«Молодец», – похвалила про себя Бетти, радуясь, что Флисс дала хоть какой-то отпор.

– Моя дорогая, – вкрадчиво произнесла леди Фортуна. – Вы совершенно правы. Но судьба покровительствует тем, кто отдает что-то и ей. Это обмен. Если вы будете откровенны, то судьба посмотрит на вас более благосклонно и охотнее приоткроет завесу над своими секретами.

– Понятно. – Флисс выглядела не очень обрадованной. – Что ж, дайте мне подумать. – Она снова прикусила губу. Внезапно выражение ее лица изменилось, она густо покраснела, вспомнив что-то. – Я однажды… О, это ужасно…

Леди Фортуна жадно подалась вперед:

– Продолжайте, моя дорогая.

Бетти обнаружила, что затаила дыхание. Она испытывала странную смесь стыда и любопытства: что же собирается поведать сестра?

– Нам и вправду не стоило шпионить, – виновато прошептала она, но Чарли шикнула:

– Тише, мешаешь!

– Я однажды… – Флисс прерывисто вздохнула. – Когда мне было шесть, я нашла ножницы, которые бабушка забыла убрать. Она на несколько минут оставила меня присматривать за моей младшей сестрой Бетти, пока развешивала белье сушиться. И пока бабушки не было, я… я постригла Бетти. – Флисс едва шептала, ее щеки пунцово пылали. – Понимаете ли, у меня была кукла. Куколка Молли, с такой милой стрижечкой – до плеч. А у Бетти волосы тогда… ну, и сейчас… такие непослушные, и я подумала: наверное, лучше станет, если их укоротить. Вот я и откромсала их тут и там и не успела опомниться, как они до ушей не доставали и курчавились сильнее, чем раньше. Бедная Бетти – она стала похожа на маленький бурый одуванчик!

Бетти замерла в немом изумлении. Эту историю она слышала много раз от бабушки, та частенько ее вспоминала. Только в бабушкином рассказе все было немного по-другому…

– Потом я остригла кошке усы, – призналась Флисс. – Понимаете ли, там был один белый. Я хотела убрать его, но случайно отрезала все целиком. Но это еще не самое худшее.

«Да уж», – подумала Бетти.

– Когда я услышала, что бабушка идет, я перепугалась, – продолжала Флисс. – И положила ножницы рядом с Бетти. Я знала, что у Бетти не будет неприятностей, она ведь слишком маленькая, но бабушка все равно отругала меня, что я как следует за ней не приглядывала. В общем, мне все равно досталось, хотя выглядело, что виновата Бетти! И я так никогда и не сказала им, что солгала, хотя чувствовала себя ужасно.

Бетти еле подавила хихиканье. Все эти годы она считала, что сама отрезала кошке усы, а себе волосы, и вдруг оказалось, что это дело рук примерной Флисс, которая всегда слишком хорошо себя вела и не могла сознаться, что соврала.

– Спасибо за вашу честность, Фелисити. – Леди Фортуна склонила голову. – Ваш секрет здесь в безопасности.

Флисс потерла нос, кивнула и осторожно спросила:

– А что третье? Вы сказали, нужно сделать три вещи.

– Третье – вы должны мне довериться. – Голос леди Фортуны стал похож на кошачье мурлыканье. – Вложите свою руку в мою.

Флисс выполнила, что ей было сказано. Длинные пальцы леди Фортуны обвились вокруг руки Флисс, как щупальца осьминога, притягивая ее ближе к себе. Длинная вуаль прошелестела над ладонью Флисс – гадалка наклонилась:

– Хм-м. Интересно.

– Интересно хорошо или интересно плохо? – с тревогой спросила Флисс, поежившись, когда гадалка провела по ее ладони длинным острым ногтем. – Ой! Хи-хи! Щекотно.

– У вас четкая и сильная линия жизни, – промолвила леди Фортуна. – Как и линия сердца. Впереди у вас долгая жизнь. Но линия любви… – Она помолчала, качая головой. Всмотрелась и указала пальцем: – Тут все становится сложнее. Вот эта линия, видите? Если бы это была нить, моя дорогая, то самая запутанная из всех, что я когда-либо видела.

– В чем-то так и есть, – прошептала Бетти.

Они с Чарли вечно подначивали Флисс, которая постоянно или влюблялась в кого-нибудь, или собиралась разлюбить. Возможно, у леди Фортуны все же были какие-то способности.

– Любовь часто встречалась на вашем пути, – продолжала леди Фортуна, поворачивая руку Флисс то так, то эдак. – И встретится еще не раз, прежде чем вы найдете ту, единственную и настоящую. Но когда найдете, это будет навсегда.

– Да, – выдохнула Флисс с облегчением. И тут же наморщила лоб: – А как я узнаю, что именно эта навсегда? Получу какой-нибудь знак? – Взгляд ее стал мечтательным. – Может, у него будет мелодичный голос или кривые зубы, но очаровательная улыбка? Или… или черный конь?

Чарли толкнула Бетти локтем и скроила гримасу, изображая, что ее тошнит. Бетти закатила глаза. Черный конь? Неужто ее романтическая сестра восприняла настолько всерьез историю о разбойнике с большой дороги?

– Балда, – заключила шепотом Чарли.

– Моя дорогая, вы узнаете, – пообещала леди Фортуна. – Подлинная любовь всегда покажет себя.

– Да, но…

– Это случится ранее, чем вы думаете, – уточнила леди Фортуна. – И… О! Я вижу еще предначертание: сломанная рука!

– Галки-нахалки, – не удержалась Флисс. – Вот это радует! Ну, не сломанная рука, а то, что уже нужно присматриваться.

– Однако, – известила гадалка, – вы должны остерегаться. Остерегайтесь тех, кто может оказаться кем-то иным, тех, кто скрывает не только свое лицо, но и свои истинные намерения. – Она отпустила руку Флисс. – Теперь мы должны посмотреть ближе.

Хрустальный шар на столе вспыхнул и стал светиться.

«Магия?» – У Бетти перехватило дыхание.

Леди Фортуна придвинула к шару маленькую свечу. Мерцающее пламя, как что-то живое и шаловливое, весело танцевало, отражаясь на прозрачной сфере. Гадалка склонилась, вглядываясь в хрустальный шар, и Бетти вспомнила ведьму, склонившуюся над котлом.

– Я вижу трех юных сестер. – Голос леди Фортуны походил на мягчайший бархат.

– Да, – прошептала Флисс.

– Трех сестер, которых связывает много секретов и много рискованных затей…

– И стрижка, – тихо хихикнула Чарли, изобразив пальцами ножницы.

– …и душевная боль. – Леди Фортуна нахмурилась. Она обвела руками хрустальный шар, не касаясь его, но вызвав движение воздуха, которое заставило еще больше колебаться пламя свечи. – Ваша мать… она скончалась.

Флисс кивнула, ее губы сжались:

– Она… она умерла, когда мы были маленькими.

– Она всегда будет с вами, – прошелестела гадалка. – Те, кого мы любим, никогда не покидают нас.

Ледяной порыв ветра со свистом пронесся по шатру, пламя свечей заходило ходуном.

Сверху раздался слабый звон. Глаза Бетти – как и глаза всех остальных – устремились к маленькому серебряному колокольчику, подвешенному над столом на пурпурной ленте.

– Мы не одни, – взволнованно прошептала леди Фортуна и указала на колокольчик. – Я чувствую невидимое присутствие, кто-то желает вступить в контакт… чтобы передать вам сообщение.