Когда утихли аплодисменты, Григорий Иванович сказал:

«Я не думал, что сразу же по приезде попаду на такой многолюдный торжественный митинг. Я думал скромно приехать, вручить Николаю Алексеевичу от имени правительства орден Ленина и пожелать ему хорошей творческой работы. Но раз я попал на митинг, разрешите мне сказать несколько слов о том, почему Островский награжден высшей наградой Советского Союза.

…Он прошел путь подлинного борца… Когда окончилась гражданская война, на горизонте засветили огни социалистического строительства, страна пошла вперед, Островский оказался разбитым тяжелой болезнью. Как Прометей был прикован к скале, так и Островский оказался прикованным к постели. Но сила большевика, сила подлинного ленинца оказалась сильнее темных сил природы.

Островский снова вступил в строй как пролетарский писатель. И как любимого сына приняла его наша страна, где в котле великой социалистической стройки бурлит комсомольская страсть, где большевики двигают горы и творят чудеса.

Николай Алексеевич снова с нами, он будет жить и творить дело социализма до последнего вздоха, он напишет еще немало ценных книг, рассказывающих о жизни и борьбе пролетарского народа. Мы должны учиться у таких людей…» (П.Новиков. «Счастье быть бойцом», М., «Молодая гвардия». 1984, стр.256–258).

В тот же день Заместитель Председателя ЦИК СССР Григорий Иванович Петровский вручил Николаю Островскому высокую награду в его маленькой квартире в Сочи на Ореховой улице (позже эта улица была названа именем писателя). Получая награду, Николай Островский заявил: «…Орден Ленина, прикрепленный к груди бойца, обязывает его не только не сдавать занятых позиций, но и победно двигаться вперед».

…Десять лет Николай Островский не состоял на военном учете. В январе 1936 года Главное Политическое Управление Красной Армии, учитывая огромное значение книги Николая Островского «Как закалялась сталь» в жизни бойцов, в их идейном, нравственном и патриотическом воспитании, взяло его на персональный учет, как военного корреспондента и присвоило ему звание бригадного комиссара.

Когда об этом напечатали в газетах, одна из читательниц, комсомолка Аня написала Николаю Островскому: «Вы, наверное, единственный бригадный комиссар, который не может сказать, сколько бойцов у него в бригаде, но вы, видно, чувствуете сердцем, какая это огромная бригада, ведь это целая комсомолия нашей необъятной страны, да и не только нашей страны».

Любовное внимание партии и народа великой Страны Советов к своему мужественному сыну согревало сердце, поднимало его энергию, было источником творческого вдохновения, обогащало новыми замыслами. Николай Островский мечтал написать повесть для детей, фантастический роман для юношества, книгу под названием «Счастье Корчагина» и т. д. Поэтому он стремился, чтобы каждый час был прожит полезно, чтобы каждый день был оправдан трудом. В то же время Николай Алексеевич не раз с тревогой думал, успеет ли дописать «Рожденные бурей».

Здоровье его становилось все хуже, но он не щадил себя и работал все напряженнее. Николай Островский страстно любил жизнь и в своем тяжелом положении умел жить полезно и радостно, заражая своей неисчерпаемой бодростью и оптимизмом своих посетителей.

…10 сентября 1935 года в «Правде» было опубликовано сообщение, принесшее ему радость и вдохновение, умножившее его силы: «Совнарком Украины постановил: построить в Сочи дом для Николая Островского – автора романа «Как закалялась сталь».

Один из ближайших друзей писателя П.Н.Новиков рассказывает:

«Строить дом поручили местной строительной организации «Мясохладстрой».

Начальник управления строительства А.Н.Позняк жил на той же улице, что и Островский, был знаком с ним, построил ему беседку, чтоб Николай не был зависим от погодных условий и мог находиться на воздухе и в дождливые дни.

Когда на совещании в горкоме партии решили срочно провести конкурс среди архитекторов на составление проекта дома, А.Н.Позняк долго ходил по тихой ночной Ореховой улице, обдумывая необычное задание. Потом разбудил жившего в одной с ним квартире молодого архитектора Якова Кравчука и растолковал ему полученное задание. Комсомолец Кравчук, аспирант Московского архитектурного института, уже читал «Как закалялась сталь» и знал о судьбе ее автора. Он тотчас же занялся составлением схем, повидал на следующий день Островского, узнал его пожелания, осмотрел избранный для дома участок, а три высоких стройных кипариса включил в композицию дома.

Вечер и всю ночь Кравчук рисовал, чертил, высчитывал, писал пояснительную записку, а днем проект уже утвердили в горкоме партии и поручили автору завершить его, составить смету и подготовить рабочие чертежи.

В один из октябрьских дней проект обсудили у Николая Островского с участием руководителей стройки и архитекторов. Николай Алексеевич предупредил докладчика, что хочет знать о проекте буквально все, начиная от планировки участка и внутренних помещений дома до характеристики отдельных архитектурных элементов.

Определяя нужное количество комнат, Островский медленно говорил: «Одну комнату мне, где буду работать и отдыхать. Комнату маме Ольге Осиповне. Комнату сестре Екатерине Алексеевне. Комнату жене Раисе. Комнату секретарю…»

27 ноября 1935 года на стройплощадку пришел Г.И.Петровский. Он подробно расспросил о планировке дома и сделал надпись на проекте: «Проект плана дома писателя Н.А.Островского утверждаю. Г.Петровский, г. Сочи, 27 ноября 1935, место постройки».

В короткой речи при закладке фундамента дома Григорий Иванович сказал: «Усилиями правительства и общественности строится дом писателю, который самоотверженно боролся за Советскую власть и сейчас борется за социалистическое строительство оружием художественного слова…» Г.И.Петровский призвал строителей успешно справиться с поставленной задачей. (П.Новиков. «Счастье быть бойцом», М., «Молодая гвардия». 1984, стр. 251, 252, 253, 254).

…Главным делом Николай Островский считал завершение романа «Рожденные бурей». Этим была продиктована необходимость длительного проживания в Москве. Раиса Порфирьевна Островская вспоминает:

«Работа… шла полным ходом. Но вот она застопорилась: не хватало необходимой литературы. Надо было ехать в Москву для работы над материалами, для встреч с участниками событий, с соратниками по перу. Николай рвался в столицу, но переезд все откладывался не только из-за состояния здоровья, но и из-за отсутствия квартиры.

Комната в Мертвом переулке, где я жила в ту пору со своей матерью, была маленькая, без удобств, в перенаселенной коммунальной квартире. Ехать туда – значило снова тесниться и мучиться… Но решить эту задачу долго не удавалось.

Тогда 13 октября 1935 года Анна Караваева и Михаил Колосов от имени журнала «Молодая гвардия» обратились с письмом к И.В.Сталину. По его указанию Моссовет предоставил Николаю Островскому прекрасную квартиру на улице Горького, недалеко от площади Пушкина, – ту самую, где сейчас музей… Теперь поездка в Москву стала реальным делом».

…9 декабря Николай Алексеевич с сестрой Екатериной Алексеевной выехал в Москву. Его сопровождали Л.Н.Берсенев и врач М.К.Павловский.