— Потом мы шли через Кровавый каньон и там застряли около выхода у него.

Рассказ о тварях, которые там обитают, заставил всех затаить дыхание, Никитин уже вовсю вошёл в роль рассказчика, делая эффектные паузы в наиболее интересных моментах. Рассказ о том, как они с помощью горца прорвались на выходе из каньона, вызвал у них одобрительные вопли. Тысячник даже похлопал его по плечу. Его рассказ продолжался часа два, наконец, он дошел до описания их последней битвы и предательства Альбиноса.

Все на площади дружно взревели:

— Смерть им! Смерть красноглазой сволочи! — толпа бесновалось несколько минут, прежде чем вновь стало тихо, только временами в нескольких местах причитали женщины.

Задав ему ещё несколько вопросов, кер отпустил его, к нему тут же протолкнулись несколько женщин, и стали его расспрашивать о своих пропавших мужьях. К сожалению, он ничем не мог им помочь, наёмники из разных отрядов очень мало общались между собой и Сергей ничего не смог им сказать.

С одной из них, пожилой, вдруг случилась истерика, и она накинулась на него с кулаками, крича, что это он убил его сына. Её быстро оттеснили другие женщины и увели из толпы, которая к тому времени уже сильно поредела.

— Эй, парень пойдём к нам, старина Бурум нальёт тебе, сколько хочешь пива, лишь бы ты повторил свой рассказ о том, что ты видел! Или тысячник уже успел завербовать тебя на место десятника, а Зонтер? — шутливо обратился к тысячнику высокий рыжеволосый мужчина со шрамом на щеке.

— Мал он ещё на место десятника Фитул, хотя может быть, в копейщики я бы его взял. А с топором ты умеешь обращаться? — сотник оценивающие прошёлся по нему глазами.

— Умею немного.

— Уметь то может быть ты парень и умеешь, да руки у тебя еще пока слабоваты. Тонкие ещё руки у тебя парень. Как у бабы, долго с такими руками топором не помашешь. — в толпе услышав такие слова, обидно захохотали, но Никитин на это никак не отреагировал — Тем, кто с топором работает вот какие руки нужны!

Зонтер вскинул над собой толстые мускулистые руки, густо покрытые чёрными волосами. Кое-где сквозь эту чёрную поросль, проглядывали белые полоски шрамов. Мизинец на правой руке у него был сильно искривлён.

— Ну что парень пойдешь ко мне в копейщики? Ну сперва один золотой за десять дней, потом будем больше, платим мы хорошо и во время, не то что ты своим, а Фитул? — сотник легонько толкнул наёмника в бок кулаком.

Тот недовольно фыркнул и развёл руками.

— Зато жизнь у нас повольготней, а иной раз столько добра на круг возьмёшь, что мои ребята случалось, получали золота больше чем ты сам за пару сезонов. Правда, ребята! — не остался в долгу наёмник.

Стоящие рядом с ним воины зашумели.

— Правда, капитан, было дело!

— Вот, а ты монету за десять дней!

— Да эти деньги твои лёгкие — не сдавался сотник — легко ушло, легко пришло. Надо дом построить хозяйство завести, мы поможем…

— Хозяйство завести, — передразнил его Фитул — налоги платить, а у нас жизнь вольная и все бабы наши.

Его воины поддержали своего капитана одобрительным рёвом.

— А да что с тобой говорить. — лениво махнул рукой тысячник, похоже, такие словесные стычки у них шли уже давно и были привычными для обоих. — Так что парень, пойдешь к нам?

Никитин сдержано поклонился.

— Нет, спасибо за приглашение уважаемый, но у меня другие планы.

— Ладно, парень, не хочешь, так не хочешь. — Зонтер немного помолчал. — Если тебе негде остановиться на ночлег приходи ко мне. Вон тот большой дом видишь? — Никитин кивнул. — Там я и живу со своим семейством. Гостям мы всегда рады, да и говоришь ты очень складно, не то, что эти… — он пренебрежительно кивнул в сторону улыбающегося наёмника — шатуны.

Тысячник развернулся и отправился обратно, десяток воинов последовало вслед за ним. Фитул с усмешкой посмотрел ему в след.

— Хороший он был в молодости ловцом удачи лет десять назад, да женился сдуру на одной бабе и всё, пропал. — доверительно сказал он Сергею.

— Каждому своё. — философски заметил Никитин.

— Это точно. — Фитул оценивающе посмотрел на него. — Ты я вижу не простой парень, это Зонтер правильно заметил.

Стоящий рядом с ним молодой прыщавый парень, на пару лет постарше Сергея скривился и решив поддеть его сказал:

— Ну и шёл бы копейщиком, деньги неплохие.

— Не копейщиком я не пойду, — Никитин отхлебнул из фляги и задумчиво сказал — вот если бы тысячником, тогда я бы пошёл.

У шутника от изумления, отвисла челюсть.

— Да ты чё, рехнулся парень! Как это так тысячником! — задохнулся он от подобной наглости.

Фитул оглушительно расхохотался и силой шлёпнул Никитина по плечу, отчего тот едва не сел на землю.

— Ну, ты парень даёшь! Молодец за словом в карман не лезешь. Ну ладно пошли в трактир, у старины Бурума — уже должен кабанчик поспеть, я угощаю. Пошли, перекусим и расскажешь нашим, что там за заварушка была там у вас с красноглазым.

Пока они петляли по кривым улицам, Фитул успел кратко пересказать ему, что здесь недавно произошло.

— Давненько ханаты, сюда с такими силами не совались, поколения три такого не было. — вводил он его в курс местных новостей — Хорошо, наши вовремя заметили, что дым на горизонте встаёт, кто то там подал нам знак. Если бы не пожары то они смогли бы с ходу захватить ворота и тогда считай городу конец. Дозорные вовремя заметили и успели закрыть ворота, а то всё! Вырезали бы всех нас!

Парень, который на площади задевал Сергея, от души выругался.

— Проклятые колдуны!

Они осторожно обошли по шатким брёвнышкам большую лужу и, увязая сапогами в раскисшей земле, перебрались в более сухое место.

— Да эти колдуны, чтобы у них шерсть выпала, прижали нас тогда крепко, давно я такого страха не испытывая. — признался Фитул. — Как мы тот приступ отбили, одни боги ведают, всё как в тумане было. На стене мало кто остался сражаться, кто бежит с перекошенной рожей, кто своим богам молится. А кто как застыли бревно, бревном, так после боя только и отошли…

Он покрутил головой вспоминая.

— Видел, небось, как эти мохнатые своими топорами ворота отделали, ещё чуть-чуть и ворвались бы.

Некоторое время все они молча шли, шлёпая сапогами по грязным улицам.

— Хорошо на стене был запас камней, стали кидать в этих мохнатых, с десяток их посбивали, остальные отступили. Хорошо еще, что нашлись люди, на