

— А? — хором отозвались мы и с недовольными взглядами посмотрели на приближающихся к нам Всадников Летучих Рыб. Неужели опять драться?

Санджи своими пинками полностью изменил лицо Дюваля. Честно признаюсь, вышло очень даже неплохо.

— Привет! Это я — Красавчик! То есть я — Дюваль! — отозвался парень.

— Санджи, ты ему не только лицо изменил, но и самомнения прибавил, — заметила я.

— Видно слишком сильно нажал на висок, — задумчиво произнес Санджи. — Чего тебе?

— Ах, молодой мастер, — начал Дюваль, обращаясь вроде бы к Санджи, но при этом почему-то смотря в зеркало. — Я не мог не попрощаться с вами. Вы изменили мою жизнь. Теперь я настолько великолепный, что любая девушка будет от меня без ума! — после чего Дюваль посмотрел на меня и Нами. — Эй, красотки, не хотите провести роскошную и бурную ночь со своим идеалом, то есть со мной?

Я сказала то, что пришло первое на ум.

— Я трансвестит! — все окружающие одновременно вытаращились на меня.

— Черт, Зозо, я хотела это сказать! — злобно произнесла Нами.

— Кто не успел… — пожала я плечами, продолжая трапезу.

— Теперь понятно, почему Зозо кажется такой сильной, — что-то понял для себя Чоппер.

— Зозо, а ты чего врешь? — шепотом спросил меня Луффи. — Я-то точно знаю, что ты девушка.

— А ты бы провел бурную ночь с этим «красавчиком»? — так же шепотом спросила я, указывая на Дюваля. Луффи тут же скривился, словно съел лимон.

— Вопрос исчерпан, — серьезно произнес он.

— Ах, как жаль, — продолжал говорить сам себе Дюваль. — Говорите я красавчик? Да, да. Я такой! Ну же, дамы, не деритесь за меня.

Мы с Нами с непониманием переглянулись.

— Так чего ты хотел? — уже бесился Санджи.

— Ах, да, — вспомнил Дюваль и передал Санджи небольшую записку. — Это номер моего ден ден муши. Звоните в любое время дня и ночи, молодой мастер! — и тут Дюваль попытался нам подмигнуть, но вышло это так ужасно, что я буквально слышала детский плачь с соседнего острова. — А теперь вперед, мои наездники «Сладкой Жизни»!

— Да! — отозвались ребята Дюваля и поплыли следом за ним.

— Наездники «Сладкой Жизни»? — удивилась я. — Прям название какого-то борделя. До этого было круче.

— Ага, — согласился Луффи.

***

После плотненького обеда Кейми, Папаг и Хаччин рассказали нам, как можно попасть в Новый Мир. Как оказалось, существует два пути. Первый — легальный. Нам необходимо вежливо попросить Мировое Правительство о том, чтобы нам выдали разрешение, и если они его дадут, то пустят нас через Ред Лайн. Однако корабль придется оставить тут.

Но есть и второй путь для таких джентльменов удачи как мы.

Для этого необходимо погрузиться на морское дно, где в Ред Лайне можно обнаружить дыру, через которую можно пройти даже кораблю. Там кстати и находится остров Русалок.

Однако, естественно, ни один корабль просто так не погрузится на морское дно. Его просто раздавит. Для такого путешествия необходимо особое покрытие, которое можно получить только на архипелаге Сабаоди. К которому мы наконец-то прибыли.

— Добро пожаловать на архипелаг Сабаоди! — сказала Кейми, указав на остров.

— Ого! — удивился Фрэнки.

— Ах, как красиво! — улыбалась Нами.

— Что это летает? — недовольно заметил Санджи.

— Где моя художественная сумка? Я гулять! — решительно произнесла я, не отводя взгляда от острова.

— Так классно! — радовался Чоппер.

— Мои глаза никогда не видели такой красоты, — восхищался Брук. — Хоть у меня и нет глаз. Йо-хо-хо…

— Это настоящее чудо, — признала Робин.

Даже Зоро был поражен, хоть ничего и не сказал.

Перед нами предстал огромный остров, состоящий из одних высоченных деревьев, что испускали мыльные пузыри. Остров мыльных пузырей! Это даже во снах не увидишь! Сколько же тут должно быть удивительных вещей. Ну, все, я буквально чувствую вкус приключений! Стоп, кажется это не мои мысли. Луффи?

Остановившись в 41 роще, я тут же прыгнула на берег.

Хаччин говорил, что знает удивительного мастера, что сможет помочь нам приготовить корабль к погружению, поэтому он предложил ребятам быть проводником. Я же сказала, что пойду, прогуляюсь, так как не терпелось нарисовать несколько пейзажей с этого острова.

Лог пос не изменит курс, так что торопиться некуда. Хаччи меня о чем-то просил, крича в спину, но я его уже не слышала. Лес пузырей ждет меня.

И это было удивительно. Пузыри буквально выходили из деревьев. Причем они были такие плотные, что я могла по ним прыгать, отталкиваясь то от одного, то от другого. В каждой роще было что-то свое. Но в центре по большей части имелись различные магазины и парк развлечений. Колесо обозрений можно было увидеть с любой точки архипелага. Здесь действительно так красиво.

Поднявшись при помощи пузыря на верхушку дерева, я разложила свои художественные принадлежности и начала рисовать, напевая песню, что постоянно исполняет Брук — «Саке Бинкса».

Сабаоди был как на ладони.

Благодаря пузырям все это место казалось сказочным, хрустальным. Интересно, как люди приспособились к постоянному обилию мыльных пузырей?